Гений (СИ) - Марс Остин - Страница 24

Первое занятие эти новенькие провели так, как будто пришли сюда просто пострадать фигнёй и позадалбывать окружающих, а в конце второго занятия они устроили второй акт своего специфического бычьего веселья, кидаясь вещами, в том числе, чужими. Преподаватель просто собрал вещи и ушёл, делая вид, что слегка ослеп, студенты тоже поспешили на выход, те, кто успел. Барт не успел.

Он сам не понял, как это получилось — он просто шёл к выходу, быки толкали друг друга, а потом самого крупного толкнули так, что он врезался в Барта. На это обратили столько внимания, как будто ради этого момента всё и затевалось, он даже не спорил — он видел такое стайное поведение много раз, на Синем Камне, но никак не ожидал увидеть то же самое здесь, в просвещённом и культурном центре города, в академии магии, в которую могут попасть только лучшие.

«А эти лучшие такие же животные, как и все остальные. Сюрприз.»

Через полминуты после звонка с лекции его уже вызвали на дуэль, он даже выйти из аудитории не успел. Он не боялся быков, но боялся сделать что-то такое, за что потом придётся оправдываться перед Шеном, и лихорадочно перебирал в голове варианты плохих исходов, моделируя их будущий разговор. Все самые страшные гипотетические обвинения касались использования самодельных заклинаний и ошибок в заклинаниях, способных спровоцировать излишние травмы.

«А какие будут не излишние?»

Он не знал, они никогда это не обсуждали. В отделе иногда сплетничали про дуэли самого Шена, он не убивал своих оппонентов, но калечил нещадно.

«И мне можно? Или это разные вещи?»

Он не знал, и тем сильнее боялся сделать неправильное предположение, так что решил делать вообще по минимуму, чтобы точно не ошибиться.

«Про прошлую дуэль Шен ничего не сказал.»

Он не сомневался, что Шен знает — он всегда всё знал, но у них не было повода об этом поговорить, да и Барт вообще не горел желанием с ним говорить, он больше усилий прикладывал для того, чтобы вообще с ним не пересекаться.

«Но если бы я сделал что-то не так, Шен бы нашёл время и сказал мне об этом. Значит, я сделал всё нормально. Значит, буду делать точно так же.»

В прошлый раз он наложил на себя примитивный, но сильный щит, а атаковал примитивным, но эффективным заклинанием, увеличивающим гравитацию — оппонента просто прижало к земле, он пролежал там положенные 10 секунд, потом дуэль закончилась и все разошлись, больше об этом никто не вспоминал.

«Но если они пришли конкретно за мной, то они знают про ту дуэль и то заклинание, нужно использовать другое.»

Он думал об этом, пока они шли к Кругу Стихий, толпа обрастала чьими-то друзьями и просто зеваками, мимо пробегающий учитель напомнил, чтобы всё делали по правилам, и сказал не начинать без взрослых — странная традиция, учитывая, что эти же взрослые поголовно слепли и глохли, когда кого-то дразнили и били на переменах.

Сама дуэль прошла быстро и совершенно не зрелищно — прибежал дежурный учитель, зачитал правила, выслушал обвинения (Барт с удивлением узнал, что «оскорбил» бычару, видимо, своим молчанием), потом учитель поднял щит на круге, и бычара сразу атаковал «антициклоном», который щиты Барта, естественно, не пробил. Барт подготовил свой «антициклон», но наложил всё-таки «гравитацию» — от «антициклона» противник мог упасть и получить травму, а «гравитация» просто мягко придавила его к брусчатке. Он лежал, с трудом дыша и хрипя проклятия, а Барт смотрел на распластанное на камнях огромное мускулистое тело, тихо завидуя — если бы он имел такие мускулы, его бы побоялись толкать и вызывать на дуэли, с ним вообще все были бы куда вежливее.

Положенные десять секунд прошли, щит погас, Барт молча развернулся и вышел из круга, а потом телепортировался на базу — ему даже за вещами наклоняться не надо было, он не ставил сумку на землю, она была чистая.

