Чехов. Книга 2 (СИ) - "Гоблин - MeXXanik" - Страница 40

— Эта пуговица с костюма, который шили вы. И судя по фурнитуре, вещь изготовлена вручную, а не для массового покупателя. Я не ошибаюсь?

Константин осмотрел пуговицу и кивнул:

— Все так. Черный агат не самый популярный камень. Его редко используют в пуговицах. Потому как он смотрится мрачно и довольно плоско. Вот авантюрин…

— Завелся, — фыркнул призрак и звякнул подвеской.

Веленцев взглянул наверх и нахмурился. Потом тряхнул головой.

— Я помню человека, для которого шил костюм с этими пуговицами. Их пришлось заказывать у мастера и долго ждать. И я предлагал покупателю выбрать другой камень. Авантюрин смотрелся бы куда лучше.

— Вы помните этого человека, — осторожно резюмировал я. — Может у вас и записи о нем остались?

— Что вы, — погрустнел модист. — Я ведь не просто уволился с Николаевской мануфактуры. Когда меня вынудили уйти, то Кристина сменила замки на моем рабочем кабинете. Чтобы я не смог забрать списки всех своих клиентов. А ведь их было немало. Если бы я догадался унести журналы раньше, чем понял, кто эта дамочка, то сейчас бы работал с полной занятостью. Вы не подумайте, что я жалуюсь, — мужчина натянул на лицо дежурную улыбку. — Работать на себя мне нравится. Но без громкой фамилии, которую мои клиенты особо-то и не знали, я всего лишь очередной модист.

— Я пытаюсь тебе дать эту самую фамилию, дурачок! — вздохнул призрак и вдруг подозрительно покосился на меня.

— Вы не помните имя этого человека? — без особой надежды спросил я.

— Знаете, я обычно не запоминаю такие мелочи, Павел Филиппович. Я человек творческий и мне не особо интересны буквы. Меня больше вдохновляют особенности внешности людей. Вот потому я предложил тому господину авантюрин…

— Да хватит уже про этот авантюрин! — выкрикнул призрак и неожиданно спрыгнул на пол.

Я сдержался, чтобы не выдать своей осведомленности присутствием духа.

— Он бы так подошел к цвету его глаз.

— Глаз? — я подался вперед.

— Вы знаете, я очень люблю камни из Алтая. Они там добывают вишнево золотистый тип авантюрина. Довольно редкий и куда лучше зеленого…

— Какой у него был цвет глаз? — как можно мягче спросил я.

Призрак обошел Веленцева и встал у него за спиной. Он не сводил с меня проницательного взгляда.

— Самое удивительное, что этот человек спрятал такие красивые радужки за цветными стекляшками, — продолжил Константин беспечно. — Я бы этого не заметил, но когда случайно уколол его иглой, то посмотрел на него и увидел, что глаза у клиента особенного интригующего вишнево- карего оттенка. Он в это время кажется снял с себя новомодные стекляшки, которые вставляют прямо на зрачок.

— Линзы? — уточнил я.

— Вроде так они называются, — кивнул модист. — И мне показалось, что у того мужчины был парик. Он съехал набок, открыв его собственные волосы. Очень светлые, почти белые. Но с серым оттенком, словно седые.

— Или впрямь седые?

— Он был молод для такого цвета. Поверьте, я понимаю, о чем говорю. Тому мужчине было лет двадцать пять, не больше.

— С чего вы взяли?

— Кожа рук, шея, — принялся перечислять Константин. — К тому же он ни разу не присел и не сменил позу, пока я снимал мерки.

— Может, просто тренированный или военный? — усомнился я.

— Он не терпел. Именно не устал, — настаивал собеседник. — Я такие вещи вижу. У военных выправка иная, будто они палку проглотили.

— Хорошо, — не стал я спорить.

— Но самое удивительное, когда я закончил примерку, то не смог заметить парика, поверх его волос. А глаз у меня наметан, — модист почесал затылок. — И линз тоже. Я даже постеснялся настаивать на камне для пуговиц в цвет радужки.

Я подумал, что Константин этим спас себе жизнь. Наверняка, он успел заметить настоящую внешность мимика, когда с него на мгновение слетела иллюзия. И если бы тот понял, что его увидели настоящим, Веленцеву не поздоровилось.

