Наследница клана Лунных (СИ) - Меллер Юлия Викторовна - Страница 53

Махе бы устроиться кем-то вроде горничной, но оказывается магам запрещено иметь личных слуг на территории гарнизона. Молодые одарённые должны познать в полной мере суровую правду жизни и научиться обихаживать себя сами.

Остаётся завхоз, который изначально заприметил Маху и выделил её среди остальных. Вот только дальше робких симпатий дело у них не пошло.

На душе у Анхи стало мерзко. Быстро же она «переобулась»! Ещё недавно она считала унизительным искать покровительство у мужчины, а теперь искренне ищет способы пристроить подругу под бок завхозу.

Невольно сжала кулаки и смахнула появившуюся слезу. Так надо! Иначе Махе не выжить. Это она ещё может побороться за себя, а Маха каждый день ходит по краю.

Анха перевела взгляд на середину двора, как будто её что-то потянуло туда. Маги, недовольные столпотворением, отдавали приказы, торопясь поскорее освободиться, и только один не обращал внимания на уставившихся на него командиров и смотрел прямо на неё. Это было так неожиданно, что она не задумываясь, сунула миску в руки подруги и поднялась.

Анха с достоинством посмотрела в ответ, и только когда всполошившаяся Маха дёрнула её за край туники, опустила глаза.

— С ума сошла! — шипела она. — Ты его разозлишь! Склони голову, а ещё лучше ссутулься!

Анха едва нашла силы оторваться от бездонных чёрных глаз, сглотнула и опустила голову, а потом неловко попыталась согнуться. Получилось коряво, но Маха права: лучше так, чем навлечь на себя новые неприятности.

Чёрные глаза Защитника тянули в бездну, а что ожидает её в этой бездне? Все маги поддаются влиянию своего дара. Огневики вспыльчивы, воздушники — переменчивы, алхимики въедливы, сама Анха склонна к изучению теоретических знаний, и как все целительские кланы любит видеть вокруг себя здоровых людей, поэтому её тянет исправлять любое нездоровье. Про защитников же говорят, что они маниакально преданы объекту своей защиты и склонны видеть в остальных окружающих недоброжелателей, вредителей, предателей, да бог знает кого ещё, и из-за этого с ними трудно общаться.

И вот один из них обратил на неё внимание! Посчитал её угрозой для себя или кого-то близкого, а может чувствует несоответствие её образа в данной обстановке? Знать этого не хотелось. Если правда, что о них говорят, то он уничтожит её и никто ему укоризненного слова не скажет.

— Уходим, — скомандовала Маха и, прикрывая подругу, повела её к лекарской.

Вот теперь на них обратили внимание воины с трофеями и принялись зубоскалить:

— Шлюхи! — радостно заорал один. — Слыхали, нам бабий караван привели?

— Погуляем!

— Оторвёмся, а то яйца трещат!

Маха шарахнулась от них, а Анха в негодовании остановилась, собираясь ответить, но только лишь раскраснелась, напрягаясь и беспомощно открывая рот.

— Эту можно и по ночам тарабанить, пищать не будет и спать не помешает! — довольно гоготнул коренастый мужик, окидывая Анху сальным взглядом. — Как же я люблю таких тощеньких!

— А вторая болезная, не заразна ли она?

— К нам зараза не пристанет!

Анха понимала, что зря Маха сейчас направилась в лекарскую. Им не пройти без урона чести по узкому проходу.

— Ты! — услышала она властный окрик.

Все обернулись. Но черноволосый маг смотрел только на неё.

— Можешь прийти ко мне, разрешаю, — бросил он, и под десятком глаз отправился к парадному крыльцу.

Все по-новому принялись разглядывать тощую голубоглазку в надвинутом на лоб платке и держащую её за руку женщину.

— Я же говорил, что у меня отменный вкус? — разбил тишину коренастый. — Тоненькие — они для тех, кто знает толк в бабах. Уж каких я не мял, а костлявые приятнее всего в этом деле!

— Чего мять-то у костлявых?

Разгорелся спор, а Маха дёрнула подопечную к колодцу.

— Во попали мы! — выдохнула она. — Что теперь делать будем?

