Кандидат (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 6

Возможно, мне просто нравилось шептаться с девушкой, которую я медленно раздевал при игре в карты. Не скажу, что история с Лукьяном меня сильно расстроила. Ревность — чувство разрушительное, и корень этого чувства в неуверенности. Я же в себе был вполне уверен, остатки юношеского поведения вполне контролировал и ревностью хотел скорее показать важность отношений. К тому же, живя в сословном обществе, понятие чести приобретает несколько иной оттенок.

— Да не было ничего! Не было! — почти в полный голос сказала она. — У нас отдельные номера были, ну или как там, боксы! С двумя ключами. Никогда же в один номер не селят, если разных полов!

— Да? А этот чудила сказал, что там была огромная двуспальная кровать.

— Ну да. Была. У него в спальне и у меня, разные спальни. Блин, не было ничего, говорю!

Я мельком взглянул на лицо, изучая мимику — по всему выходило, что она говорила правду. Посмотрел ниже — корсет, как мне показалось, был чуть больше по размеру, чем надо, и я явственно разглядел в темноте под чашкой острый алый сосочек. Получается, он оговорил её. Получается, дуэль неизбежна.

— Получается, дуэль неизбежна, — сказал я.

— Кончайте совещаться! — Луиза Даниловна стукнула кулаком по столу. — Эльдар, чего задумался?

— Ладно.

Я отбился козырной «однёркой». Пришла семёрка треф, ею и сходил на Аллу.

— Спасибо! — сказала она и перевела на Луизу Даниловну.

— Ой, а можно! Можно я сама выберу желание, — сообщила она, загребая карты. — Наверное, разденусь.

Она резво скинула пиджачок, оставшись в полупрозрачной блузке.

— Самира Омеровна…

— Просто Самира, — немного резко сказала она. — Дворянки не всегда кусаются.

— Простите, Самира… У меня вот что. Правда, все карты хорошие.

Он сходил козырной пятёркой.

— Мне нравится. Беру.

— Давай! Давай, загадывай желание! — Луиза Даниловна принялась не то тыкать, не то щипать его в бок.

— Самира Оме… Самира… Вы можете снять…

Он стеснительно и нервно водил пальцем по столу.

— Платье? — предложила она.

— Платье.

— В таком случае помоги расстегнуть. Хотя нет. Пусть Эльдар расстегнёт, он ближе сидит.

Она повернулась ко мне спиной. Застёжка молнии двинулась вниз, и на первых же сантиметрах я понял, что верхняя часть нижнего белья под платьем отсутствует.

— О! Да уж, — прокомментировала Алла. — Интересно, а ниже…

Молния расходилась всё ниже и ниже. А я подумал, что девушек их народности всё-таки в крови какие-то особые гены — ну не могут же быть очертания фигуры столь идеальными? Трусики, к лёгкому недовольству наблюдающих, всё же обнаружились, но остались при этом единственным предметом одежды. Смуглянка вынырнула из платья, умело прикрываясь согнутой в локте рукой, подкинула платье ногой и прижала к груди. Затем положила карты на стол и поправила освободившейся рукой краешек трусиков, едва не обнажив того, что в тайне мечтал увидеть мужской представитель любого сословия, оказавшийся за этим столом. Затем взяла карты и сказала:

— Технически я его сняла. Ходи, Эльдар.

Я сходил валетом, точнее, «пажем», и Терентий тут же подкинул мне ещё одного. Алла улыбнулась.

— Сразу двое мужчин пытаются меня раздеть! Это нечестно. Ладно, возьму. Ну, Дарька, говори?

— Обойдёмся носочками.

Время играло мне на руку — не хотелось, чтобы она раньше всех вышла из игры, к тому же, её это тоже заводило. Носочки были розовыми, Алла аккуратно скрутила рулончиком и положила в сумку.

— Ой, ребята, а какие у кого навыки? Понимаю, вопрос интимный…

— Давай лучше не будем, — несколько резко предложил я, поймав короткий, но грустный взгляд Аллы.

— Я кричу. Громко, — сказала Самира.

— А во время любви? — строго спросила Луиза Даниловна. — Тоже громко?

— Не знаю. Наверное.

Кадровичка строго взглянула на меня. Я решил ограничиться одним своим навыком, и про лекарство не хвастать.

— Хорошо. Артефакторное матрицирование, — признался я. — Слабое, открылось уже после отчисления из ВУЗа.

