Последний свет (СИ) - Лекс Эл - Страница 23

— Система «Горизонт» была создана как раз для того, чтобы ликвидировать прорывы. — ответил Арамаки. — Не такого, конечно, масштаба, но общий смысл тот же. Что мы делаем сейчас, когда обнаруживаем, что в Городе появилось зараженное здание? Мы ограничиваем его мобильными световыми барьерами, не позволяя распространяться по горизонтали. Тем временем, само по себе здание и та территория вокруг него, что попала в зону действия барьеров, продолжало заражаться и в конечном итоге мы теряли его полностью. Как следствие — концентрация эманаций Тьмы в этом месте возрастала. Возможно, незначительно, но от раза к разу она повышалась и повышалась. Знаете, сколько районов было эвакуировано и оставлено на растерзание Тьме, хотя в них не было заражено и четверти зданий? Я знаю. Слишком много.

— И с помощью «Горизонта» вы планировали «отсекать» заражение здания? — медленно спросил я, начиная понимать план Арамаки.

— Примерно так. — он кивнул. — Останавливая заражение здания при помощи светового, как вы выразились, полога, мы сохраняли его часть нетронутой. После этого было возможно демонтировать нетронутую Тьмой часть, тем самым снизив дальнейшее выделение эманация Тьмы в десятки раз.

— Все равно костыли. — Трилла покачала головой. — Даже если от дома останется огрызок, он все равно будет эманировать. Ну, слабее, да, но будет же.

— По нашим подсчетам, для того, чтобы уровень эманаций Тьмы стал критическим для населения, нужно, чтобы в жилом районе осталось не больше пяти процентов не тронутых заражением зданий. При таком их количестве эвакуацию будут проводить независимо от эманаций. — усмехнулся Арбисанд Арамаки. — Просто потому что жить уже будет негде. Это во-первых. А во-вторых, как я уже сказал, именно благодаря этому, как вы выразились, «костылю» мы все сейчас живы.

— Зато остальные нет. — сумрачно высказалась Лиза.

— Увы. — Арамаки развел руками. — Всех спасти невозможно, хоть мы и пытаемся.

— Ха-ха. — мрачно уронила Трилла. — Повторите?

— А что вас удивляет? — вопреки вопросу, Арамаки удивился сам. — Мы пытаемся помочь людям. Мы пытаемся спасти всех. Что не так?

— Да вас же только деньги интересуют, вот что. — за Триллу ответила Лиза.

— Разумеется, интересуют. — Арамаки кивнул. — Ведь без денег невозможны исследования. Без денег невозможно создание оружия против Тьмы и средств спасения от нее же. Вы хотите знать, сколько стоит один из этих аккумуляторов Света, вместе с их разработкой? Поверьте, вы не хотите знать, сколько они стоят.

— Допустим. — я поднял руку, перебивая Арамаки. — Каким образом все это связано с войной, которую Арамаки объявили светлячкам?

— Решительно никаким. — Арамаки улыбнулся. — На самом деле, все это мероприятие было задумано лишь с той целью, чтобы укрепить политические позиции «Арамаки» перед администрацией Города, и, конечно, перед другими корпорациями. У нас репутация самой сильной и вооруженной корпорации, и стерпеть такую пощечину, как наглое убийство одного из наших бойцов значило дать слабину. Мир корпораций — это бассейн, набитый акулами так плотно, что они туда не помещаются. Прекратишь скалить зубы хоть на мгновение — тебя сожрут самого. Но при этом прекратишь барахтаться, пытаясь удержаться в самом центре — и тебя вытолкнут наружу, и ты просто задохнешься без воды.

— Красиво. — хмыкнула Лиза. — Да вот только нет больше этих ваших других корпораций. Довольны?

— Отчего же нет? — удивился Арамаки. — Каждая штаб-квартира каждой корпорации тоже входит в проект «Горизонт». В отличие от нашей, вокруг них, конечно, нет никакой безопасной зоны, но сами по себе корпорации — в безопасности.

— Вы даже тут денег нарубили. — я покачал головой.

