Кукла и ее хозяин (СИ) - Блум Мэри - Страница 11

Захлопнув рот обратно, Рокотов вскочил и, возмущенно топая, ринулся к двери.

— Я это так не оставлю! — уже на самом пороге пообещал он.

А может, и правда мазохист? Я взглянул в его сторону, и все приличное общество стремительно растворилось за дверью, избежав добавки. В детстве этот смельчак улепетывал точно так же.

— А прикинь, — фыркнул Глеб, провожая глазами убегающую фигуру в окне, — если он сделку с Темнотой заключит, чтобы это так не оставить.

— Это не так работает, — я вернулся к примерке часов. — Темнота предпочитает одержимых, он же нарывается скуки ради. Вот ты бы пожертвовал своей душой, чтобы просто кому-то напакостить?

А разбитый в детстве нос — по-моему, это все-таки был нос — того точно не стоит.

Затянув бабочку, я надел пиджак и в последний раз взглянул в зеркало. Вид был вполне светский — дед бы во всяком случае одобрил. Собравшись, я вышел из комнаты в пустой коридор. Глеб еще возился у себя, то и дело из-за его двери раздавались недовольные охи, будто залазил не в костюм, а в доспех. Не став вмешиваться в процесс, я спустился в гостиную, в самом центре которой на новеньком диване сидела Дарья и что-то задумчиво рассматривала на смартфоне — настолько погруженная, что даже не услышала мои шаги. Весь ее экран занимало незнакомое мужское лицо, самым выразительным в котором были лазурно-голубые глаза, словно их выделили специально для большего эффекта. О, надо же — нашу мадам интересуют мужчины, а то я уж думал, что она святая дева своего Синода. Не так уж все и безнадежно.

— Кто это? — спросил я.

Дарья подскочила на месте, только сейчас заметив, что больше не одна.

— Вообще-то заглядывать в чужие телефоны нетактично, — заявила она, спешно заталкивая смартфон в карман.

— Примерно так же, как и в чужие книги, — напомнил я. — Что прячешь? Неужели сайт знакомств?

Хотя, если искала быстрого секса, могла обратиться и к Глебу. Он уже сотню раз изъявил желание ей с этим помочь.

— Это никто, — отрезала наша мадам.

Однако щеки слегка заалели, разжигая мое любопытство.

— А правда, — я оглядел ее внезапный румянец, — есть у тебя кто? Друг, парень, жених?

Вместо ответа она крепко поджал губы.

— Собака? Кот? Рыбки в аквариуме?

— Я не буду отвечать на это, — проворчал наш Святейший Синод. — Даже не рассчитывай!

— Так он не для себя, — вбросил Глеб, спускаясь по лестнице. — Может, для меня…

Рука Дарьи мигом улетела к лицу.

— Если по отдельности каждого из вас еще хоть как-то можно переносить, то когда вы вместе…

Друг тем временем спустился в гостиную — в купленном сегодня светлом костюме и темной рубашке. Даже бабочку нацепил — хоть и криво, но нацепил. Но главное — ни одна татуировка не прорывалась наружу. Увидь дядя Николай это чудо сейчас, он бы прослезился от умиления — оказывается, и его младшенький может прилично выглядеть, если поднапряжется.

— Ну как мы? — спросил Глеб, крутанувшись на месте.

— Теперь вы похожи на аристократов, — изрекла Дарья, оценивающе переводя взгляд с него на меня.

Ах, какой изящный комплимент. Мы с ним даже усмехнулись.

— И еще больше будете похожи, — продолжила она, — если не доставите там никому проблем.

— И кому, по-твоему, мы можем доставить проблем там? — полюбопытствовал я.

Ее глаза вновь прошлись между нами — только уже не оценивающе, а скептически.

— Вы двое? Да кому угодно…

Всегда приятно, когда кто-то в тебя верит. Если уж так хотела, чтобы мы никому не доставляли проблем, могла бы пойти с нами — тем более мы звали. Но наша мадам отказалась, заявив, что не в настроении для искусства — могла бы и честно сказать, что не любит балет и боится уснуть.

Оставив Дарью коротать вечер в компании неизвестных голубых глаз, мы поехали в театр. У ворот заблаговременно ждал наш спорткар, который после доплаты за срочность доставили из ремонта прямиком к дому. Тачка выглядела безупречно, аж сияя новизной — о столкновении с Александровской колонной сейчас напоминала только выписка с банковского счета.