— Что такое вуз? — почти синхронно спросили присутствующие.

Я уже попадал здесь пару раз в ситуацию, когда диалектизмы и обороты из прошлых жизней вторгались в лексикон. Мне ещё повезло, что в этом мире используется кириллица, и фонетика, акценты почти не изменились, да и многие реалии оказались схожими. Но попадалось несколько миров, где враги отечества ещё в середине двадцатого века раздробили государство и перевели мелкие «удельные княжества» на латиницу, отчего и звучание изменилось, и количество иностранных слов перешло все разумные пределы.

— Высшее учебное заведение, — поправил себя я. — У нас так на Урале говорили.

— Не припомню, — сказала Алла. — А, что у меня? У меня нулевой навык.

— У меня тоже! — подал голос Терентий.

Для крепостного это был повод для гордости, я кивнул, выразив уважение.

— И у меня, — кивнула Луиза Даниловна. — Постой, у тебя — навык? Не, прости, у крепостных тоже бывает, понимаю, но… Сколько у тебя процент сечения?

— Один и семь. Бабушка… нагугляла отца от одного из Демидовых.

— Мне он нравится! — усмехнулась Луиза Даниловна. — Попроси прибавку.

— Даже крепостной оказался круче меня, — шепнула Алла. — Не расскажешь же им про…

Я осторожно провёл рукой её по спине.

— Ничего страшного. Ты очень талантливая и способная, обязательно ещё раскроется что-то ещё.

— Эльдар, я хотела поговорить… Я, получается, всё равно — целовалась с Лукьяном, а потом даже нормально его не отшила. Может, не надо тебе со мной дружить, стрёмная я?

— Не говори глупостей. Ты классная. Плевать на Лукьяна. Тебе налить чего?

— Не надо. Я так сильнее заведусь. Боюсь заводиться.

Луиза Даниловна снова грозно на нас рявкнула.

— Смотри-ка! Опять шепчутся! Не стыдно вам? Алка, ходи на меня уже давай. Или я сейчас пересяду и сяду после Эльдара, чтобы он меня раздел уже наконец-то.

Алла сходила — двумя шестёрками, Луиза Даниловна отбилась дамой и козырной тройкой. Карты на столе кончились.

— Та-ак! Теперь…

На Терентия прилетели два «пажа». Тот испуганно посмотрел на карты, затем на Самиру и сказал:

— Простите, Самира… Ну, я вынужден так сходить.

К «пажу» добавился ещё один, карты сдвинулись к Самире.

— Я проиграла. Помоги вставить… карты в колоду. У меня, как видишь, одна рука очень занята.

Терентий выполнил получение дворянки. Луиза Даниловна засвистела.

— Да-вай, да-вай!

— Самира, будьте любезны… Я не уверен, могу ли я вас просить… Но, как я понимаю, сам факт участия вас в данной игре говорит о том, что вы были к этому готовы…

— Говори уже.

— Вы можете… убрать левую руку?

Самира кивнула. Рука отпустила платье, платье скользнуло вниз. Все всё видели, включая меня — правда, всего на секунды три. Впрочем, увиденное для меня уже не стало новым — на том званом ужине Самира успела мне всё показать, стоя на балконе.

— Дурак ты, Терентий, — вздохнула Луиза Даниловна. — Всему учить надо было. Надо было просить ещё кой-чего снять. В этом случае бы ей бы всё равно следовало освободить занятую руку.

— Я вас покину, — сообщила Самира, подхватив платье. — Уже поздно, Мариам будет сердиться. Пока, Эльдар.

Почему-то меня она выделила отдельно, а на Аллу даже не взглянула. Женская ревность бывает куда более скрытой, потаённой и опасной, чем мужская. Но об этом я предпочёл не думать. А вот Терентия, слегка ошалелого и расстроенного, следовало поддержать. Я выставил ладонь вверх, над столиком.

— Дай пять!

Терентий несмело хлопнул по ладони, затем сказал:

— Сударь и… сударыни, я вас вынужден покинуть, ибо у меня завтра в ночь дежурство, а дел много, отоспаться нужно, и…

— Сиди! — строго приказала Луиза Даниловна. — Успеешь ещё… отоспаться, или чем ты там ночью заниматься надумал. Что нам, втроём в бутылочку играть?

— Пусть идёт, — прокомментировала Алла. — И давайте уже доиграем теми картами, что есть.