Анха стояла, обхватив себя руками, стараясь унять нервную дрожь. Вроде уже поняла, что попала на самое дно и даже взрастила в себе цинизм, убеждая себя, что должна выжить любой ценой, но всё рассыпалось в один миг. Ей было страшно. Маха обняла её:

— Ничего, что-нибудь придумаем, — постаралась она успокоить Анху. — Нельзя только, чтобы эти — она покосилась на оживившихся вояк, — увидели, что мы живём в башне, а то подкараулят…

Это была глупая надежда, но как без неё…

— А может тебе и правда пойти к черноголовому магу? Может, он хотел, чтобы ты прибралась у него? Или ему надо постирать? Я могу пойти с тобой, а то вдруг он поговорить захочет?

Анха дёрнулась, но Маха сильнее обняла девушку.

— Прости, знаю, что чушь болтаю, но мы беззащитны, а они тут все голодны до баб. Нас даже порядочными женщинами не считают. Хочешь, я предложу себя этому магу? Вдруг он согласится?

Анха сжалась, вспомнив, как буквально пару минут тому назад сожалела о том, что у Махи не вышло забраться в постель к завхозу и получить покровительство. А теперь вот ситуация развернулась в её сторону. И куда делся тщательно пестуемый цинизм, которым можно было оправдать всякую гадость?

Она закрыла лицо ладонями, ненавидя себя за слабовольные мысли.

— Слушайте меня, селёдки! — угрожающе прошипела неожиданно обнявшая их двоих со спины Ланка. — Если увижу хоть одну из вас возле чернявого мага, пеняйте на себя.

— А не много ли ты о себе воображаешь? — окрысилась Маха.

— Не много, — отрезала она.

— Он на тебя даже не посмотрел!

— Не твоё дело.

— Ничего ты нам не сделаешь! — подбоченилась Маха. — Никто тебе не позволит пакостить. Уже все учёные! Господин Леснов строго следит за порядком.

— А я смотрю, ты глупее, чем я думала, — снисходительно поглядывая на развоевавшуюся женщину, презрительно выдавила Ланка. — Мне достаточно шепнуть озабоченным козлам, что вы оказываете весьма приятные услуги в своей башенке — и никакие двери вас не спасут.

— Змея! — задохнулась от возмущения Маха. — И где таких растят! Не думай, что напугала нас. Ты такая же бесправная, как мы!

— Ошибаешься, я умнее вас, поэтому не советую вставать у меня на пути, — прошипела наглая девица.

— Тот маг даже не взглянет на тебя, — отчаянно воскликнула Маха, но уверенности в её голосе не было.

Ланка отступила и высокомерным взглядом окинула соперниц. Нечего и говорить, она держалась и выглядела в разы лучше их. Маха от обиды закусила губу, но сдаваться не собиралась:

— Тебе что, магов мало? Бери любого другого!

Ланка посмотрела на неё, как на дуру. Впрочем, откуда лавочнице знать характерные различия между магами? Таинственная улыбка расползлась по её лицу и, ничего больше не говоря, она двинулась прямо на толпящихся воинов. Те расступались перед ней, свистя и отпуская скабрёзности, но никто не посмел распускать руки.

— Ишь, королевна! — донеслось до Махи с Анхой, и они вынуждены были признать, что звучало это не с сарказмом, а восхищённо.

Долго стоять у колодца не было смысла. Надо было идти к лекарю. Он не будет слушать оправдания и прежде, чем нагрузить работой пройдется палкой по спине и ногам. Анха ополоснула лицо и с недоумением посмотрела на телеги, где продолжали лежать и стонать раненые. Нахмурившись, она показала Махе на воду, а потом на них.

— Ты хочешь их напоить?

Девушка кивнула, а Маха растеряно посмотрела на вход в лекарскую, потом на пялившихся на них мужиков, а потом на раненых.

— Ты права, никому нет дела до них. Даже воды никто не подаст. Вот ведь аспиды! Да только боязно мне ходить среди этих.

Анха показала подруге на стоящих в стороне мужчин. Они вели себя по-другому. Им не было дела до снующих между телег женщин, якобы спешащих по делам. То есть они, конечно, смотрели на них, но с долей презрения. Презрение обижало, но зато демонстрируемое безразличие успокоило подруг.

— Думаешь, заступятся, если увидят, что мы воду носим их боевым товарищам? — сомневалась Маха и с горечью посмотрела на подопечную. Им бы сделаться невидимками, а не лезть со своей дурацкой жалостью, но как можно не дать воды молящему?