Авиатор: назад в СССР 6 (СИ) - Дорин Михаил - Страница 51

— Понял, спасибо! — поблагодарил я его.

— Низон, 218й, далее самостоятельно. Прошу отворот на курс 350.

— 218й, выполняйте, связь по направлению подскажете, — ответил ему руководитель полётами Герата.

В течение минуты мы обменялись добрыми фразами, и МиГ-21–81, который в моём времени мне никогда не встречался, занял курс в направлении территории Советского Союза.

— Спасибо за помощь, ребят. До встречи! — поблагодарил нас Садовников.

— И помните, что это лучшая работа в мире! Всех благ! — попрощался с нами и Меницкий.

Впечатления от столь нервного задания прекрасно сгладила пара хороших фраз от знаменитых людей. Может, мне ещё посчастливится с ними встретиться. В любом случае, посадку в Шинданде я ждал с некой тревогой.

После касания и пробега по полосе, я сразу отметил для себя, что полоса короче на этой базе, чем в Баграме. Нет определённого запаса длины полосы.

Зато, климат здесь не такой высокогорный, как на нашем предыдущем месте дислокации. Сама база из всего количества аэродромов, которые используются Советской авиацией, расположена ниже всех над уровнем моря.

Первый взгляд на стоянку и можно заметить сумбур. Полный бардак, за который Хреков уже собственноручно расстрелял бы каждого техника. Ан-12е полностью не разгрузили. То имущество, что всё же вытащили на бетон, брошено и не складировалось в нужных местах. Устройства для буксировки самолетов, в простонародье — «водило», которыми затягивали борты на стоянку, были хаотично разбросаны. Куда смотрит зам по инженерно-авиационной службе?

Наша стоянка напоминала парковку в московском дворе 21 века. Тот ещё тетрис! Самолёты стоят очень близко, поскольку не подготовлены ещё под них отдельные места стоянок. Если духи бы знали, то непременно нанесли удар сейчас и мы бы лишились большей части самолётов.

Помимо МиГ-21, интересно наблюдать, как готовятся на вылет дежурные экипажи Су-25х. После испытаний, сюда прислали две эскадрильи в поддержку боевых действий пехоты и десанта.

За транспортную составляющую отвечают вертолёты в северной части базы. Здесь их не меньше, чем в Баграме. Пара Ми-24 как раз сейчас уходит на задание в сторону самого города Шинданд, который считается одним из красивейших в Афганистане. Интересно, насколько его затронула война?

Зарулив и выйдя из кабины, я понял, что в Шинданде нужно ещё строить и строить. Со времени нашего мимолётного пребывания здесь в прошлый раз ничего не поменялось. Высаженные деревья не выросли, дорожки не уложены плитами, всюду пыль и камни.

— Бань почти нет. Модулей нет. Вода по расписанию, — обозначил нам основные отличия от Баграма один из техников, пока мы с Валерой сидели под крылом самолёта, спасаясь от солнца.

— Палатки уже есть? Или самим ставить? — спросил Гаврюк, снимая с себя подвесную систему.

— Уже стоят. Мы третий день почти не спим, Петрович. Строим, убираем и опять. Сил нет, — буквально плюхнулся на один из ящиков техник, утирая лицо своим беретом.

Похоже, лётному составу тоже предстоит поработать руками. Теперь можно понять, что нам хотел устроить Хреков. Работы в Шинданде много, в перерывах между вылетами нам будет чем заняться. А если вспомнить, что напряжённость здесь была в разы ниже, чем в Баграме, то возможность проявить свои способности в деревянном зодчестве Андрей Константинович нам предоставит.

— Этот транспорт едет в штаб? — указал я на небольшой микроавтобус РАФ, остановившийся рядом с нашими бортами.

Выглядел этот автомобиль изрядно потрёпанным с несколькими пулевыми отверстиями в лобовом стекле.

— Вы откуда, земляки? — крикнул нам с Валерой, выглянувший с водительского места загорелый парень в бейсболке и с голым торсом.

— Свои. С Баграма прилетели, — крикнул ему Валера. — В штаб подбросишь?

— Нет у нас тут штаба, браток! — ответил водитель.

Валера напрягся, но решил не обращать внимания на отсутствие субординации у этого солдатика. Сомневаюсь, что этот «шумахер» старше нас по воинскому званию.

