Гнев Рыжего Орка - Фармер Филип Хосе - Страница 25

• Предыдущая
• 25/53
• Следующая

В мозгу у Орка был кто-то еще.

Джим много раз пугался с тех пор, как вошел в молодого властителя. Но то, что некто или нечто делит с ним мозг Орка, привело его в ужас. Так это было. отвратительно и так… жутко. Джиму было так муторно, что его вырвало бы, будь у него желудок и глотка. Присутствие чужака, несомненно угрожающее, не давало ему покоя.

Впрочем, ему была неведома истинная природа пришельца, вселившегося в Орка. Впервые Джим открыл, что рядом живет кто-то еще — Нечто — через два дня после того, как Орк разбил лагерь в устье реки. Джим это чувствовал. Разве могли слова выразить, как он это чувствует? Нет, не могли. Он просто знал, что этого существа не было здесь вплоть до той черной минуты, когда он, Джим, понял, что оно — здесь. Все равно что увидел тень человека-невидимки из книги Герберта Уэллса. Так же, бывало, в детстве он просыпался среди ночи и знал, что в шкафу сидит чудище и смотрит на него в полуоткрытую дверцу. Вся разница в том. что в этом шкафу, где помещался разум Орка, на самом деле что-то было. Джим не вызывал его с помощью воображения из своего подсознания. Оно существовало по-настоящему.

Ну а откуда он знал, что это Нечто таит в себе зло? Да оттуда же, наверно, откуда человек, умирающий от жажды в пустыне, знает, зачем над ним кружит стервятник.

Когда Орку оставались еще сутки пути до моря, он проснулся утром посреди голубой метели. Ее несло ветром с верховьев реки, и состояла она из лазурных снежинок размером в ладонь. От них шел сильный ореховый запах. Несколько минут они падали так густо, что Орк не мог ничего различить в десяти футах от себя. И вдруг метель стала слабеть, а там и совсем прекратилась. Хлопья не таяли, но к вечеру их почти не стало. Из леса нахлынула орда насекомых, птиц и зверей и принялась их пожирать. Уцелевшие хлопья через несколько часов побурели, и животные не трогали их.

Орк, глядя на это, решил тоже принять участие в банкете. На ощупь хлопья напоминали сухие чешуйки лишайника, но на вкус были словно отварная подсахаренная спаржа. Орк объедался ими, но потом ему пришлось выпить много воды. Они поглощали влагу из организма.

Джим предположил, что в хлопьях содержался какой-то вирус, проникающий в тело едока. Потом этот вирус проникает в нервную систему и каким-то образом превращается из дезорганизованной массы в ее копию, то есть сам становится существом, в которое вселился, или копией с него, произведя призрачную реконструкцию мозга и нервов носителя. Вирус отнимает у носителя его индивидуальность и подменяет его сознание своим, скопированным.

У Джима, когда он размышлял об этом, возникла, фигурально говоря, головная боль. Он признался себе, что не может знать, откуда взялось это Нечто и как оно проникло в разум Орка. То, что оно появилось вскоре после того, как Орк поел голубых хлопьев, может быть и совпадением.

Не пытайся ничего объяснить, сказал себе Джим. Думай о том, с чем имеешь дело здесь и сейчас. Найди способ, как побороть это невидимое, безрукое и безликое Нечто. Как бы сообщить о нем Орку? Никак, понял вскоре Джим. Бой, если он будет, произойдет только между ним самим и этим Нечто.

Джиму надоело повторять «Нечто», и он решил дать ему имя. Все должно иметь какое-то имя, какой-то ярлык. Как же его назвать?

Мозг-призрак, решил Джим. Имя не хуже других.

Через пять дней после высадки у моря Орк пошел на охоту добыть себе свежего мяса. Часа через три он увидел лесного оленя и принялся его скрадывать. Стрела уже лежала на тетиве, готовая взвиться и вонзиться в коричневый с черными пятнами бок травоядного, но что-то спугнуло дичь, прежде чем Орк подошел на расстояние выстрела. Олень ускакал, огибая высокие кусты и перепрыгивая через те, что пониже. Беззвучно выругавшись, Орк подошел к тому месту, где только что пасся олень, соблюдая осторожность. Раз животное испугалось, поблизости может быть большой и опасный зверь. Осторожно раздвинув ветви куста, Орк увидел причину тревоги оленя. Виновник, размером и внешностью похожий на скунса, помахивая пушистым черным хвостом, рыл землю своими лопатообразными когтистыми лапами. То, что он ищет, не должно быть глубже, чем в дюйме или двух под землей. Сейчас откопает и начнет есть.

