Мемуары белого медведя - Тавада Ёко - Страница 41

— Кнут, ты уже надел элегантные белые перчатки, но твои манеры еще далеки от королевских. Понимаешь, кусать послов нельзя.

Кнут не знал, что такое дебют, — может, новая еда или новая игрушка? Но однажды утром он почувствовал, что день его дебюта, о котором говорил Кристиан, настал. В комнате спозаранку началась суматоха. От людей разило лживостью и беспокойством. Такая атмосфера была медвежонку не по нраву.

Маттиас появился в свое обычное время, в своей обычной одежде, вот только дышал он неровно. Кристиан нарядился в белый костюм и привел с собой гримершу по имени Роза. Она умильно посмотрела на Кнута и воскликнула, растягивая слова:

— Такой малютка! Как мягкая игрушка!

Кристиан рассердился на это замечание и объяснил Розе:

— Никакой он не малютка. При рождении Кнут весил всего восемьсот граммов. Он провел в инкубаторе сорок четыре дня. Теперь он большой. Не называйте его малюткой!

— Ох, простите! Какой большой и сильный медведь!

Влажной ваткой Роза стерла с мордочки Кнута слюни и глазную слизь. Медвежонок еще сердился на новую знакомую за оскорбительное сравнение с плюшевой игрушкой, но его неприязнь прошла, едва он заметил, что зад Розы приятно пахнет. К сожалению, она намазала подмышки чем-то кислым. Кнут отвел мордочку, чихнул и спрятался за Матиаса. Кристиан не сводил с Кнута внимательного взгляда и продолжал ласково улыбаться.

Роза наклонилась над медвежонком и попыталась приободрить его.

— Настоящая звезда — вот что сейчас необходимо Германии, — шепнула она.

Кнут вспомнил телепередачу, в которой людей разделили на две группы. Первая пела, вторая судила первую. Одному предлагали еще потренироваться, другому говорили, что он совершенно бездарен. Кнут смотрел шоу вместе с Матиасом и радовался, что не участвует в состязании. Он надеялся, что сегодняшний дебют не имеет ничего общего с той передачей. Эта мысль заставила его нервничать. Кристиан, по-видимому обрадованный присутствию Розы, источал непривычный привлекательный запах, а вот холодный пот Матиаса настораживал медвежонка. Кнут подумал, что, возможно, Кристиан захочет соединиться с Розой. Но как раз вчера тот говорил, что стройная женщина в его глазах выглядит жалко и неэротично, так ему теперь кажется, потому что он столько времени проводит в компании белых медведей. Роза была худенькой, ее запястье могло легко переломиться, если бы его клюнул черный дрозд. Интересно, был бы Кристиан счастлив с этой костлявой женщиной?

— Я слышала, ваш кабинет находится рядом с вольером фламинго, — нежно пропела Роза, обращаясь к Кристиану.

— Авы хорошо информированы! — расплылся тот в обольстительной улыбке. — Да, мы с фламинго соседи. Вероятно, именно поэтому во время работы я стою на одной ноге. Не желаете ли как-нибудь посетить меня?

Кнут завидовал гибкому и умелому языку Кристиана. Для медвежонка язык оставался пока неосвоенным инструментом. Однажды он попробовал выпить воду из глубокой миски, язык свело судорогой, и Кнут чуть не задохнулся. Кристиан тут же перевернул медвежонка вверх ногами и мягко похлопал по спине. Дыхание восстановилось. Выходит, можно убить себя собственным языком?..

Роза была похожа на воробья, она ни минуты не могла держать клюв закрытым.

— Ян-Ян долго болела, а потом умерла. Не связано ли это с тем, что вы занимались одним лишь Кнутом и почти не уделяли внимания Ян-Ян?

Голос Розы был липким. Ноздри Кристиана раздулись.

— Нет, Ян-Ян не была влюблена в меня и уж тем более умерла не от безответной любви. И, раз уж речь зашла о моих склонностях, можете быть уверены, что я влюбляюсь исключительно в представительниц вида гомо сапиенс, а не в медведиц.

Кристиан произнес эти слова с игривой гордостью и подмигнул. О чем они вообще говорят? Кто такая Ян-Ян?

Матиас взял медвежонка на руки и шепотом спросил:

— Ты уже отрепетировал песни? А танец? Пришло время твоего дебюта.

Кнут похолодел. Песни? Танец? Но он ведь ничего не учил. Каким глупцом он был! Каждый раз, когда Кнут слышал «Танец мельника», в его ногах появлялось желание потанцевать, но он просто ложился спать. Если снаружи медвежонок слышал щебетание, он мечтал петь, как крылатые существа, но никогда не пробовал этого делать, потому что боялся птичьих насмешек. Сохраняя молчание, он чувствовал себя в большей безопасности и более ценным. С какой стати ему использовать голос и выставлять себя на посмешище? Он был дерзким, высокомерным, ленивым, и все это из-за страха. Медвежонку стало стыдно. Он понял, что ко дню дебюта научился лишь тому, как жадно есть да крепко спать. И вот теперь ему придется выйти на сцену без всякой подготовки.

«Ты ничего не умеешь! Ума не приложу, как можно быть таким лентяем! Вот я в твои годы…» Кто и когда читал Кнуту эти нотации во сне? К сожалению, в те мгновения, когда перед ним стояла огромная снежная королева, медвежонок был глух к ее нравоучениям. Она была очень старой, такой старой, что ее возраст не поддавался определению. Ее тело было в десять раз крупнее, чем тело Матиаса. За ее спиной простиралось бесконечное снежное поле. Белое одеяние королевы ослепляло Кнута, он не мог уследить за ходом ее мыслей. Когда старая королева собралась уйти, Кнут опомнился и жалобно спросил: «Как вас зовут? В смысле, что вы за зверь?» Снежная королева была поражена его вопросом. «Ты и в самом деле никчемное создание! Ни знаний, ни способностей, ни искусства. Даже на велосипеде не ездишь. Симпатичность — твое единственное преимущество. Почему ты все время сидишь перед телевизором?»

Очевидно, она сама не ожидала, что так разговорится. Кнут был потрясен ее критическими замечаниями, потому что Матиас и Кристиан никогда не упрекали его.

«Зачем мне ездить на велосипеде? Какое искусство вы имеете в виду?»

Старая медведица спокойно отвечала:

«Под искусством я подразумеваю то, что будоражит души зрителей».

«Но ведь люди будут счастливы, когда просто увидят меня. Я не должен ничего перед ними изображать».

«Ты и вправду безнадежен. Не верится, что ты входишь в число моих потомков. Да, ты можешь быть популярен сейчас, потому что ты хорошенький бойкий медвежонок. Будь я на твоем месте, спряталась бы от стыда в берлоге, и вовсе не для того, чтобы зимовать. У тебя знаменитые предки, мир интересуется твоими делами, и ты живешь без всяких забот. Будь ты человеком, мог бы возглавить компанию или даже правительство. Но в мире белых медведей мы руководствуемся другими ценностями».

Кнут вспомнил об этом сновидении и занервничал сильнее. Он больше не мог закрывать глаза на факт, что дебют означает его первый выход на сцену как деятеля искусств, а он и правда ничегошеньки не умеет. Медвежонок начинал понимать, что такое раскаяние. Почему Матиас не учил его пению или танцам? Кнут заподозрил, что гитарист тренировался один, чтобы все аплодисменты достались только ему. А он, медвежонок, будет стоять рядом со знаменитым музыкантом и тупо сосать большие пальцы. Нет, Матиас не мог быть столь коварен, но почему он никогда и ничему не учил Кнута?

Гримерша Роза взглянула на Матиаса, который сидел опустив голову и, по-видимому, не хотел подпускать ее к себе. Роза приблизилась к нему и спросила:

— А как быть с вами? В телестудии мужчин тоже немного гримируют. Но сегодня запись будет вестись на улице. Так что решайте, в каком виде вы хотите сниматься — с гримом или без.

Роза взяла со стола баночку кремового цвета, но Матиас молча отвернулся.

— А как насчет вас? — спросила Роза Кристиана соблазнительным тоном, который был явно неуместен.

Кристиан подставил ей щеку и шутливо отозвался:

— Нанесите мне грим, пожалуйста. И Кнута тоже надо припудрить. Зрители ведь ожидают, что им покажут белоснежного медведя, но, как видите, наш Кнут серый от пыли.

Роза намазала гладкую кожу Кристиана чем-то бежевым и заметила мимоходом:

— Сегодня ожидается прессы не меньше, чем на встрече в верхах.

Кнут почувствовал угрозу, услышав пронзительно звучащее слово «верхах», спрятался за шкафом и прижался к стене. Кристиан встал и длинными руками вытянул Кнута из пространства между шкафом и стеной.