Хотелось поговорить с Двейном, но он был в лазарете, бойцы в столовой рассказали, что он не ходит, хотя в сознание пришёл, Барт решил зайти к нему на обеде. Взял из общей вазы горсть конфет и телепортировался на следующее занятие, где уже все почему-то знали про его дуэль. Он ничего не стал комментировать, он вообще ещё не решил, как к этому относиться, на уровне ощущений было просто неприятно, удовольствия он не получил, хотя, судя по реакции всех вокруг, должен был.

Менталисты вели себя гораздо культурнее боевиков, или причиной было присутствие девушек, он не знал точно, но здесь даже запах был другой, как будто мылись чаще. Он предвкушал занятие на бытовом факультете, и запах предвкушал.

«Фрукты из Ридии и цветы из рая.»

Занятие закончилось, Барт пошёл телепортом на базу, спросил у дежурного, где Док, у Дока спросил, как Двейн, Док сказал, что если Двейн опять попробует встать, то получит по шее, а так в остальном нормально. Барт обрадовался и поскакал к нему в палату, но в палате скис — Двейн выглядел плохо, весь мятый и отёчный, швы ещё не сняли, повязки выглядели такими истрёпанными, как будто он ворочался на кровати всю ночь.

— Ты как? — тихо спросил Барт, подходя ближе, Двейн поморщился:

— Жарко. И пить уже не могу, скоро лопну. Здесь нельзя колдовать! — Барт уже поднял руки, чтобы снизить температуру в комнате заклинанием, и после слов Двейна застыл с поднятыми руками. Задумался, сказал:

— Сейчас приду, — вышел в другую палату, создал уменьшенную копию статуи птицы из воды, заморозил, поднял без магии, руками, и принёс Двейну, радостно поставив у кровати.

Двейн поднял брови, осторожно повернулся на кровати, чтобы видеть птицу лучше, потрогал рукой и уточнил:

— В ней нет магии?

— Чистая вода, замороженная. Она будет понемногу таять и снижать температуру воздуха.

— Лужа натечёт… Не трогай! Пусть будет лужа, — он ещё немного повернулся и положил на птицу вторую ладонь, немного подержал и провёл руками по лицу, опять положил их на птицу, посмотрел на Барта: — Спасибо. Только найди тазик какой-нибудь, а то Док будет ругаться.

Барт кивнул и пошёл искать тазик, с опозданием думая о том, что размер птицы нужно было подбирать с учётом размера тазиков, которые есть в лазарете, но эта хорошая мысль, как и прочие хорошие мысли, в его голову слегка опоздала.

В итоге он так и не нашёл тазик и создал новую птицу, подходящую к имеющемуся тазику, а старую отправил телепортом в личную душевую Шена — туда никто не ходил, кроме Шена, а Шен ходил строго по расписанию, после тренировок, Барт был уверен, что к вечерней тренировке она растает. Вся эта беготня с тазиками и птицами заняла у него большую часть обеда, когда он пришёл в столовую, там всё уже кончилось. Идти к Вере он побоялся, опасаясь встретить там Шена, поэтому пошёл в столовую академии, где пирожки тоже уже кончились, осталась только какая-то фигня с творогом, которую он не любил, но всё равно купил, потому что есть хотелось, и съел по пути к аудитории.

Бытовички тоже каким-то образом уже знали про его дуэль, скромные стреляли глазами и шептались, нескромные поздравляли и шутили на тему, он игнорировал всех — он понятия не имел, как себя вести, в прошлый раз было то же самое, все забыли на следующий день.

Занятие ещё не началось, он сел за свою последнюю парту, делая вид, что перебирает вещи к сумке, а сам тихонько поглядывал на Ясю, которая что-то рассказывала подружке и смеялась. Эта картина его так увлекла, что когда между Ясей и его глазами встала Эльви, он дёрнулся от неожиданности и так смутился, что даже слепой понял бы, что он нашёл в этом зрелище.

Эльви смотрела на него молча, с таким возмущённым видом, как будто он нарушил все законы и попрал вселенскую мораль, Барт чувствовал, что заливается краской так, что от давления лицо сейчас лопнет, и это все видят, так что врать бессмысленно и бесполезно. С голосом тоже произошло что-то ужасное, но он собрался из последних сил и улыбнулся: