Мийол-ученик 2 (СИ) - Нейтак Анатолий Михайлович - Страница 3

— А с зельем Вералиса что не так?

— А с ним, — перехватила инициативу Элойн, — трещина в том, что оно связывает углеводы. Образуются высокомолекулярные соединения, выпадающие в осадок, сладость уходит…

— Тогда с каким зельем можно смешать винный коктейль, чтобы вышло хотя бы не хуже на вкус, чем у исходного сырья?

— Это вопрос не новый, — рыжая разулыбалась. — Хотя из доступа неофитов ответы всеми силами убирают, укрыть их от знающих алхимическую теорию попросту нереально. Иногда наши уважаемые предшественники попадаются на умолчаниях…

— Ну-ка, ну-ка, отменница, удиви нас! — подалась вперёд Кульми, пошире раскрывая свои и без того выразительные карие глаза.

— Вы трёхтомник «Начальные зелья» изучали?

— Смеёшься? Я его половину в конспект переписал!

— Да.

— Ещё бы!

— А вы, — хитро прищурилась Элойн, — никогда не обращали внимания на то, что для зелий Малого Сна и Ясности не указан тип взаимодействия с одноатомными спиртами?

Глаза Кульми раскрылись ещё шире. Санхан зажмурилась. Гальд выдохнул:

— Вот фрасс!

— А ещё, — закрепила успех рыжая, — в «Начальных зельях» ничего не сказано про то, как реагирует с фруктозой зелье Орвала. Про другие углеводы написано, про фруктозу — нет!

— Подруга, да ты прям… у меня слов нет… а ведь верно: при такой скрупулёзности, с какой написаны «Начальные зелья» — и чтобы за два тысячелетия никто не заметил и не исправил…

— Вообще-то, — слегка смутилась Элойн, — моя заслуга в этом не так уж и велика. На эти неожиданные находки меня натолкнул… Мийол.

— Как?

— Посоветовал сделать сводную таблицу реакций с условными знаками, — призыватель повёл плечами. — В конце концов, в «Начальных зельях» описано всего сорок девять составов. И притом самых простых. Я предположил, что запомнить получившуюся таблицу на глазок будет проще, чем исходный массив данных. Ну и пока составляли таблицу, заметили ряд изъянов в представленных данных. Не только связанных с алкоголем, к слову…

«А ещё представление данных в виде таблиц — любимый мнемонический приём у гномов, так что роль моей личной одарённости тут тоже не особо велика».

— …Некоторые сочетания начальных зелий с довольно простыми алхимическими агентами дают на выходе либо кумулятивную токсичность смеси, либо наркотики с неприятнейшими… эффектами. В общем, даже если тоже сделаете таблицы, не советую экспериментировать.

— И как ты узнал про эти эффекты?

— Очень просто. Пошёл к куратору, показал таблицы реакций, спросил про странные умолчания. Она всё объяснила.

— И кто у тебя куратор?

— Глубокоуважаемая Никасси.

— О-о!

— Да, повезло мне. А у вас кто куратором?

Начинающие алхимики перешли на внутригильдейские сплетни. Из которых Мийол для себя уяснил, что с Никасси ему и впрямь скорее повезло. Далеко не все адвансары могут и умеют «возиться с мелочью»; пусть Морозная считается сухой, немногословной и крайне строгой — она хотя бы не отмахивается от задаваемых неофитами вопросов, не стыдит их за леность и тупость, а если заданный вопрос оказывается достаточно интересен, то помогает искать ответы.

Правда, последнее случается редко: чтобы дорасти до уровня, на котором неофит способен удивить адвансара, нужен немалый талант и глубокое знание общеизвестного материала. К примеру, Мийол подходил к куратору с вопросами всего-то трижды: узнать о пропусках в данных из «Начальных зелий», прояснить противоречия в описании полузамкнутых арет-комплексонов (в трёх авторитетных источниках написано одно, в двух не менее авторитетных другое, а у мастера Воргуста в «Некоторых замечаниях об арет-комплексонах» — вообще третье; и кто прав?) и самый последний случай — опять-таки из-за противоречий в алхимических трудах, только касающихся влияния активной магии на сывороточную холинэстеразу.

И все три раза глубокоуважаемая не затруднилась с исчерпывающими ответами, причём не создавая ощущения, будто ей пришлось сколько-нибудь долго вспоминать материал. Более чем просто впечатляющая компетентность!

