Дьявольская сила - Файндер Джозеф - Страница 37

• Предыдущая
• 37/119
• Следующая

Я вскочил и вприпрыжку побежал за ним, но он быстрым шагом покидал зал.

– Билл, – громко позвал я.

Он обернулся, взглянул на меня холодными глазами и, ничего не сказав, продолжал быстро идти. Мне даже показалось, что он нарочно удирает от меня. Исчез общительный Билли Стирнс, а в его обличье появился другой Билл – строгий, настроенный решительно и вместе с тем какой-то встревоженный. Да он что, тоже все знает?

– Извини, Бен, я сейчас не могу говорить с тобой, – отрубил он каким-то странным, не терпящим возражений голосом, какого я раньше никогда у него не слышал.

Я вернулся в свой кабинет, посидел там несколько минут, и вдруг раздался телефонный звонок – звонил Александр Траслоу.

– Черт возьми, Бен, у тебя что-то срочное? – послышался его голос, странно и непривычно ровно искаженный скремблером.

– Да, Алекс, очень срочное, – ответил я. – Этот канал не прослушивается?

– Да нет же. Думаю, ты радуешься, что я принес с собой это устройство.

– Надеюсь, мне не пришлось отрывать вас от разговора с президентом или еще от чего-то важного.

– Да конечно, нет. Он советуется с двумя-тремя своими министрами, как быть с германским кризисом, так что я сижу тут и загораю. Ну что там у тебя?

Я кратко рассказал ему, что со мной произошло в той «научно-исследовательской лаборатории» и осторожненько намекнул насчет своих вновь приобретенных способностей.

Последовало долгое-предолгое молчание, паузе, казалось, конца-края не будет. Может, он подумал, что я совсем умом тронулся? Может, он даже трубку повесил?

Когда же Алекс начал, наконец, говорить, то перешел почти на шепот.

– Проект «Оракул», – выдохнул он.

– Что?

– Боже мой, я слышал всякие сказки, но чтобы наяву…

– Вы что-то знаете?

– Знает все Господь Бог, Бен. Я же знаю только, что этот малый Росси тоже подключен к этому проекту. Я думал… черт возьми… я слышал, что у них кое-что получилось, что сработало с кем-то там. Но, как мне говорили, в конце концов, Стэн Тернер давным-давно прихлопнул этот проект. Выходит, что все-таки не прикрыл его до конца. Мне, вроде бы, говорили, что у Росси не все идет гладко.

– Так вам не докладывали?

– Да кто мне станет докладывать? Мне сообщили лишь, что проводилась обычная проверка. Теперь ты, надеюсь, понимаешь, что я имел в виду, когда упомянул о необходимости пропустить тебя через процедуру проверки. ЦРУ ведь никто не контролирует. Ни черта не знаю, кому можно доверять здесь…

– Алекс, – перебил я. – Я намерен полностью порвать всякие отношения с вашей фирмой.

– Ты что, Бен, твердо настроился? – сразу же запротестовал Траслоу.

– Извините, но ради своей безопасности, безопасности Молли… и вашей… я собираюсь на время залечь на дно. Исчезнуть. Порвать всякие контакты с вами и с любым из ЦРУ.

– Бен, послушай. На мне лежит ответственность… это я ведь в первую очередь вовлек тебя в эту заварушку. Что бы ты там ни решил сделать, твое решение для меня свято. Я просто раздваиваюсь: мне хочется, чтобы ты надавил, и интересно посмотреть, что этим бравым ребятам из ЦРУ нужно от тебя. А в то же время хочется уберечь тебя и спрятать где-нибудь за городом, чтобы ты там отсиделся. Даже не знаю, что тебе и посоветовать.

– Не знаю, что за чертовщина приключилась со мной. До сих пор не могу постичь этого и не знаю даже, смогу ли понять когда-нибудь. Но…

– Не имею я права советовать тебе, что делать. Решай сам. Может, хочешь переговорить с Росси, выпытать у него, чего ему нужно от нас? А вдруг он опасен? А может, просто перестарался? Принимай сам решение, Бен. Вот и все, что я могу тебе посоветовать.

– Ну что же, спасибо и на этом, – ответил я. – Я все хорошенько обдумаю.

– Ну а пока, может, я могу чем-нибудь быть полезен?

– Да ничего не надо, Алекс. Пока нет никого, кто бы мог мне помочь.