В других обстоятельствах Орку стало бы противно. Эта мерзкая тварь питалась в основном падалью, экскрементами и вообще всем, что было дохлым или полудохлым. Но сейчас Орк был слишком поражен, чтобы почувствовать омерзение. Как он и ожидал, зверь откопал кучу фекалий. Но это были свежие человеческие фекалии.

Значит, Орк не один на этой планете.

Он резко обернулся назад, вперив глаза в лес у себя за спиной. Сердце тяжело забилось — не от радости, а потому, что тот, другой, мог следить за ним.

Он успел увидеть, как за кустом скрылось темное лицо и каменный наконечник копья.

Орк подошел к тому кусту и внимательно посмотрел по сторонам. У темнолицего могли быть товарищи. Убедившись, что поблизости больше никого нет, Орк прокричал:

— Я Орк, сын Лоса и Энитармон! Я здесь один! Незачем нам пытаться убить друг друга! Я ищу выход из этого мира! Я никому не враг, кроме своего отца! Давай заключим мир! У каждого из нас будет больше шансов найти врата, если мы объединим свои мозги и усилия!

Орк подождал. Ответа не было, и он решил, что темнолицый ушел из-за куста, когда понял, что его заметили.

Молодой властитель повторил свою речь.

Тогда другой громко ответил откуда-то сзади. Он говорил по-тоански

немного иначе, чем Орк, с другим произношением и интонацией, но Орк его прекрасно понимал.

— Ты говоришь, что у тебя нет врагов, кроме проклятого Лоса?

— Это так!

— Больше здесь с тобой никого нет?

— Нет, насколько мне известно.

— Вложи стрелу обратно в колчан. И встань прямо. Я подойду к тебе, хотя и не очень близко, и буду держать наготове копье. Впрочем, я предпочел бы, чтобы мы стали друзьями.

После недолгих переговоров, в основном с целью убедиться, что ни у одного из них нет преимущества перед другим, человек вышел из-за дерева. Он был ниже Орка, но шире в плечах. Меховая накидка и набедренная повязка ладно сидели на нем. Его пояс был скреплен тонкими ремешками. На нем в кожаных ножнах висели каменный нож и каменный топор. Колчан и лук он оставил лежать на земле. У него была темно-коричневая кожа, широкий приплюснутый нос и толстые вывернутые губы. Из-под меховой шапки выбивались блестящие черные, слегка волнистые волосы.

Подойдя к Орку на двадцать футов, он остановился, настороженно глядя на юношу темно-карими глазами, но показывая при этом в ухмылке крупные белые зубы.

— Ты Орк, сын Лоса и Энитармон, — сказал он. — А я Иаджим, сын Нато и Окалитрон.

— Иаджим из Темных Лесов?

— Да, я властитель мира Темных Лесов — то есть был им.

— Ты мой двоюродный прапрапрадядюшка, — сказал Орк.

— Это еще не означает, что мы друзья. Как говорят во многих мирах, друзей можно выбирать, но родня есть родня, по душе она тебе или нет.

Стоя все на том же расстоянии, Орк рассказал свою историю, не забывая посматривать по сторонам и оглядываться назад. Возможно, Иаджим и не лжет, говоря, что он один — но властитель, который всем доверяет, долго не проживет, как гласит старинная пословица.

— Итак, — сказал Иаджим, — ты сын прекраснейшей Энитармон и Лоса, Пророка Веков, Владетеля Луны! Он носил эти титулы в том мире, которым правил до того, как переселился в свой нынешний, задолго до брака с Энитармон и твоего рождения. А вот тебе моя история.

Некая властительница, женщина по имени Ололон, разгадала хитроумные ловушки, которые Иаджим поставил в вратах, ведущих в его мир. Она чуть было не убила Иаджима, но он бежал. Но, преследуемый через множество врат из одного мира в другой, он вынужден был пройти в одни врата, не зная, куда они ведут. Как он вскоре выяснил, открывались они только в одну сторону — на Антему. Случилось это сорок четыре года назад. С тех пор Иаджим ищет врата, которые вывели бы его из Нежеланного Мира.

• Предыдущая
• 25/53
• Следующая