…что настойка, что вино оказались вполне на уровне. Совершенно не те количества, чтобы пятеро магов, ещё и хорошо закусившие, ощутили опьянение — но вот поднять настроение с помощью лёгкого алкоголя удалось однозначно. Гальд перестал зажиматься, щёки Санхан слегка потемнели, а обычная для неё молчаливость сменилась лёгким подъёмом. Кульми осталась собой — ну да она и так с лёгкостью играла роль души компании. Элойн безо всякого вина ощущала себя так, словно это она стала базиларом.

А Мийол? Ну, он уже вовсю поглядывал с определённым настроем и на свою рыжую подругу, и на экзотически красивую Санхан. Причём, судя по ответным взглядам, обе совершенно не собирались отказываться от этого молчаливого предложения. Осталось разве что выдать паре Гальд — Кульми одну из пилюль, сконденсированных им и содержащую Круг Тишины, и…

— Ой!

— Ха-ха-ха!

— Ёппаньки. Это что ещё за сцена?!

— Прямо мои слова, — призыватель встал, разворачиваясь к вломившейся троице. Точнее, одному парню и паре девиц… одну из которых он даже, кажется, видел раньше. — Кто вы и что делаете в моей комнате?

— В твоей комнате? — незнакомый парень выдвинулся вперёд, словно прикрывая своих притихших девиц. Смуглый (хотя и не настолько, как Санхан), худощавый и малорослый, весьма подвижный, с кислотно-оранжевыми волосами и изумрудного оттенка глазами, он носил халат медика. А манёвр его вполне объяснялся статусом: подмастерье, вздумавший прятаться за парой экспертов, выглядел бы… странно. — Вообще-то это моя комната!

Мийол моргнул.

— Так ты тот самый молодой господин эн-Слиррен, который живёт у прабабки? — спросил призыватель. И, не удержавшись, добавил: — А почему у тебя такие волосы?

Если от упоминания прабабки парень просто слегка скривился, то на словах про волосы — прямо-таки вскипел. И не просто надавил аурой подмастерья с полным резервом, но ещё…

— А ну-ка, прекращай это, — ответно надавил Мийол.

— Что?

— Вот… это.

Эн-Слиррен отступил на полшага.

— Ты кто вообще такой? — спросил он скорее настороженно, чем испуганно.

Призыватель усмехнулся.

— Вот и до знакомства дошло, да?

— Похоже на то, — парень отзеркалил усмешку. — Что ж… меня зовут Луцес эн-Слиррен, с сегодняшнего дня — базилар отделения целителей гильдии Сарекси. И мне, наверно, стоит чуточку повиниться за вторжение… в собственную комнату, х-ха!

— Ну а я Мийол. С сегодняшнего дня — базилар отделения алхимии. И я не буду извиняться за то, что мне отдали фактически пустующую комнату по совместному решению коменданта и моего куратора. К тому же завтра я всё равно переселяюсь в собственный мезонет.

— Поразительное совпадение: я тоже!

— М-да. Раз уж всё так обернулось… настойку на ягодах и травах будете?

— Будем, — кивнул Луцес. Только теперь, приглядевшись, Мийол заметил, что у корней его волосы ровно такие, как положено урождённому Слиррен: зелёные с малахитовым отливом.

— Тогда подходите и наливайте. Вон в том пузатом кувшине настойка.

Для кадарского фуршета предложение вроде как нормальное: на нём все сами выбирают, что им есть-пить, сами накладывают-наливают. Но это не отменяет возможности выказать особое отношение простейшим образом. И там опять же две степени почтительности: когда хозяин вечера велит что-то поднести гостю — это одно; когда подносит лично — совсем другое. (Есть и третья степень, само собой: когда хозяин угощает лично не только первый раз, но и далее продолжает это делать… вот только это уже не вполне почтительность, а скорее форма низкопоклонства, неуместного при отношениях хотя бы условно равных).

Мийол же просто предложил напиток, указав, где именно его искать.

«Раз уж явились — гнать не станем, но и виляния хвостом — не дождётесь!» Этот нюанс отношения с лёгкостью уловил бы не только эн-Слиррен, подкованный в этикете со всеми его вариациями, но и куда более простой гость.