В поисках Оюты (СИ) - Лунёва Мария - Страница 9

Хотя, возможно, свитер она не захочет, а попросит другое. В последнее время я все чаще замечала, как она рисует, глядя на слайды с изображением пейзажей Земли... Быть может, ей понравятся акварельные краски и настоящая бумага. Эти мысли слегка отвлекли от нашего спора, но ненадолго. Двери аэробаса закрылись, и он снова взмыл в воздух.

— Ма, я поеду на экскурсию, и не выдумывай. А про документы забудь! Не хочу я, чтобы с тобой, как с папой Твиры было. Она плакала все утро и это ужасно.

— Нет, — я покачала головой. — Есть способы, милая. Сдаваться никак нельзя. Я сама Кристу в свое время отправила на Оюту. Но у нее просто было безвыходное положение, и ведь она смогла легализовать и себя, и племянницу...

— Твоей бывшей ученице просто повезло встретить контрабандиста, мама, — упрямилась дочь. — Он ей доки и протащил по своим серым каналам. Старшие девчонки рассказывали, это вообще любимая байка приюта. Но, ма, ты на такое никогда не пойдёшь. Ты даже улицу всегда переходишь в нужном месте. От начальника безопасности огромного жилого сектора нос воротишь. Ну какой способ?!

— Оюта, я не ворочу нос. И пошла бы я на все, но ты сама говоришь — поймают и в тюрьму, а тебя в спецучреждение. А господин ШуЭхор — наша погибель. Вот он как раз на противозаконные вещи точно не пойдет. Да и сама подумай, милая. Что ему нужно от меня? Говоришь же, целый начальник и что женщины рядом нет? А почему?

— Ой, может, он тебя всю жизнь ждал! — отмахнулась она, напомнив, что все-таки я разговариваю с наивным ребенком, который верит в настоящую любовь и высокие отношения.

Но раз уж она задает подобные вопросы, то нужно отвечать, и потихоньку отбеливать те розовые очки, через которые она смотрит на этот мир. Ей же полезнее.

— Послушай, Оюта, ты, конечно, еще дите, но должна понимать. Такие мужчины свободными не бывают. Мы ведь не в сказке живем про земных принцесс. Он женат, я уверена в этом, и морочит голову свободным дурочкам. Он мне сегодня заявил, что хочет меня к себе забрать.

— Ну это же здорово! — воскликнула она.

На нас обернулась пожилая женщина, но поймав мой взгляд, снова отвернула голову.

— Оюта, — шепнула я тише, — спустись с Сатурна на Энцелад. Ты слышала хоть об одном мужчине, готовом жениться на той, которую ни в жизни не видел. Старшие девочки ничего там тебе не рассказывали? Естественно, каторжники и жители самых дальних поселений, где мрут как мухи от лихорадки и прочего, не в счет. Запомни, милая, женская наивность опасна. Ты еще ребенок, но раз уж разговор об этом зашел, так уж слушай...

— Но он тебя видел! — заупрямилась она перебивая. — Да меня нянечки и девчонки вечно пытают и расспрашивают о том, как там у вас все продвигается. Весь приют жужжит, что ты за него выйдешь. Я не сама это придумала! Он тебя видел, мама, не наговаривай.

— По визору или планшету?! — возмутилась я. Признаться, неприятно оказалось узнать, что твоя личная жизнь заботит всех. — Оюта, ты считаешь, серьезный мужчина с головой на плечах будет звать в жену ту, которой звонил пару раз?

— Он уже звонит тебе каждую ночь! — она упрямо надула губы.— И всегда с работы, — я сделала большие глаза. — То кабинет, то закуток какой. А дом его? Жена там, наверное. Как думаешь?

— Ой, ну ты напридумала. Можно же пробить! — в ответ она выдвинула вперед подбородок.

— Начальника охраны гурсан? — ехидненько напомнила я. — Пробить? Милая, я воспитатель в приюте, а не агент внешней разведки.

— Так спроси его прямо! — и сказано мне это было таким тоном, словно тут я дите малое, а не она.

— Господин ШуЭхор, а вы случаем не женаты? — проговорила я детским голоском, отчего моя всезнающая особа, любящая из себя корчить взрослую, весело рассмеялась.

— Ой, ма, а он такой: «Ну, конечно, и трое детей. Но, прелестная мисс Вонг, вот беда — любовницы нет!»

