Жандарм 4 (СИ) - Шимохин Дмитрий - Страница 16

— Но я-то не умер, — хмуро указал я мужчине на этот неоспоримый факт.

— Да, но процедура начата и требуется время, чтобы ее завершить. Два-три дня и будут составлены бумаги о ложной информации о вашей гибели, после чего счет будет вам снова доступен. Увы, до этого момента я бессилен вам помочь в данном вопросе. Но вы можете взять у нас кредит, а как только получите доступ к своим накоплениям, легко его погасите.

Вот шельмецы! И тут сразу в кабалу норовят засунуть! Но мне-то что делать? Брать кредит не хочу. «Наелся» этого еще в прошлой жизни. Хоть и один раз брал, но до сих пор как вспомню, как у меня все средства на его погашение уходили, так вздрогну. Нет уж. Пожалуй, пойду в управление. Может там аванс выдадут? Все равно нужно с коллегами знакомиться.

Сходил. Узнал, что на Аляске работает всего девять человек, включая начальника Бальта и меня. И это на целую губернию! Причем довольно «проблемную». Здесь столько иностранного люда, что шпиону затесаться — раз плюнуть. Нет, не понимаю я логику московского начальства. Но пока мне было не до этого. Сейчас моей задачей было выбить деньги из прижимистого Петра Ивановича, отвечающего в управлении за финансы.

— Никак невмочно, — качал головой мужик.

При этом его вислые усы покачивались из стороны в стороны, вторя своему хозяину. А взгляд снулой рыбы выражал вселенскую скорбь и печаль.

— Вы понимаете, что меня прислали из Москвы? — зашипел я на него. — И мне положены подъемные. Да я даже будучи курсантом их получал! А вы мне здесь отказываете⁈

Я и так был раздражен после похода в банк, а тут еще и этот «хранитель» и «ревнитель» государевых денег нарисовался.

— Не имею права, — тем же голосом ответил мне Петр Иванович.

— А если я проведу вам аудит? — вкрадчиво спросил я.

Вот тут взгляд снулой рыбы сменился хищным прищуром пираньи.

— Не имеете права, — процедил он.

— Да ну? Вы уверены? Знаете все мои полномочия? Интересно, откуда?

— На вас ведомость пришла… — начал Петр Иванович и тут же заткнулся.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался я. — И что же там написано? Уж не о том ли, что мне положены подъемные? А?

Просверлив меня ненавидящим взглядом, мужик молча достал ключ, встал из-за своего стола и прошел к сейфу. Отпер его, достал бумаги, придирчиво их перебрал, нашел нужную и пару минут всматривался в нее. Наконец положил остальные бумаги на место, отпер находящуюся в сейфе дополнительную дверцу, за которой оказались билеты российского банка, и отсчитал двадцать рублей пятирублевыми купюрами. Все запер и вернулся за стол с той самой бумагой, тут же придвинутой ко мне.

— Распишитесь, — буркнул он.

Прежде чем что-то подписывать, я внимательно прочел бумагу. Ну, как и ожидалось! Подъемные на первое время мне все-таки выделили. С учетом уже выданных денег их оказалось двадцать рублей, но и это — считай зарплата рабочего. А оклад мне положили почти сто рублей благодаря званию и малочисленности состава жандармов управления. Кроме поиска убийц на меня навесили обязанности инструктора для повышения квалификации местного персонала и инструктора по боевой подготовке. Это видимо оценили мои заслуги в отражении нападения на губернатора и задержанию бомбистов.

Ну и ладно. Специально ни за кем бегать, чтобы потренировать, не буду, но отказывать, если кто обратиться, тоже не стану. Пару занятий в неделю при местном темпе жизни думаю хватит. А мне будет не обременительно.

Покинув прижимистого и, как мне кажется, жуликоватого финансиста, я отправился на встречу с Анукой. Сначала закроем вопрос с жильем, а уж потом и буду знакомиться с остальными членами управления и приступать к заданию.

На этот раз в ресторане гостиного двора девушка сидела одна. На нее косились, потому что заказ она не делала, но пока не выгоняли. А уж когда пришел я и попросил меню, местные официанты и вовсе успокоились. Есть хотелось уже зверски, так что отказывать себе ни в чем не стал и пообедал жареной курицей, кашей с овощным рагу и на десерт салатом из фруктов. Анука оказалась скромнее, обойдясь салатом и кашей.

