Гнев Рыжего Орка - Фармер Филип Хосе - Страница 24

• Предыдущая
• 24/53
• Следующая

— Если сумею стащить открытку и карандаш. С деньгами у меня не очень.

— Сэм засмеялся. — Слушай, а вдруг все будет куда лучше, чем я думаю!

Калифорния — золотой штат, улицы там вымощены золотыми слитками, на деревьях растут рожки с мороженым, а кинозвезды только и глядят, как бы переспать с тощим дураком-поляком без гроша в кармане. По крайней мере, задницу себе не отморожу, когда придет зима. И даже на помойке буду питаться лучше, чем теперь.

— Ты все-таки подумал бы еще, — сказал Джим. — Семь раз отмерь и все такое.

Не успел Джим это сказать, как с ним что-то случилось. Благоразумные слова, которые он произнес, вдруг показались ему трусливыми. Точно электрический ток, бегущий по его телу, вдруг сменил фазу и побежал в обратном направлении.

— Да нет, что за черт, Сэм! Я не это хотел сказать! Это же потрясное приключение! Хоть какая-то перемена, по крайней мере! Лучше день прожить как лев, чем всю жизнь — как собака! Ты же прекрасно знаешь, что здесь у тебя никакого будущего нет! Езжай в Калифорнию! Ты встряхнешься, у тебя появится надежда и масса возможностей! Хотел бы я тоже поехать с тобой!

Сэм заморгал, словно Джим предстал перед ним в лучах ослепительного света.

— Чего это ты вдруг? Ну, вот и поехали вместе!

Джим покачал головой:

— Я бы рад только…

— Что только?

— Надо быть в моей шкуре, чтобы понять, как я чувствую себя здесь, чем занимаюсь. Мое приключение тут, Сэм, в психушке. Это целый мир, который…

Ну как объяснить Сэму про Миры властителей и про свои приключения в образе Орка? Как заставить Сэма понять, что золотая Калифорния — сплошной свинец по сравнению с теми местами, где он, Джим, побывал и куда еще вернется? Никогда Сэму этого не понять.

— Ты всегда был малость чудной, Джим, хотя нам и здорово было вместе.

Ну чего ты не видал в этой промывочной мозгов? Я бы здесь точно не выдержал. — Сэм протянул руку. — Пока, Джим. Надеюсь, что мы еще встретимся где-нибудь — в лучшем месте.

Джим пожал ему руку. То, что Сэм ограничился рукопожатием, вместо того чтобы снова обнять его, значило, что Сэм уже отдалился. Уже не чувствует себя настолько близким Джиму. Они были очень хорошими друзьями, а теперь дружбе приходит конец.

Джиму стало плохо. Но ведь это должно было случиться когда-нибудь. Характер определяет судьбу. Его характер направил его не по той дороге, которой пошел Сэм. Все равно это произошло бы рано или поздно. Это произошло рано, вот и все.

И все-таки Джиму стало очень грустно. И он пожалел о том, что посоветовал Сэму выбрать путь приключения. Но тут же передумал, и почти вся грусть покинула его, а сожаления исчезли без следа. Так и правда лучше для Сэма, для любого лучше — оставить знакомый край и отправиться в неведомую страну. Если, конечно, в знакомом краю царит беспросветная нужда и неистребимая безнадега.

— Ты поговори с моей матерью, — сказал Сэм. — Она тебя примет, когда тебе понадобится дом. Со многим тебе придется примириться, зато с голоду не помрешь. Главное, делай, что она говорит.

Сэм повернулся и пошел к двери, не оглядываясь больше.

— Счастливо тебе! — крикнул вслед Джим. — Мысленно я буду с тобой, Сэм!

Сэм не ответил.

— А-а-а!

Вопль твари, напавшей на Орка, слился с криком самого Орка. Сцепившись, они покатились вниз по каменистому склону. Орк, упав ничком, увлек напавшего за собой, потом он перевернулся, и существо на миг оказалось под ним. Оно обладало огромными крыльями, но тельце было маленькое, шея — длиннющая и тонкая, а голова — вдвое больше, чем у Орка. Загнутый и острый клюв напоминал орлиный. Ноги были необычайно длинные для летучего существа. Длинные, острые, кривые когти, впившиеся в Орка, во время падения с горы отпустили добычу.

Хотя существо походило на птицу, перья на нем не росли.