— Ох и помыть бы тебе рот с мылом! Все то ты знаешь, — я покачала головой. — Но да, мыслишь верно. При этом он еще и задумчиво прибавит: «Ну, не среди своих же драгоценных гурсанок мне «левую» тетеньку заводить. Жена ведь узнает — не поймет. Заругает! А вы человечка, с вами у нее общих знакомых нет. Я вас нечаянно не довезу до центральных секторов, а отселю где-нибудь на отшибе системы, чтобы с фонарями не нашли. И сирот ваших легальных. С доками, которые. И котов... Ах, у вас нет котов! Так и мне легче. Ой, у вас дочь нелегалка? А как же так?! Ох, незадача... Сейчас в опеку позвоню, и они устранят эту нашу с вами маленькую проблему. Верьте мне, прекрасная мисс Вонг»

— Ма! По-моему, ты накручиваешь. Почему он сразу плохой? Может, он действительно увидел тебя и за сердце, как принц, схватился. Спит и видит, как женится и увезет тебя... и меня, конечно... на Оюту. Блин... у меня уже девчонки в очередь в гости туда становятся. А ты отшиваешь такого хорошего дяденьку гурсана!

— Ох, милая, уж лучше сейчас отшить, чем потом рыдать в подушку и сметать на совок осколки разбитого сердца. И вообще, мала ты, чтобы я с тобой о таких вещах разговаривала. Учи вон лучше таблицу умножения.

— Выучила еще два года назад, — поморщилась она.

— Значит, повтори!

Она лишь фыркнула. Разговор сошел на нет.

Похоже, каждая из нас осталась при своем мнении.

А аэробас неспешно скользил в сторону нашего дома.

***

Пересмотрев все списки и выписав ровно тринадцать специальных справок с приюта, проверила, прикреплены ли к ним на всякие экстренные ситуации медицинские карты и вроде как немного успокоилась.

Правда, ненадолго.

Вплоть до того момента, как в окружении детей дочь помахала мне рукой, заходя на трап стандартного межпланетного фрегата "С-класса".

Я уже и не помню, сколько раз вот так провожала наших ребят. Выписывала справки, проверяла маленькие рюкзачки на наличие воды и пакетиков крекера для перекуса, но никогда прежде меня не мучил этот неосознанный, нелепый, ничем не обоснованный ужас.

Я улыбалась. Посылала Оюте воздушные поцелуйчики, а внутри душа вопила, что нельзя ей одной. Маленькая еще!

Фрегат издал протяжный звук, сообщая о начале предстартового отсчёта.

Двери закрылись, трап сложился и отъехал в сторону.Сглотнув, я опустила руку и поджала губы.

Верну ее сейчас — не простит.

Она и так практически никуда с другими не летает, только если я в сопровождении.

Ей уже девять, многие ее подруги второй, а то и третий раз летят на эту экскурсию.

Нужно начинать ее отпускать, но я даже и предположить не могла, что это так сложно. Так страшно. Тревожно.

Хотелось плюнуть на все и бежать следом за этим фрегатом. Вытаскивать ее оттуда и вести домой...

Но... она не простит.

Обидится.

Начнет доказывать мне, что самостоятельная, что я ее зажимаю. Что она все решает сама. Будет демонстрировать, насколько она выросла.

Я действительно уж слишком опекаю, но себя не изменить.

Вот поэтому сегодня с тяжелым сердцем я все-таки отпустила дочь в эту экскурсию.

Все уже разошлись, а я все смотрела вслед фрегату.

Зря... Нужно было отговорить ее, пообещать прогулку, заказать вкусной еды. Да что угодно, лишь бы она находилась, как всегда, рядом со мной. Время шло и мне пришлось возвращаться домой...

...Зайдя в квартиру, разулась и сразу встала за плиту, но даже приготовить нормальный обед не выходило. После того как по комнате пошел запах подгоревшего мяса, я и вовсе сбросила сковороду в посудомойку.

Плюнув на все, вытащила планшет и набрала дочери.

Пошел сигнал соединения.

Секунда... другая...

Наконец, на экране появилось лицо Оюты. Озадаченное и непривычно серьезное. Я мгновенно насторожилась.

— Что, милая? — выдохнула, забыв даже поприветствовать ее.

— Станция Чагар закрыта, мама, — проговорила она, вертя головой из стороны в сторону. — Нас будут пересаживать на другой. А тут такая толкотня! Я боюсь, кого из наших потеряем.