Не успел я повесить трубку, как раздался другой звонок.

– Звонит какой-то Чарльз Росси, – доложила по переговорнику Дарлен.

Я поднял трубку и спросил:

– Росси?

– Мистер Эллисон, я звоню, чтобы пригласить вас прийти как можно поскорее и…

– Ну уж нет, – резко ответил я. – С ЦРУ я ни о чем не договаривался. Уславливался я обо всем с Алексом Траслоу, да и с ним все договоренности с этой минуты аннулированы.

– Нет-нет, не кладите трубку, подождите минутку!

Но я уже бросил ее.

Джон Матера, мой брокер с фондовой биржи, так удивился, что насилу смог выдавить из себя:

– Черт побери, ты слышал?

Мы разговаривали по телефонной линии биржи, где записываются все переговоры, поэтому я ответил тоном, будто знать ничего не знаю:

– Чего слышал?

– Ну этот… «Бикон»… что произошло с ним… его приобрела Саксонская корпорация…

– Какой ужас, – вскричал я, притворяясь взволнованным. – А как это скажется на акциях?

– Скажется? Уже сказалось. Они подскочили на целых тридцать вонючих пунктов. У тебя, Бен… да ты же увеличил втрое свои денежки, а день ведь еще не кончился. Ты уже загреб побольше шестидесяти тысяч, что очень даже недурственно за пару часиков работы.

– Продавай акции, Джон.

– Да на кой черт?..

– Продавай, Джон. И немедля.

По некоторым причинам я отнюдь не радовался привалившему богатству, наоборот, ощутил, как меня охватила волна необъяснимого тупого страха. Все случившееся со мной за прошедшие несколько часов я мог как-то оправдать игрой своего воображения, как некое ужасное заблуждение. Но в данном случае я исхитрился прочитать мысли человека, следовательно, узнал его внутреннюю информацию, и вот – конкретный результат моего подленького действия.

Причем моим новым свойством мог воспользоваться и кто-то другой, внимательно за мной наблюдавший. Я понимал, что серьезно рискую, так как Комиссия по контролю за ценными бумагами не дремлет и вполне сможет усмотреть что-то нечестное в моем быстром обогащении. Но я сильно нуждался в деньгах и поэтому позволил себе воспользоваться своим даром.

Я быстренько дал указания Джону, как поступить с деньгами, на какой счет их перевести, а потом позвонил Эдмунду Муру в Вашингтон.

В трубке долго раздавались длинные гудки – автоответчика Мур не признавал и всегда считал подобные хитроумные штучки бестактными. Я уж было собирался положить трубку, но тут в ней прорезался чей-то мужской голос.

– Да?

Голос явно не Эда, говорит какой-то молодой мужчина, да еще начальственным тоном.

– Позовите, пожалуйста, Эда Мура, – попросил я.

– А кто говорит?

– Его приятель.

– А как зовут этого приятеля?

– Не ваше дело. Позовите тогда Елену.

Из глубины комнаты доносились рыдания женщины, то усиливающиеся, то затихающие.

– Кто там меня спрашивает? – послышался откуда-то издалека ее ломающийся голос.

– Извините меня, сэр, но она не может подойти к телефону, – объяснил мужчина.

Женщина зарыдала еще сильнее, а потом я разобрал и слова:

– О Господи Боже мой! Деточка моя, детка…

Тут раздались судорожные мучительные всхлипывания.

– Что за чертовщина там происходит? – не сдержавшись, закричал я в трубку.

Человек на том конце провода прикрыл трубку рукой, посоветовался с кем-то, а потом ответил:

– Мистер Мур скончался. Его нашла мертвым супруга всего несколько минут назад. Самоубийство. Извините меня. Это все, что я могу сказать.

Меня как обухом по голове хватило, я не мог вымолвить ни слова.

Эд Мур… самоубийство? Мой дорогой друг и учитель, такой тщедушный, взбалмошный и вместе с тем столь сердечный старикан. Я был шокирован, потрясен столь основательно, что даже слез у меня не было.

Быть того не может.

Самоубийство? Он упоминал что-то смутно о нависшей над ним угрозе и об опасениях за свою жизнь. Да, конечно же, нет тут никакого самоубийства. Но все же, когда мы с ним говорили, он показался мне каким-то расстроенным, немного сбитым с толку.

• Предыдущая
• 37/119
• Следующая