Здесь вам не клан 6 (СИ) - Бадевский Ян - Страница 47

Я неизменно отправлялся к истокам, пока остальные отвлекали добычу. Теперь, когда моё средоточие перекачивало любые объёмы энергии по каналам, меня не сдерживала глубина погружения. Действовать приходилось даже на отрезках, где Основатель всё ещё был жив и скитался по планете. Одного из своих врагов я сбросил с дирижабля, другого вышвырнул порталом в небо, чтобы не нарушать историческую ткань…

И что интересно — никто нас не остановил.

Расправлялся я, кстати, не со всеми. Многие ученики Основателя стали знаковыми фигурами в истории Земли, их смерть могла привести к необратимым последствиям. Подавляющее большинство нынешних родов и кланов обязаны своим появлением ученикам Алана либо детям учеников Алана. И, чтоб вы понимали, не все стали долгожителями и замедлили процессы старения. Так что охотился я за единицами, но эти единицы были настоящими «зубрами». Умели в конспирацию, меняли документы и личности, действовали через марионеток.

В общем, вмешательства были тонкими.

Каждую ветку со смертью хрономага я просчитывал с помощью Хорна, но далеко не всегда исторические последствия были очевидными, да и темпорального шторма никто не отменял. Впрочем, мы не заморачивались грядущими переменами. Как говорится, после нас хоть потоп.

В итоге я сдал экзамены, попутно избавившись от большинства врагов.

Предполагаемых врагов.

Император поддержал меня в политике превентивных ударов, поскольку ученики потенциально угрожали и его власти. Спецоперации проводились в строжайшей тайне. Часто нам приходилось действовать в других странах — Византии, Содружестве, Атлантисе. Начались конфликты, но дипломатическое урегулирование МИД России взял на себя.

Однажды я проснулся с пониманием, что у меня остался только один противник.

Алан Нуриев.

Основатель.

Император прибыл без предупреждения.

Я отсыпался после экзамена по внешней экономике в пузыре Хорна, когда меня разбудила Брукс. Разбудила весьма необычным образом, отчего я тяжело задышал и запустил пальцы азиатке в волосы, притягивая её голову ещё ближе. Голова, кстати, располагалась на уровне моего паха.

— Всё, — сказала Ким, выпрямляясь и облизывая губы. — Хорошего понемножку.

— Издеваешься?

— Ну, а как ещё прикажете вас будить, уважаемый?

Человеческого дома у нас не было, так что приходилось жить в «апартаментах» кваргов. Квартиры чужаков, сами понимаете, приспособлены для чужаков. Ни окон, ни дверей. Сплошные проёмы. Мебель неудобная, пропорции не соблюдены. Постоянно цепляешься плечами за что-нибудь. Постельное бельё у теневиков тоже своеобразное — скатанные в рулеты куски ткани, набитой то ли пенопластом, то ли похожей ерундой. Подушки маленькие и узкие. Одеяла больше смахивают на пледы. Поэтому мы с Кимберли притащили свой комплект, но спать всё равно приходилось на разных кроватях — слишком узкое полотно.

Макс и Лиза перебрались на Моноземлю.

— Бегом в душ, — Кимберли резко посерьёзнела. — К нам с официальным визитом прибыл царь-батюшка.

— Шутишь? — я вскочил с постели. — В пузырь?

— Не совсем, — Брукс покачала головой. — В дом по программе защиты. Мне Шериан сказала.

Да, среди теневиков были и женщины. С Шериан Ким общалась чаще остальных, но я бы не стал называть их подругами. Просто они ухитрились найти общий язык.

Шериан была временной партнёршей Хорна.

Так они называли свои отношения.

Я уже мчался к душу, на ходу прихватив полотенце с вмурованной в стену полки. Чтобы Николай Второй заявился ко мне? Должно произойти нечто из ряда вон… Революция, что ли, началась? Не удивлюсь, если очередное восстание подняли Громовы.

Душ у кваргов был своеобразный.