После этого я обратился к портье с просьбой подсказать, где можно найти жилье на долгий срок. Тот за пять марок дал наводку на три доходных дома, и мы отправились к ближайшему.

— Вот, — широко обвел рукой комнату владелец дома, — все, как вы и просите. Две кровати, стол, шкаф для вещей и пара стульев. За месяц аренды семь рублей. Деньги вперед.

Я осмотрел слегка обшарпанные стены, потускневшие шторы, когда-то ярко-зеленого, а сейчас светло-оливкового цвета. Кинул взгляд на две стоящие по разным стенам панцирные кровати и кивнул, соглашаясь на аренду. Не шик, но на первое время сойдет. И до управления близко, всего два квартала пройти.

Просто так отдавать наличность конечно не стал. Прошли до стряпчего, где все и оформили. И уже после этого встал вопрос, что делать дальше. Но не мне, а Ануке. Как-то я не спрашивал ее, чем она собирается заниматься в городе. А вот сейчас поинтересовался.

— Устроюсь в ателье, — пожала та плечами. — Шить я умею. Думаю, это будет не сложно.

— Мда? — засомневался я.

Но возражать не стал. Раз так уверена в собственных силах, пусть пробует. А пока я вновь отправился в управление. Надо бы уже познакомиться с остальными жандармами Аляски и узнать, выделят ли мне здесь рабочий кабинет, или мне это тоже «никак невмочно», как говорит Петр Иванович.

Кроме уже известных мне Гаврилова, Бальта, Белова и Митюшина (такая фамилия у финансиста), в управлении числились некий Онзоров, Уханов, Балагян и Шмитт. Со Шмиттом Вольфом Рудольфовичем я познакомился сразу. Русский немец числился оружейником и почти всегда по его же словам обитал на подвальном этаже управления. Тут же он совмещал и обязанности кладовщика. А вот оставшаяся троица в управлении не находилась. Зато постороннего люда хватало, тут мое первое впечатление было безошибочным.

Уж не знаю, кто до этого додумался, но из-за малого числа жандармов большая часть здания была управлением не задействована. И эти кабинеты просто сдали. В аренду. Юристам, стряпчим, да паре купцов под свои офисы, как говорили в моем прошлом мире. И основном народ как раз шел к ним, а о настоящем предназначении здания напоминал лишь «дежурный», сидевший тут для галочки и чаще всего спавший прямо за столом. И кстати, когда я говорил про количество жандармов, то он в это число не вошел. Не офицер, потому мне про него Бальт и не сказал, когда я при первой встрече спросил у начальника про работающих в управлении людей. Может и еще есть такие вот «неучтенные» господином начальником служащие нашей конторы?

Однако дикость дикостью, но узнать про кабинет нужно. Но когда я пришел к Иллариону Сергеевичу с этим вопросом, то тот послал меня. Ага, прямиком к Митюшину! И кажется, теперь я догадываюсь, чьей идеей было сдавать «свободные» кабинеты здания в аренду. Ну, Петр Иванович, держись! Я иду к тебе.

— Петр Иванович, — с радостной улыбкой голодного аллигатора зашел я в кабинет финансиста. — Мне бы кабинетик получить. Для работы. Найдутся у нас свободные?

Я ожидал, что Митюшин сразу пойдет в отказ, но тот сумел меня удивить. Спокойно поднявшись из-за стола, он махнул мне рукой в коридор и, заперев за собой дверь, двинулся вдоль дверей. Мы дошли до конца коридора, когда он наконец остановился возле обшарпанной деревянной двери и, погремев связкой ключей, отпер ее.

— Это шутка какая-то? — подозрительно взглянул я на него.

За дверью оказалась маленькая каморка. Скорее даже кладовка. Без окон, заставленная швабрами, ведрами и еще каким-то хозяйственным инвентарем. Приглядываться я не стал и не собираюсь. Если он решил, будто я соглашусь на такой вариант, то тут Петра Ивановича ждет крупный облом. Но похоже именно так он и думал.

— Других свободных помещений нет, — равнодушно пожал плечами финансист, по совместительству заведующий помещениями здания жандармерии.