А. В. Жвалевский. Сборник - Жвалевский Андрей Валентинович - Страница 2

– Это, наверное, самая долгая сказка, в которую они играют, – сказала Светлана, мама ребят и сестра дяди Серёжи.

Она пыталась поймать Сонечку, которая выкручивалась с рук.

– И не надоест же им!

– Надоест – другую придумаем!.. Ладно, всем до свидания. А ты, Ваня, давай быстрее, если хочешь, чтобы я тебя до гимназии проводил.

Ваня одним глотком допил оставшийся чай, а маленькая Софья наконец-то вырвалась из маминых рук и бросилась к любимому дяде. Обняла его за ногу и заулыбалась, как сто солнышек.

– Любят они тебя. Иногда мне кажется, что даже больше, чем нас, родителей. Как жаль, что у вас с Машей…

– Всё, мы с Ванюшей уходим!

Дядя Серёжа решительно встал из-за стола, закружил Софью, отдал на руки её мамочке и вышел из комнаты.

Светлана испуганно притихла. Кто её дёрнул за язык? Зачем лишний раз напоминать, что у Сергея Ивановича и его жены Маши нет своих детей?

На улице Ваня сразу взял дядю за руку и принялся гордо вертеть головой – глядите, кого я веду! Здесь многие знали Сергея Ивановича Морозова, дамы улыбались, а мужчины на бегу прикладывали перчатку (а то и варежку) к шапке. При этом все ёжились и кутались. Дядя Серёжа – будто ему и мороз нипочём – шёл прямо и весело. И Ване рядом с ним отчего-то было совсем не холодно.

– А нам не морозно! – крикнул он.

– Потому что Морозовы! – отозвался Сергей Иванович. – Повелители морозов! – и от избытка чувств подбросил племянника к синему, как мамины глаза, небу.

Вообще-то Ваня был по фамилии не Морозов, но дядю не поправлял. Ему приятно было чувствовать себя повелителем морозов.

Ване страшно нравилось, когда в гимназию его отводил любимый дядя. Он по дороге всегда рассказывал потрясающе интересные истории, таких не услышишь больше ни от кого. Особенно интересно было, когда Сергей Иванович рассказывал про город или про работу. К сожалению, от дома до гимназии умещалась всего одна история, так что тему приходилось каждый раз выбирать.

– Давай сегодня про город, – попросил Ванечка после недолгого колебания.

Сказал и сразу немного пожалел, потому что работа у дяди удивительно интересная. Не работа – мечта любого мальчишки. Пару раз дядя брал племянника к себе в депо. А там машины всякие! Чертежи! И дядя там самый главный, если что непонятно, все сразу к нему бегут. А Сергей Иванович даже и не задаётся, а спокойно всё объясняет.

Год назад дядя сводил Ваню на железнодорожную выставку. Выставка эта была совсем рядышком, чуть не в соседнем доме с гимназией. Ваня еле оттуда ушёл, так заворожили его маленькие паровозики и настоящие модели поездов. Казалось, как только люди уйдут из зала, из паровозика повалит дым и маленькие пассажиры побегут заполнять маленькие вагоны.

А ещё дядя брал с собой Ваню смотреть на аэропланы. В гимназии мальчишки обзавидовались! Ване внутри аэроплана посидеть не дали, зато ему удалось потрогать это чудо летучее за крыло.

Но лучше всего Сергей Иванович разбирался в трамваях, его работа в том и заключалась – трамваи обслуживать. Дядя много про трамвай рассказывал, но, честно говоря, Ваня понял не всё. Ну, конка, это понятно – её лошади везут, а трамвай как едет? Куда лошадей-то запихали? Или его кто за верёвочку тянет?

От размышлений Ваню оторвал голос Сергея Ивановича:

– О чём задумался, детина?

– Дядя Серёжа, а ты трамвай придумал, потому что тебе лошадок жалко?

Ваня с дядей пересекали Кирочную улицу, и Ваня на-ткнулся взглядом на конку. Две лошади тянули на себе переполненный вагон, который подозрительно поскрипывал и потрескивал.