— Кроме волос и оттенка глаз он изменился? — рискнул спросить я.

— Нет, — чуть помедлив ответил мужчина. — Я еще тогда думал, что он на редкость обычный и неприметный. Мимо такого на улице пройдешь и не обратишь внимания. А вот с теми волосами и глазами даже его прямой нос кажется выдающимся.

— А вы не могли бы его узнать, если увидели? Например на фотокарточке?

— Зачем мне фото, раз я способен нарисовать этого человека, — удивился модист, перегнулся через подлокотник кресла, чтобы поднять сброшенные ранее блокнот и карандаш.

Живое и мертвое

Константин обладал отличной памятью, и на листе быстро появились контуры лица. Любопытный призрак подошёл к Веленцеву, с интересом посмотрел на рисунок:

— Хорошо выходит, — отметил он.

Я задумчиво кивнул. И призрак с удивлением уставился на меня:

— Ты что? Меня видишь?

Я снова едва заметно кивнул.

— Значит, ты шаман? — начал гадать призрак.

Поднявшись, я спросил увлеченного работой Веленцева:

— Простите, мастер, где у вас уборная?

Константин махнул рукой в нужную сторону и снова принялся водить карандашом по бумаге. Я же незаметно поманил призрака за собой и направился в указанном направлении. Дух последовал за мной.

Мы свернули в арку и остановился в узком коридоре. И нагнавший меня полупрозрачный мужчина тут же уточнил:

— Так выходит, ты шаман?

— Не знал, что шаманы умеют говорить с призраками, — покачал головой я. — Увы. Я всего лишь некромант.

— Да иди ты! — тут же ответил собеседник. — Лукавишь!

В ответ я призвал один из тотемов и поделился с призраком силой, напитывая его. Призрак застыл, жадно вбирая энергию. Но я щёлкнул пальцами, обрезая нить:

— Хватит с тебя. Я смотрю, ты и так не голодаешь.

— Это да, — согласился призрак. — Хотя в последнее время хуже. Этот, — он указал на стену, за которой рисовал Веленцев, — Того и гляди в уныние выпадет. И перегорит. Эх, вот если бы он меня слушал…

Призрак помрачнел, а затем вдруг с надеждой посмотрел на меня:

— Слушай, некромант, он же тебе вроде как помог. Окажи ему ответную услугу, так сказать.

Я с интересом смотрел на призрака, ожидая продолжения.

— В общем, я здесь работал раньше. Пока я со снадобьями не переборщил.

— Ты отравился?

— Можно и так сказать, — ответил мужчина и смущенно опустил голову. — В мое время было принято пить всякую гадость. Это вроде как должно было вознести нас ближе к эфиру. Но на деле, мастер, все вещества лишь размягчали мозг и изнашивали организм. Однажды мое сердце не выдержало.

— Мне жаль.

— Брось, — отмахнулся призрак и меня окатило волной воздуха. — Мне некого винить в том, что я бездарно распорядился своей жизнью. Однако и в смерти я не смог найти покой.

— Ты не можешь найти выход? — поинтересовался я.

— Не в этом дело. Я отлично ощущаю, где находится край, за которым меня ждет иная жизнь или что там…

Он произнес это с нарочитой беспечностью, но все же бросил на меня испытующий взгляд.

— Но я не могу уйти.

— У тебя осталось незаконченное дело, — догадался я.

— Можно и так сказать, — уклончиво ответил мужчина. — Да и не тороплюсь я на ту сторону. Тут мне все привычно. И за работой этого недотепы приятно наблюдать. Он даже не стал ничего менять в моей мастерской.

— Мастерской? — переспросил я. — Ты тоже модист?

— Лучший в городе, юноша! — гордо ответил собеседник. — Позволь представиться: Николай Барков.

— Основатель мануфактуры НБ, — догадался я. — Сама императрица выходит в свет в ваших туалетах, насколько я знаю.

— Она имеет вкус! — самодовольно усмехнулся Николай и посмурнел. — И этот Веленцев напоминает меня. Так же живёт работой. Если он выгорит…

— А ты питаетешься творчеством, — догадался я.

— Именно, — кивнул Барков. — И голодать не хочу. Но придется, если у Веленцева ничего не наладится.

— И как я должен помочь ему? Я ничего не понимаю в работе модиста.