— Тогда вези в то место, где докладывают командирам, — сказал Валера, направившись к автомобилю. — Пошли, Серый.

— Неа. Фамилии у вас какие? — выскочил перед нами водитель.

— А тебе зачем? — переспросил я.

— Понятно всё с вами. Челядь, значит! Бывайте, братки! — крикнул он нам и рванул дальше по лётному полю.

Вот это номер!

— Здесь, похоже, полное отсутствие порядка, — сказал Валера и указал мне на здание с большим «аквариумом» вместо верхнего этажа. — Пошли на КДП.

Командно-диспетчерский пункт находился недалеко от стоянки МиГ-21. Оказалось, что здесь были помещения и для подготовки летного состава, и для хранения высотного снаряжения. Здесь же коротали время наши товарищи в просторной лётной комнате.

— Вы чего так долго? — спросил Марк, который охлаждался, стоя напротив кондиционера.

— Работали, Марик. По прямому предназначению, в отличие от тебя, — заметил я, намекая на гулянки Барсова.

Сразу уши навострил Буянов, который повернулся к Марку, в ожидании очередных «половых» историй.

— Опять? Барсов, я тебя точно стерилизую, если ещё раз про приключения твоего «конца» услышу! — пригрозил комэска.

— Товарищ подполковник, всё закончил уже. Только служба на уме! — отрапортовал Марк, а сам спрятал за спиной сложенную фигу.

Лётная комната оказалась весьма уютной. Два больших дивана, десяток прочных столов со стульями и целый ряд индивидуальных шкафчиков под документы, и письменные принадлежности у стены. Здесь и телевизор, и зарубежный магнитофон, и холодильник, и самовар. Кондиционер импортный с надписью «Хитачи». Возможно, подарок от местной власти.

— А это точно наше помещение? — спросил я, указывая на множество фотографий на шкафу.

На них запечатлены афганцы, если судить по лётным комбинезонам и форме. Вот фотография, где они рядом с Л-29. С ними в обнимку наши советские лётчики. А вот несколько человек в парадной форме на плацу. Ещё одна фотография, где с ними рядом наш главком Павел Кутахов. В общем, это точно не наша комната.

— Афганцы отдали нам для временного размещения, пока мы свои классы не подготовим, — сказал Буянов, встав из-за стола. — Сейчас Томин придёт и всё расскажет. Он поехал осматривать аэродром.

— Ха, его хоть возят. Нас сейчас с Серым продинамили в этом вопросе, — усмехнулся Валера и рассказал о нашей встрече с «борзым» водителем.

— Здесь именно так. Народу нагнали в самом начале, а единого управления не было, — сказал Гаврилович. — Теперь нам расхлёбывать.

Комэска рассказал о некоторых характерных случаях в Шинданде. Пару раз здесь был самострел солдат, окончившийся летально для обоих. Были случаи чрезмерного пьянства, за что военнослужащие были преданы суду. Ну и главным бичом всего этого стало отсутствие должного тылового обеспечения.

— Какой «умник» придумал, что всем обеспечением должны рулить оперативные группы управления тылом⁈ — негодовал комэска. — Короче, с топливом у нас теперь тут проблема.

— Это как, Иван Гаврилыч? — спросил я, но сзади скрипнула дверь, и в комнату вошёл Томин в сопровождении Гусько и ещё одного офицера, известного мне очень давно.

Товарищ Поляков, бывший особист Белогорского училища, которого я уже видел в Бокайды. Насколько я тогда смог уяснить, он был назначен начальником особого отдела нашей дивизии. Звание подполковника получил. Теперь снова меня с ним свела служебная необходимость.

— Савельевич, вы в таких условиях расслабитесь! — покачал головой командир полка, указывая на интерьер нашего класса для подготовки. — Всем сесть и слушать внимательно.

Пока каждый занимал своё место, начальники быстро между собой пошушукались и командир занял место за центральным столом рядом с Поляковым.

— Итак, ребя, мы в жопе! — громко сказал Томин.

Начало было многообещающим. Характерным, если учитывать услышанное от Буянова и увиденное на стоянке.

— Это я в общих чертах обрисовал. Теперь, если быть более точным, мы в самой жопе! — продолжил командир полка сравнивать положение дел с «пятой точкой». — Условия проживания оставляют желать лучшего. Тыловое обеспечение налажено отвратительно. И главное — вокруг противник и он ведёт себя агрессивно.