– Ну и лошадок тоже жалко. А ещё с механизмом внутри быстрее получается, чем с лошадками. Ты ж просил сегодня про город рассказать?

Ваня подумал и кивнул, тем более что историю о том, как дядя помогал придумывать трамвай, он знал уже почти наизусть.

К тому времени они быстрым шагом вылетели на Литейный.

Здесь вовсю кипела жизнь и было такое оживлённое движение, что о рассказе речи не шло, дай бог живыми дорогу перескочить.

По Литейному проспекту конка не ходила, тут уже был трамвай, а кроме трамвая ещё извозчики и машины. Людей куча, и все так и снуют под колёсами туда-сюда!

Ваня перевёл дух только на другой стороне проспекта.

– Рассказывай! – потребовал он.

– Ну что, Ванечка, тебе рассказать? По какой мы с тобой улице идём?

– Пантелеймоновской!

– Точно! А знаешь, почему она так называется? Видишь ту церковь? Это церковь Святого Пантелеймона. Знаешь, кто её построить велел? Царь Пётр. В благодарность за победу над шведами в одной битве. Царь лично в той битве участвовал. И решил он построить на том месте, где сейчас Соляной городок, верфь для гребных и парусных судов…

– А почему городок Соляной?

– Это он сейчас так называется, потому что после верфи в этих зданиях были склады соли…

– Наверное, земля здесь солёная, да?

– Не знаю, не пробовал…

– А давай попробуем, а?

– Ну разве только под музей подкопаемся…

– А ты меня ещё в музей сводишь?

– Свожу, свожу…

– И всё-всё-всё расскажешь?

Сергей Иванович расхохотался.

– Ну, всё-всё-всё тебе только Господь Бог расскажет, я не смогу. Но что знаю, расскажу.

Технический музей был для Вани как мёдом намазан. Один раз дядя затащил его в соседний, сельскохозяйственный, музей, но там была скукота. Кроме модели паровой машины, Ваня не нашёл там ничегошеньки интересного.

За рассказом о солёной земле Ваня не заметил, как они дошли до гимназии. А это означало окончание экскурсии.

Заметив кислую мину на лице мальчика, Морозов утешил его:

– Вот завтра пораньше выйдем из дома, я тебе про Пантелеймоновский мост много интересного расскажу. Он же раньше цепной был, красивый! – Сергей Иванович мечтательно улыбнулся. – Он на цепях висел, представляешь? Идёшь по нему – а он качается… Эх, такую красоту разрушили! А это же уникальный мост был, другого такого не встретишь. Но тут как раз собирались трамвайные пути проложить, так что пришлось его убрать. Видишь, от трамвая не только польза. Ладно, дружок, беги, а то опоздаешь.

Сдав племянника усатому, замотанному в платок швейцару, Сергей Иванович зашагал по улице не так весело. Спешить ему сегодня некуда, на работу можно немного припоздниться.

И племянник тоже как-то сдулся. Улыбка с лица слетела, он угрюмо стоял и ковырял ногой комочек грязного снега, глядя вслед уходящему дяде.

– Ну что грустный такой, а? – Швейцар Митрофан Игнатьевич (гимназисты звали его за низкий рост просто Митрофанчик) похлопал Ваню по плечу. – Иди уже. Через пяток минуток и молитва начнётся.

– Не пойду, – из глаз у Вани неожиданно брызнули слёзы, – не пойду туда больше.

– Да что ты! Негоже так говорить. Вырастешь, учёным станешь…

– Я инженером стану! И не буду писать диктанты… Никогда!

– А-а-а, понятно… У вас, что ль, грамматика первая?

Ваня всхлипнул и кивнул.

– Коренные с «ять» писать будете?

– А ты откуда знаешь?

– Ой, Ванюша, я тут уже пятнадцать годков стою. Я уже эту вашу «ять» как «Отче наш»…

Митрофанчик подобрался и начал нараспев: