Лишняя в этом доме - Юдина Екатерина - Страница 3

Омеги всегда без исключения пробуждаются в день своего совершеннолетия. Восемнадцать мне исполнилось почти шесть месяцев назад, но мне все еще казалось, что этот день был чуть ли не вчера. Настолько свежи воспоминания.

Совершеннолетия омег не празднуются. Это как раз по причине пробуждения. Когда у тебя ломят кости и поднимается температура, как-то совершенно не до развлечений. В тот день родители отвезли меня в загородный дом. Сделали это на всякий случай, ведь все мои братья альфы, а у них свои инстинкты. Мало ли как они могли отреагировать на запах только пробудившейся омеги, ведь, по большей степени, этот период похож на течку.

Конечно, мои братья посмеялись с такой осторожности родителей. Я тоже восприняла это саркастично и иронично. Учитывая наши крайне ужасные взаимоотношения даже возможные инстинкты казались смешными.

Но, тем не менее, правила гласят – пробуждающуюся омегу следует запирать вдали от альф.

Правила были соблюдены и вот я оказалась в загородном доме. Рядом со мной находилась только Хизер. Я тогда лежала на кровати и ждала ада, который должен был прийти вместе с пробуждением, но его не последовало и постепенно это меня начинало тревожить.

Наступила полночь, а я все ждала. Думала, что еще час и все произойдет.

Так прошли сутки, после которых мать в срочном порядке отвезла меня в больницу. Там меня тщательно обследовали и поставили диагноз, после которого весь мой мир пошатнулся, а потом и вовсе разрушился.

Все называли это «Пустотой» – когда омега так и не становится омегой. Можно сказать, что переходит в разряд калек. Таких случаев мало. Один на миллион и то, что это коснулось меня, было похоже на кошмар, от которого никогда не проснешься. Он происходит в реальности, а она, оказывается, достаточно жестока.

Первая неделя, которую я провела в больнице, была полна отрицаний. Я уверяла себя в том, что просто произошла какая-то ошибка. Что, еще немного и мой запах проявится и тело пробудится. Вот только, ничего не происходило.

А после периода неверия, пошел период отчаяния.

Как раз во время него меня и вернули в особняк. От Хизер я узнала, что родители собрали моих братьев. Объяснили им ситуацию и попросили поддержать меня.

Их поддержка была действительно незабываема. Например, Лойд постоянно ходил с ухмылкой. Так, словно у него, как никогда ранее было отличное настроение. А Хорас, столкнувшись со мной в коридоре, окинул меня циничным взглядом, после чего назвал овощем и недоразвитой. Позже меня так начали называть и остальные.

С «недоразвитой» я поспорить не могла. Я действительно таковой являлась. Запаха я так и не получила. Остальных особенностей тела омеги – тоже.

Но вот овощем я не была. Несмотря ни на что, чувствовала себя нормально. Даже по утрам выходила на пробежку. Куда хуже было именно морально, а братья еще сильнее уничтожали, давя на то место, которое было не просто болезненным. Оно кровоточило и напоминало сквозную рану.

– Угомонись, недоразвитая, – Лойд отпустил меня и я, покачнувшись, отошла к перилам. – Что это за пакет? Сама мусор выбрасываешь? Может, заодно и себя выбросишь?

– Может, лучше, ты себя выбросишь, Лойд?

Я бы узнала этот голос, даже если бы не увидела того, кому он принадлежал. Брендон, положив руку на плечи брата, улыбнулся. Хоть и больше было похоже на оскал. Правда, он вообще редко улыбался, а, когда все же делал это – выглядело неоднозначно. Больше жутко.

– Ты чего это, Брен? – спросил Лойд.

– Не знаю. Бесишь ты меня сегодня, – Брендон даже не смотрел на меня. Так, словно меня тут не было.

– Интересно почему.

– Считаешь, что мне нужна причина?

– Ну, когда я разбил твою машину – это было понятно, – Лойд засмеялся. Брендон ему тогда нос разбил. Вообще иногда мне казалось, что в мире нет более сплоченных и дружных, чем эти пятеро братьев. Но бывали и такие моменты. Правда, конфликт быстро спал. Лойд вообще был богом хаоса и шума. Подраться с кем-то или устроить шумную вечеринку для него являлось чем-то проще простого. И его никто не смел тронуть. Во-первых, он сам по себе был сильным. Во-вторых, за ним стоял Брендон и остальные братья. – Кстати, мы через полчаса собираемся внизу. Будем выезжать.

Воспользовавшись тем, что на меня уже не обращали внимания, я быстро побежала вниз. Находиться рядом с Брендоном было невыносимо. Мне даже смотреть на него не хотелось, ведь сердце тут же начинало пропускать удары, но почему-то я все-таки обернулась и вздрогнула, поняв, что он смотрел на меня.

Вернее, на пакет, который я держала в руке.

Он был практически прозрачным. К сожалению, другого я в своей комнате не нашла и то, что я сейчас несла порванные тетради, было более чем очевидно.

По коже тут же побежали мурашки, но единственное, что я смогла сделать, это отвернуться и побежать дальше. К концу улицы я уже неслась изо всех сил, а выбросив тетради, вовсе захлопнула крышку мусорного бака с оглушающим грохотом. Сделала это случайно, но, тем не менее, сама же испуганно вздрогнула.

Я долго не возвращалась в особняк. Боялась, что на лестнице опять столкнусь с этими двумя, поэтому предпочла бесцельно походить по улицам.

Вернулась лишь по той причине, что Лойд написал мне сообщение. Им уже следовало уезжать, а они этого не могли сделать, пока я не объясню родителям причину, по которой не могу поехать с братьями и сестрой к озеру.

Я прекрасно знала, что Брендона боялись. Он был жутким человеком и еще во времена школы многое творил, но в этой семье его боготворили. Братья и сестра его обожали и каждый приезд альфы из закрытого мужского университета, в котором он учился, был для них праздником. Все две недели, которые Брен проводил дома, они были вместе. Устраивали ему развлечения и вообще проводили время по максимуму. Я в это все не вписывалась. Меня там не ждали и меня не звали.

Поэтому мне следовало придумать отговорку, которая позволит мне просидеть в своей комнате все следующие четырнадцать дней.

Вернувшись в особняк, я пошла к маме и сказала, что подвернула ногу. Ради этого даже создала вид хромоты. После этого поплелась в свою спальню и упала на кровать.

Я слышала, как от особняка отъехали машины. Мне не хотелось об этом думать, но я все равно представляла, как Брен сегодня на озере покажет всем тот лист, который забрал у меня. Они дружно посмеются. Сто раз назовут недоразвитой и ненормальной. С завтрашнего дня начнется мой ад, а Брендон с удовольствием будет наблюдать за представлением. Он такое любил.

Брат являлся действительно жутким, безжалостным человеком. Чего только стоило это его жестокое: «Давай встречаться».

Правда, я не понимала, почему он выбрал именно подобную издевку.

Всю ночь мне было плохо. Я мучилась от кошмаров и снился мне Брендон.

Как бы мне этого не хотелось, но из-за своих чувств я перед ним была слабой. Ворочаясь в кровати, я пыталась мысленно обрасти хоть какой-то броней. Я же сильная. Со всем справлюсь. Было бы идеально вовсе искоренить чувства к Брену, но я годами не могла это сделать. Навряд ли у меня хоть что-то получится за одну ночь.

Я слышала, как они вернулись. Было около пяти утра, когда раздался шум подъезжающих машин и голоса, которые я услышала даже через закрытые окна своей спальни. Поднявшись с кровати, я осторожно выглянула во двор.

Всего было две машины. В каждой по три человека. Брендон был за рулем своего джипа, из которого помимо него, вышли еще Дастин и Алес, которая сегодня как никогда раньше выглядела хорошо.

Брендон подал руку Алес и помог выйти на улицу, а после того, как она спотыкнулась и чуть не упала, он подхватил сестру на руки и словно принцессу отнес к ступенькам. Она весело смеялась и что-то громко рассказывала, активно жестикулируя рукой. Второй она держалась за Брендона, хоть и он никогда бы в жизни ее не упустил. Это понимали абсолютно все. Когда альфа поставил Алес на первую ступеньку, она в знак благодарности, поцеловала Брендона в щеку.