Наследница клана Лунных (СИ) - Меллер Юлия Викторовна - Страница 52

— Хорошо, не тороплю, но за сохранность артефактов отвечаешь своей головой.

Маха торопливо закивала, выражая покорность и понимание. Она сама заинтересована в том, чтобы её девочка поскорее зарядила их. Им надо успеть заручиться поддержкой управляющего замком, пока не вернулись вояки.

Женщина думала первым делом выпросить надёжную дверь в их башню. Можно даже использовать ту, на которой они спали. Потом Маха собиралась подружиться с главным поваром. Он брюзжал при ней на спесивость магов, должных заряжать артефакты для кухни. Это входило в их обязанность, но артефакты давно устарели, и подзарядка долго не держалась, а Леснов отказывался лишний раз идти и напоминать магам об их долге. И его нежелание можно было понять, но что делать повару, когда температура в леднике скакала из-за сбоев в работе холодильного артефакта? Это в печь можно покидать дрова, если разрядился артефакт нагрева или натаскать воды из колодца, когда она перестаёт течь в кране, а вот с ледником сложнее.

В общем, Маха присматривалась, строила планы… и в результате Анха вечером держала в руках новые артефакты, изучала их, царапала новые символы в сетке заклинаний, а на рассвете подзаряжала.

Остальные женщины быстро позабыли о неприятном инциденте с Пашкой и тех, кто остался сидеть в подвале. Дамы из каравана ожили и вновь вели себя шумно, но драк избегали.

Лекарь обзавёлся палкой и следил за своими помощницами. Он бил их палкой по ногам, если считал, что они непочтительны, плохо его слушают или не старательно выполняют указания. Маха в ответ разыгрывала страдания и страх, прикрывая пышущую ненавистью и негодованием Анху, и пока ситуация держалась на отметке «терпимо».

Ещё Махе удалось упросить завхоза, чтобы при входе в башню установили дверь. Теперь ключ от неё хранился у самой Махи и завхоза. С поваром тоже удалось договориться, и в рационе Анхи с Махой появились молоко, вареные яйца, кусочек сдобы и даже кусочки фруктов.

Повар сам собрал корзинку еды в обмен на заряженный холодильный артефакт, а если учесть, что он через три-четыре дня разрядится, то вскоре запас корзинки пополнится.

Так что, можно сказать, девушки хорошо устроились. Каждое утро, после магического выброса Лунной, Анха наблюдала, как целебная сила, пробежавшись по всему организму, направлялась к печатям. Княжна следила за воздействием Лазурной энергии на них магическим зрением и заметила, что шрамы изнутри заметно сглаживаются. Но при этом Лазурная словно бы не замечала следы тавро снаружи. Требовалось целенаправленное воздействие, а в идеале активация среднего целебного заклинания, но сколько бы она мысленно ни произносила формулу — реакции не было.

Однако, Анха не расстраивалась. Она прекрасно знала, что кожа обновляется и если не останется повреждений на глубине, то наружные проявления ожога сойдут сами по себе. На всё это потребуется время. Ей бы пару месяцев и она избавится от печатей, а потом установит связь с источником, замкнёт магическую систему Лунной силы на себя и… но спустя десять дней спокойной жизни начали возвращаться исконные обитатели замка. Город пришёл в движение. Поселенцы заспешили домой, а вояки — на постой в казармы.

Глава 6. Конец спокойным дням

Двор в замке сразу стал тесным, а работа на кухне жаркой. После непродолжительной притирки там осталось работать всего несколько женщин из новеньких. В их обязанности входило мыть и чистить овощи; в будущем они могли претендовать на должность посудомоёк, но пока им не доверяли уход за посудой.

Как это ни странно, но посудомойки должны были не только уметь мыть самую разную посуду, но ещё готовить средства для чистки кастрюль и мисок, растворы для мытья тарелок, кружек, кувшинов, порошки для придания блеска серебряным приборам. Так что, должность замковых посудомоёк надо было ещё заслужить.

Маха с Анхой оказались на особом положении у кухонных работников. Повар и другие понимали, что с голубоглазой девушкой связана какая-то тайна, но раз она потихоньку заряжает им артефакты, то они поблагодарят её, исходя из своих возможностей. Вот и сейчас в миски Махи с Анхой положили не суп, а рагу, приготовленное для магов и командиров.

Маха прикрыла миску большим хлебным ломтём и потащила Анху во двор. Там им пришлось пробираться к тихому закутку, держась стены, чтобы не затолкали. Вернувшиеся воины поглядывали на них, но суета не давала им возможности отвлечься на девиц.

— Смотри, сколько трофеев тащат к лекарю, — встревожилась Маха, показывая на образовавшуюся очередь к башне. — Этот гад нас угробит!

Анха хмуро наблюдала за веселящимися воинами, хвастающими друг перед другом добытыми трофеями, которые они собирались продать в лекарской. Для подруг работа у лекаря стала тестом на выживание. Они уже впадали в боевое безумие, получали раздражение слизистых, опухали и температурили, теряли осязание и зрение. А вчера едва остались живы, и всё это несмотря на все предосторожности, которые придумывала княжна.

Они с Махой подметили, что Жадковский даёт им только ядовитые части для обработки — и стали использовать повязки на лицо, обматывать руки тряпками, придумали себе передники и ежедневно стирали туники, но даже это не уберегало от воздействия. Оно и понятно: если толчёшь что-то, то мелкая пыль всё равно доберётся до носа или кожи, а тут всё магическое.

Особенно страдала Маха. У Анхи общее восстановление организма происходило во время утреннего сброса Лунной энергии и запуска Лазурной, а бедная женщина безвозвратно подрывала здоровье. И всё же она держалась и не оставляла свою подопечную.

— Смотри, маги! — щурясь, Маха указала на опускающиеся платформы. — Ты бы, наверное, сразу сказала, из каких они кланов?

Анха согласно кивнула: её учили не только определять принадлежность к кланам, но и знать имена глав, первых помощников, даже воевод. Жалко на это было тратить время, но князья это обязаны знать.

— Какие же они красивые, — вздохнула Маха. — Гляжу на них — и не могу глаз отвести. А ты такая же была? Говорят, что необыкновенная красота магов — это ни что иное, как волшебство! Ох, прости, — женщина с испугом посмотрела на подругу. — Ты красивая... Сытная еда пошла тебе на пользу и вообще…

Анха успокаивающе положила ладонь на руку Махи. На работе у лекаря с ними чуть ли не ежедневно случается какая-нибудь неприятность и умываясь, они видели друг друга в самом неприглядном виде. Ни одну женщину не красят покраснения на коже, распухшее тело и отеки, а Анху ещё к тому же каждое утро трясёт и выгибает от выброса энергии. То ещё зрелище!

Она посмотрела на приземлившихся магов, потом отвлеклась на завхоза, ругающегося с солдатами. Леснов сердился на брошенные посреди двора телеги с ранеными.

Анха слегка толкнула Маху и показала ей на завхоза.

— Чего?

Девушка показала ей знаком, чтобы подруга пригляделась к нему. Каким бы внешне неприятным не казался этот мужчина, но он совершенно правильно делал замечания солдатам: нельзя бросать раненых посреди двора, под палящими лучами солнца.

— Жалко мне его, — неожиданно выдала Маха. — Паулиниха вцепилась в него, как клещ, да только уважающий себя мужик одной постельной любовью сыт не будет.

Анха не сразу вспомнила льнущую к завхозу фигуристую женщину в день прибытия каравана. Она вопросительно выгнула бровь, ещё раз толкнула подругу и требовательно перевела взгляд на Леснова.

— Чего, хочешь, чтобы я к нему подкатила? Так я пыталась, но… — женщина махнула рукой. — Вижу, что вроде нравлюсь ему, но что делать дальше — не знаю. Он же должен как-то сам… — неуверенно предположила она.

Анха тяжело вздохнула и тоскливо посмотрела на вытянувшуюся очередь солдат с трофеями к лекарю. Для Махи работа у него в любой момент может окончиться смертью. В своём нынешнем состоянии она уже не выдержит работу в прачечной из-за большой влажности и жары. Раздражение на коже женщины проходит медленно, а если она станет потеть, то уже ничего не поправить будет. То же самое — на кухне. Если раньше работа там казалась приятной, то сейчас, когда кухня заработала на полную мощь — условия труда стали тяжёлыми.