— Светские львы прибыли на охоту, — возвестил Глеб, когда мы добрались до цели.

— Убери этот пафос, — я распахнул дверцу. — Лично я просто на балет пришел.

Поправив уезжающую на бок бабочку, он вытащил из багажника огромный букет, который купил по дороге. Не скажу, как насчет львиц, но парочку коров накормить этим веником точно можно.

На входе нас встретил работник театра и с услужливым видом проводил в ложу на первом ярусе. Стоило усесться, как нам тут же подали шампанское — место на вечер было забронировано для важных гостей, которых тут готовились ублажать по полной программе. И хотя сами гости поменялись, программа осталась неизменной — поскольку абы кого на такие места не сажают. В ложу Императорского театра вообще невозможно купить билеты, если ты не дворянин — причем чем ниже ярус, тем выше статус. Мы же сейчас сидели на самых престижных местах, обзор с которых открывался просто отличный — не только на сцену, но и на зал.

Театр — это светский зоопарк, где по тому, как ты выглядишь и где сидишь, общество решает, кто ты: хищник или травоядное. Едва мы расположились в креслах, как с десятки биноклей, сверкая стеклами, сразу же навелись в нашу сторону, рассматривая, кто мы и что из себя представляем. В пронесшемся по ярусам шепоте я с легкостью уловил свою фамилию. Хорошо же отец потрудился, делая ее известной. Часть взглядов сразу потухла и опустилась на колени вместе с биноклями. Остальные же, чуть посмелее, продолжали дотошно изучать нас, будто ища, к чему придраться — но, судя по вскоре наступившей тишине, так и не нашли. В общем, не зря мы нарядились.

— Начало мне уже нравится, — беспечно заявил рядом Глеб, потягивая лопающиеся пузырьки из бокала. — Билеты на балет стоят как в хороший стрип-клуб, я ожидаю зрелища не хуже.

Ладно тебе, нам они вообще бесплатно достались — так что можешь понизить ожидания.

Наконец после третьего звонка потух свет и поднялся занавес, из оркестровой ямы прогремела музыка, и все любопытство с нас переключилось на сцену. Я тоже откинулся на спинку кресла, ожидая появления примы. Если она хоть на треть окажется так же хороша, как на журнальной обложке, то скучать не придется.

Глеб рядом на удивление не уснул — ни в первом акте, ни во втором после антракта, за время которого мы тщательно исследовали местный буфет. Наоборот, после пары бутербродов с икрой лишь еще голоднее провожал глазами изящные женские фигурки, объявив, что балет — приятное разнообразие стриптизу. Ага, а если бы они еще и раздевались под прыжки и фуэте, тут бы вообще были аншлаги — из таких ценителей, как ты.

Сама прима, чье первое па было встречено бурными овациями зала, тоже не разочаровала. Звезда и правда оказалась великолепна, восхищая и грацией, и гибкостью, и глубиной эмоций, которые передавала без слов. Она металась по сцене как маленькая птичка по клетке — беспомощно и одновременно до безумия чувственно. Смотреть на нее было невероятно приятно. В одно из таких мгновений я вытянул из кармана смартфон и сделал снимок, запечатлев момент, когда она, как заводная куколка из шкатулки, совершала пируэт.

— Ты же обычно не делаешь фотки тех, кого не трахаешь, — влез Глеб. — Что, даже тебя проняло?

Я покосился на его букет, лежащий сразу на двух сидениях за нами — на одно этот веник не поместился. Вот как кто-то подготовился к встрече с секс-символом столицы.

— Даже не думай, — быстро произнес друг. — Букет мой!

— Реально понесешь?

— А что? Вдруг удастся познакомиться. В гримерку пустит…

— Ага, — усмехнулся я, — прямо со сцены заметит, какой ты классный, и позовет к себе в гримерку.

— Это столица, — со встречной усмешкой отозвался он, — тут все возможно! К тому же там в букете еще и записка есть с моим номером.

Тем временем местная икона стиля совершала поворот за поворотом, словно готовясь сорваться с места и взлететь, под полную тишину восхищенной публики. Тысячи глаз — или сколько их тут в театре — неотрывно следили за ней.