Академия магии (СИ) - Грехов Тимофей - Страница 60

— Бедный Оливье! Увы, пока Ярар не омолодит ещё как минимум десять моих сородичей, ты ничего мне не сможешь сделать. Но будь уверен, к тому времени меня здесь не будет.

И только тогда я заметил, как Анри сильно сжимает поводья, от которых начинает появляться дым.

— Зато теперь я знаю твою слабость, Юлизея, — прошипел граф. И видя, что морфиня не понимает, развернул свою лошадь и обратился ко мне.

— Ярар, мы справимся без их помощи.

Пока мы говорили, на лице морфини отразилось множество эмоций. Она старалась угадать о какой слабости сказал Ля Фисто.

— Ты уверен? — спросил я у Анри. Ведь он сам предложил план, где с помощью морфов подставим Румянцевых.

— Да. Прошу тебя, давай уедем, — с непроницаемым выражением лица попросил Анри.

Мне ничего не оставалось сделать, как развернуть лошадь в сторону выезда.

— Куда же вы, князь, граф? Разве мы будем вспоминать былое? Анри, что ты обижаешься? Кто старое вспомнит — тому глаз вон! Ахахх-ха-ха, — словно сумасшедшая засмеялась Юлизея.

Граф пришпорил коня и, повернув голову, сказал.

— Пройдёт год, может два. Но мы встретимся ещё раз с тобой. Теперь я знаю кто ты на самом деле.

* * *

Минут пять мы ехали не разговаривая. Я видел, что Анри ещё не готов говорить. От его глаз шло оранжевое сияние, и я понимал, что что бы не произошло в прошлом Анри, для него это было серьёзным испытанием.

(Уважаемые читатели, если кто-то забыл, напоминаю, что Анри Ля Фисто сменил свои данные после побега из Кейптауна и раньше его звали Оливье Ля Фер).

Марсель. 1812 год.

Особняк Ля Фер.

— Отец, — с радостью в голосе воскликнул молодой человек, — ты наконец-то вернулся!

— Рауль! Неужто это ты?

— А кто ж ещё, — ответил сын.

Рауль наконец-то преодолел длинную винтовую лестницу и обнял отца.

— А ты сильно вырос с последней нашей встречи.

— Прошло три года! Ты пропустил моё совершеннолетие! Как ты мог? — сказал Рауль, постаравшись изобразить обиду, но в его глазах плескалась радость.

— Прости. Но в этот раз пришлось очень тяжело, — стараясь не вдаваться в подробности о работе, ответил Ля Фер.

И хоть Рауль уже знал ответ, всё равно спросил.

— Расскажешь?

Граф отрицательно покачал головой. И видя, что сын начал расстраиваться, спросил.

— Сын, ходят слухи, что тебя несколько раз видели с очаровательной девушкой.

— Всё то ты знаешь! — улыбнувшись сказал Рауль. — Ты бы её видел. Она ослепительна. Если бы я верил в Бога, то сказал бы, что она ангел, спустившийся с небес.

— Я рад за тебя, — поддержал эмоциональный порыв граф. — А как же Лиза?

— Отец, ты же знаешь, что она возлегла с императором. Для меня это был сильный удар. Даже не хочу вспоминать какие ужасные мысли посещали меня, но на моё счастье я встретил Анну Де Бейль. И хоть она последняя выжившая из младшей ветви Бейль, но за неё дают большое приданое.

— Сын, немедленно прекрати! Запомни, женятся не на деньгах, а на женщине! После свадьбы я всё это передам тебе! Так что можешь не переживать где тебе жить.

— А как же ты?

— Сын, это уже не твои проблемы. Поверь, у меня ещё есть деньги для того, чтобы построить себе новый дом. К тому же государь мне благоволит.

— Спасибо, отец! — ещё раз обняв отца сказал сын.

Оливье ещё много раз себя обвинял в том, что он не проверил эту Бейль лично. Что поручил это сделать людям, которые отнеслись к его просьбе не с полной самоотдачей.

И хоть у него тогда были, как он думал, дела поважнее, но разве это могло служить оправданием?

Всё было замечательно. Граф в тот же месяц познакомился с любимой сына. И когда встал вопрос о том, что дети от их брака станут носить фамилию Фер, Анна согласилась. Тогда Оливье подумал, что, наверное, это любовь. В итоге он благословил сына. А через полгода сыграли большую свадьбу.

Девушка проявляла заботу и уважение к тестю, но порой ему казалось, что она смотрит на него влюблёнными глазами. Но он старался этого не замечать.

Когда графу пришлось ехать в новую командировку, он уезжал счастливым. Рауль перед отъездом сообщил, что Ля Фер скоро станет дедом. А учитывая, что после войны они остались единственной графской ветвью Фер, продолжение рода воспринял с великой радостью.

Кстати, именно тогда графа посетила мысль, что он ещё довольно молод, и мог бы сделать ещё нескольких братьев и сестренок Раулю. И решил, что, как только вернётся из командировки, этим и займётся.

Марсель. 1813 год

С корабля, идущего из Арабского халифата, Оливье чуть ли не выбегал, спеша быстрее к сыну и невестке. Ведь перед отправлением домой граф получил сообщение от Рауля, что у Анны начались схватки.

Тем сильнее он расстроился, увидев своих коллег из разведывательного управления. Не обращая внимания на бледные лица коллег, граф не здороваясь сказал.

— Жерар, давай я завтра зайду в контору? Я очень спешу домой.

— Оливье, — с хрипотцой в голосе обратился к нему коллега, — Рауль мёртв.

Сердце Оливье словно пропустило удар. Он подкосился. Но с надеждой посмотрел на коллегу.

— Клянусь тебе, Жерар, твои глупые шутки зашли очень далеко. Мой сын жив! — сказал Оливье, всматриваясь в лицо, и понимая, что тот не шутит.

Не существует слов, которыми можно описать боль от потери. У графа словно землю выбили из-под ног, и он завыл.

Через полчаса Оливье Ля Фера смогли успокоить. Но он до сих пор не мог поверить, что его сын мог покончить жизнь самоубийством. Все могли, но не он!

Тем не менее коллеги показали документы, собранные в ночь гибели Рауля. И не было в них ни намека на то, что Раулю помогли залезть в петлю. Причиной самоубийства объявили гибель их сына на третий день после родов.

— Оливье, — произнёс Жерар, подавая бокал с коньяком, — целитель не успел. Я не знаю почему твой сын заранее не побеспокоился об этом. Но, со слов твоей невестки, в день родов целитель был.

— Целителя нашли? — спросил Оливье.

— Ты серьёзно будешь сейчас предъявлять ему претензии за гибель твоего внука?

Немного подумав Ля Фер покачал головой.

— Где Анна? — спросил Анри.

— В доме, который ты им подарил на свадьбу. Ты ведь ещё не нашёл где тебе жить? — спросил Жерар, на что получил отрицательное покачивание головой. — Тогда я отвезу тебя к Анне.

— Зачем? — отстранённым голосом спросил Оливье.

— Девчонке сейчас тяжело не меньше твоего…

Три недели Оливье Ля Фер был в жёстком запое, пока в его кабинет не вошла Анна и буквально на матах не объяснила, что с ним сделает если он продолжит себя гробить.

Именно после того, как Оливье перестал пить, он стал всё чаще заниматься расследованием гибели сына. Кажется, он осмотрел каждую соломинку на конюшне, где нашли мёртвое тело его сына. Но, как и было записано в деле, никаких доказательств того, что его убили он не нашёл. И когда граф уже отчаялся, он нашёл записную книжку сына.

Вначале он не придал ей значения. Но в конце он нашёл шифр, которым они в детстве игрались, посылая друг другу письма, когда Оливье снова надолго отправляли в командировку.

21 июня 1813 года

Отец, я надеюсь, что когда-нибудь мы посмеёмся над этим письмом, как над разыгравшейся моей фантазией. Но я всё больше начинаю думать, что Анна не та, за кого себя выдаёт. Сложно объяснить. Просто она делает такие вещи, которые себе бы не позволила делать княжна. А учитывая, что все из рода Бейль консервативных взглядов… В общем несколько раз я заставал её в твоём кабинете. Она явно что-то в нём искала. Я хотел с ней поговорить, но ей резко стало плохо.