Вдвоем — или втроем, если считать Джима — они катились, скользили и летели вниз. И хищника, и его жертву обдирало и било о камни; оба вопили от боли. Потом они налетели на большой валун и остановились. К счастью для Орка, летун оказался между ним и камнем в момент столкновения. Кости хрупкого тела хрустнули, а крылья поломались еще во время спуска.

Орк попытался встать — он хотел ухватить птицезверя за его тощую шею и придушить. Ноги не слушались Орка, но его враг тоже был наполовину парализован. Он дергал ногами и крутил своей змеиной шеей, клацая клювом. Через минуту его желтые глазищи остекленели, и он испустил дух.

Орк лежал долго, глядя, как солнце совершает свой путь по голубому небу. Появились еще два птицезверя и закружили над ним, выгнув шеи. Орк надеялся, что сможет подняться до того, как твари решат, что им можно спокойно пообедать. А пока особой опасности нет, надо расслабиться. Если только можно расслабиться, когда у тебя все болит. Он ободрал кожу почти на всем теле, включая и самые уязвимые органы, во многих местах до крови. Кроме того, голова, колени, локти, пальцы ног, уши, губы, нос, подбородок и гениталии пострадали от многочисленных ушибов. Головная боль указывала на возможное сотрясение мозга.

— Добро пожаловать на Антему, в Нежеланный Мир! — пробормотал он.

Устроил ему отец веселую жизнь, нечего сказать. Ничего, это не навек. Если только он, Орк, сможет — а он преодолеет все на своем пути — он доберется до Лоса и убьет его. И тем не менее Орк стонал от боли. Здесь он мог всласть стонать, охать и даже плакать. Никто его не видел.

Кроме меня, подумал Джим. Я-то вижу. Но это ничего — пусть себе стонет и жалуется. Мне больно ничуть не меньше, чем ему, и мне бы тоже хотелось постонать, да не могу. Так что Орк старается за двоих, сам того не зная.

Джим всерьез подумывал, не выйти ли ему из Орка. Он не желал терпеть эти муки ни секунды дольше. Так не вернуться ли в палату, покинув это страдающее тело? Но Джим держался, твердя себе, что побудет с Орком еще несколько секунд. Что-то не давало ему уйти. Стыд за то, что он бросает Орка? Смешно. Орку от его невидимого и неосязаемого присутствия ни жарко ни холодно.

И все же Джим чувствовал, что проявит трусость, если выберет легкий путь.

Пока Джим боролся с самим собой, Орк поднялся и медленно пошел вниз по склону. Каждое его движение представляло собой одиссею боли. Но Орк не останавливался. Он миновал каменную осыпь у подножия горы и углубился в лес. Там росли в основном деревья, напоминающие высокие сосны с алыми кисточками на концах ветвей. От них пахло смесью ванили и арахиса. Между деревьями росли большие кусты с бочкообразными стволами и с пучком из двенадцати длинных побегов на верхушке, похожих на ветви папоротника. Вокруг кустов кишели насекомые. Наверное, их привлекала клейкая желтая жидкость, выступавшая у основания побегов. От нее шел запах гнилой картошки с примесью лимбургского сыра.

На деревьях обитали крылатые млекопитающие величиной с мышей. Они ныряли вниз, глотали насекомых и вновь возвращались на ветки. Один зверек пронесся рядом с Орком. Тот поймал его на лету, стиснул так, что полые косточки хрустнули, оторвал крылья, голову и ноги и выпил из шеи кровь. Потом содрал ногтями шкурку и сунул тушку в рот. Медленно пережевывая мясо, чтобы отделить его от костей, Орк продолжал свой путь через лес.

Джим пришел в ужас. В то же время он чувствовал удовлетворение насыщающегося Орка, и это чувство вскоре победило его собственное отвращение.

Джиму стало известно, потому что об этом думал Орк, что молодых властителей обучали выживать и даже неплохо жить в дикой местности. Орк и раньше много раз ел сырое мясо. Конечно, если бы он мог развести костер, то поджарил бы свою еду.

В этих местах много кремня. Орк сделает из него ножи, наконечники копий, топоры и головки для стрел. Этим оружием он будет убивать животных, из шкур которых сделает одежду и мешки. После этого он построит плот и поплывет вниз по реке.

Через восемнадцать дней после принятия этого решения Орк приплыл на своем плоту к широкому устью реки, впадавшей в море.

• Предыдущая
• 24/53
• Следующая