— Не без этого. — Арамаки склонил голову к плечу. — Но они сами пришли ко мне с просьбой сделать их частью проекта. Откуда они узнали о сверхсекретной разработке — этот вопрос опустим, в конце концов, промышленный шпионаж никто не отменял. В любом случае, все крупные корпорации захотели вписаться в проект как можно раньше, так что за бассейн не переживайте — он все еще полон акул. Разницы лишь в том, что теперь этот бассейн сам по себе плавает тоже — в озере раскаленной лавы.

— Ладно. — я поднял руку, как школьник на уроке. — С этим все понятно. А я тут при чем?

— Совершенно ни при чем. — Арамаки снова улыбнулся. — Но я же обещал показать вам «Горизонт», вот и показал.

— Тогда теперь, может быть, перейдем к моей личности?

— С удовольствием. Следуйте за мной.

И Арамаки, развернувшись, снова пошел вниз по все той же лестнице. Мы с девушками переглянулись и пошли следом за ним.

— Вы сейчас наверняка удивитесь, и, возможно, даже не поверите мне, — продолжал вещать Арамаки, спускаясь по ступенькам, — но, когда в «Арамаки» у кого-то появляется идея, которая, по его мнению, достойна реализации, мы готовы выслушать этого человека. И, если его идея кажется нам достойной, мы с удовольствием ее реализуем. Соответственно, когда обстоятельства сложились крайне интересным образом, и у одного из наших аналитиков, никогда в жизни не участвовавшего в полевых выходах, обнаружилась склонность к Свету, а в голове родилась идея, как это можно обратить на пользу корпорации, мы его внимательно выслушали. Выслушали, одобрили его план, перевели его в штат полевых агентов, соответствующим образом аугментировав, разумеется, чтобы не возникало вопросов, что за полевой агент без имплантов, и выпустили на свободный, так сказать, выгул.

— И какова была его цель?

— Внедриться в стан нелегалов, конечно же. — на мгновение обернулся и улыбнулся Арамаки. — Полное отсутствие боевого опыта, вкупе с абсолютным неумением владеть собственным Светом делали из него идеального двойного агента. Он мог притвориться полным неофитом и втереться в доверие к первому попавшемуся Спектру. А потом, разумеется, привести этот самый Спектр в ловушку. В худшем случае. А в лучшем — внести в него разлад, заставить развалиться и сделать так, чтобы бывшие нелегалы сочли лучшим выходом вступить в наши ряды. В ряды корпорации.

— У-у-у, загнул. — протянула Лиза. — План какой-то… Не знаю, на что вы надеялись.

— На случай. — Арамаки пожал плечами. — Мы можем себе позволить реализовывать почти все идеи, которые слышим, подсматриваем или придумываем, и если даже половина из них в итоге выстрелит — мы уже будет в плюсе.

— Все равно звучит как-то странно. — я покачал головой. — Как будто сказка какая-то. Офисный клерк, ненавидящий свою жизнь, внезапно обнаруживает в себе сверхсилы и решает, что они сделают его крутым сами по себе? Без какой-то подготовки? Ну собственно результат налицо — в первом же столкновении с лоа трусливое бегство и…

«И» что я договаривать не стал — вовремя прикусил язык. Не дело выкладывать все козыри перед этим типом. А даже и не все — не дело.

— Это был самый вероятный вариант. — Арамаки снова кисло пожал плечами. — Но это же было желание самого сотрудника, почему мы должны его отговаривать? В случае неудачи наша потеря составляла бы всего лишь одного аналитика, далеко не самого результативного, и одного просветленного, который только-только открыл в себе силы, причем оба они — один и тот же человек. Наши электронные ящики ломятся от резюме соискателей, так что на его место моментально нашелся бы новый работник, если бы что пошло не так… Но я понимаю ваше недоверие. Наверное, если бы мне рассказали эту историю, я бы тоже не поверил. Но посмотрите вокруг.

И, остановившись, Арамаки развел вокруг себя руками, призывая осмотреться.

Спускаясь по лестнице, мы оказались в большом зале, заставленном перегородками — примерно такими же, какими делят общее пространство на офисы в моем родном мире. В маленьких закутках стояло по стулу и столу, на котором — компьютер. В каждом боксе сидело по человеку, которые что-то увлеченно делали на компьютерах, тасуя окна.

— Познакомьтесь! — громко, чтобы услышали все, объявил Арамаки. — Отдел аналитики — это светлячки! Светлячки, это отдел аналитики!