За неимением городского водопровода теневики прибегли к магии и оснастили кабину воздуходувками с очищающим эффектом. Жмёшь на странный символ в виде двойного круга и тебя со всех сторон огибают ионизированные потоки. Помещение наполняется запахом леса и трав, грязь и пот смываются молниеносно. Сколько я ни просил Хорна раскрыть секрет этого фокуса, тот продолжает молчать как партизан. И да, полотенце мне потребовалось, чтобы обмотать бёдра. Вдруг с утра пораньше ещё кто-нибудь в гости заглянет. Например, генсек компартии Чайнворда…

Переменные вероятности вышвырнули меня в гостиную лесного коттеджа. Здесь было жарко, и я раздвинул все секции панорамного остекления. От комаров спасали москитные сетки.

За окном — зелень.

Птички поют.

А меня осматривают личники императора под холодным взглядом отца. Андрей Корсаков обменялся со мной дежурными приветствиями, после чего достал телефон и отчитался об успешной проверке объекта. Через несколько минут раскрылся одноразовый портал, и в комнату шагнул Николай Второй, самодержец всероссийский, эстляндский итэдэ. Ума не приложу, как портальщики государя сумели обойти артефакторную систему безопасности, но факт оставался фактом — император телепортировался прямо ко мне.

Телохранители испарились, чтобы не мешать приватному разговору.

Я почувствовал, как разворачивается купол тишины.

Его Императорское Величество изволили не заморачиваться этикетом и забили самодержавный болт на мундир с побрякушками. Белые брюки, льняная рубаха, теннисные туфли светло-серого оттенка.

— Здравствуй, Макс, — правитель протянул мне ладонь. — Есть минутка?

— Ваше Величество, хоть часик, — улыбнулся я, пожимая руку самого могущественного волшебника страны. — Чем удостоился столь высокой чести?

— Оставь, — отмахнулся император. — Давай без лишних церемоний.

— Как угодно, — я указал на ближайшее кресло рядом с угловым диванчиком. — Присядем?

— Лучше на веранде, — Николай направился в сторону окна. — Хорошо тут у тебя. А я уже отвык от природы. Затягивает дворцовая жизнь, сам понимаешь.

Ага, подумал я.

Наверное, поэтому двойники царя колесят по миру, светятся на официальных мероприятиях, режут ленточки и участвуют в пресс-конференциях.

К дому была пристроена даже не веранда, а открытая терраса, за которой простиралось бескрайнее поле. Впервые заселившись в этот коттедж, я увидел засыпанное снегом ровное пространство. По мере прихода весны образовывались чёрные проплешины. Сейчас в самом разгаре июль, и передо мной развернулся зелёный океан, колышущийся на ветру. Ещё дальше виднелась кромка леса. В траве стрекотали кузнечики.

— Да тут можно мемуары писать, — выдал Николай, облокотившись на деревянные перила. За время моего отсутствия эту часть террасы отшлифовали, покрыли пропиткой и ещё чем-то магическим, подчёркивающим текстуру древесины. — Какая красота.

— Не рановато ли ещё о мемуарах размышлять, Ваше Величество? — я вынес из кухни графин с клюквенным морсом и два стакана. — Вы нужны империи.

Разливаю морс из запотевшего графина по стаканам.

Подхожу к царю и понимаю, что человек основательно вымотан. Как и все мы в последнее время. Помимо государственных дел царь вынужден решать проблемы, связанные с могущественным альтернативным концерном, вознамерившимся уничтожить его страну. А тут ещё Основатель прибавился со своими учениками и распланированными на двести лет вмешательствами в историю.

Николай подозрительно уставился на бокал.

— Да не собираюсь я вас травить, — добродушно ухмыляюсь. — С моими нынешними возможностями…

Многозначительно вздыхаю.

Император принимает подношение.

Делает первый глоток.

— Хорошо же, — подбодрил я.

— Отлично, — признал царь.

И одним махом ополовинил стакан.

Солнце поднялось достаточно высоко над горизонтом, но ещё не начало припекать. В этом мире было что-то в районе девяти утра.

— Какие планы у тебя на… ближайшее будущее? — издалека начал Николай, глядя на растянувшуюся до горизонта панораму.

— Вы хотели сказать: «прошлое», — мягко поправил я. — Ваше Величество.

— Это частности.

— Я должен сразиться с Основателем. Вот и все планы.