Хранитель чаек (СИ) - Разумовская Анастасия - Страница 37

— Джия, — голос Гедды перекрыл ветер, — я даю тебе шанс искупить вину. Стреляй в своего коня.

— Вставай, девочка, ну. Да ты вся заледенела!

Кто-то задёргал её вверх, и Джия бессильно поднялась. Кто-то потянул её за собой, и она пошла, перебирая ногами. Безвольная, словно тряпичная кукла. На палубе в лицо ударил солёный ветер, и княжна услышала горестный крик чайки. Джия замерла от боли, пронзившей насквозь.

«Я хочу, чтобы ты жила», — шепнул ей ветер, убирая с лица прядь ненавистно-рыжих волос. Она ощутила его солёный поцелуй…

В каюте было сумрачно. На столе чадил масляный светильник. В расчерченное квадратами расстекловки окно падали последние лучи солнца. Опускался ночной мрак.

Тёмная зловещая фигура замерла у окна.

Джию ввели, заставили сесть на стул. Она повиновалась. И руки бессильно упали. Царь Ночи? Ну что ж… В мир пришла ночь…

— Говори, — жёстким железом прозвучал его голос.

Она не ответила — ей нечего было сказать.

— Кто тебя подослал и зачем, — подсказал Медведь.

Княжна подняла голову, взглянула на него, пытаясь понять, что ей говорят. А затем снова опустила. В ушах шумел прибой. Хотелось спать. Уснуть и не проснуться.

— Интересно, — пробормотал Медведь.

Шагнул к ней, присел на корточки рядом, заглядывая в лицо. Приподнял его за подбородок…

Эйдэйрд, герцог и хранитель Медвежьего щита встал, снова отошёл к окну, размышляя.

— Он жив. И будет жив, — процедил холодно. — Рана смертельная. Если бы я опоздал, было бы поздно. Но я не опаздываю, Джия. Никогда. Запомни это. Ларану придётся долго приходить в себя, а затем ответить за всё, что он натворил. Но жить он будет. А теперь иди. Допрос неизбежен, но он подождёт.

«Ларан жив? Он будет жив?» Джия заморгала, не понимая, о чём ей говорит этот страшный человек. Голова кружилась. А может, это просто корабль рассекал волны? Она не поняла, как медвежий герцог позвал сопровождающего, не заметила, как прошла под надутыми парусами и спустилась снова в трюм.

«Он жив», — билась мысль, но сознание не отвечало, не понимая слов.

Джия снова легла, закрыла глаза, и ночь поглотила её.

— Джия, — голос Гедды перекрыл ветер, — я даю тебе шанс искупить вину. Попади в своего коня.

Будто копьё прошло её навылет. Убить Жука? Жука, которого княжне подарили жеребёнком на пятилетие? Которого она выкормила сама, сама чистила, сама приучала к седлу и узде?

Принцесса улыбалась. Ветер рвал её кровавые волосы.

Кто дороже: конь или человек? Джия знала точный ответ на этот вопрос.

Она скинула с плеча лук, и тот, ударившись о лёд, покатился и врезался в торос. Гедда прищурилась.

Вдруг беглец упал. По счастью, или наоборот, несчастью, его нога не задержалась в стремени, и, возможно, несчастный остался жив. Жук тоже стал тормозить, а затем развернулся и пошёл шагом к потерянному всаднику.

Гедда расхохоталась, успокаивая своего скакуна. Кинжал перешёл на рысь, а затем на шаг. Джия похолодела. Её зазнобило. Она погубила всех: смешного сумасшедшего, себя, Жука. Девушка снова закусила губу, но это не помогло: слёзы всё-таки выступили на глазах.

— Смерть! — крикнула Гедда. — Ты самый сильный бог! Никто не может противостоять тебе!

Она была уже шагах в двадцать от неподвижно лежащего тела и от Жука, который фыркал и встряхивал гривой, с недоумением наклонив голову к всаднику…

— Я могу. Женщина, замри там, где стоишь.

Джия выглянула из-за плеча охотницы и увидела могучего всадника на чёрном коне, казалось, появившегося из ниоткуда. Одежда его была черна как ночь, и за плечами тяжёлыми крыльями чернел плащ. Вороной конь с горящими красными глазами шёл прямо на них.

Над чёрным всадником реяла чайка. Уж не та ли самая?.. Да нет, такого не может быть…

«Он жив» — вдруг осознала она. Счастье глупым жеребёнком ткнулось в сердце. Джия распахнула глаза и заулыбалась, просияв. Палач — сумрачный, бритоголовый мужчина с золотым кольцом в носу — отпрянул в недоумении.

Княжна обнаружила себя на дыбе. Нахмурилась, вспоминая, как они плыли на корабле, как затем её погрузили в карету с двумя стражниками. Как бросили в камеру… Воспоминания кружились и каркали серыми воронами, но сейчас явно было не время им предаваться. Ноги уже были привязаны, поэтому Джия резко согнулась, схватила палача за мясистый нос и выкрутила. Мужчина взвыл, Джия ударила его лбом в переносицу и поспешно стала развязывать ноги, не слушая надсадный вой знатока человеческих тел.

Спрыгнула, сжала руки в замок и обрушила удар сзади на косточку, выступающую на месте, где жирная шея переходила в ровную, чуть сутулую спину. Мужик захрипел и упал на колени, а Джия бросилась к двери. Распахнула — они оказались не заперты — и столкнулась с входящей чёрной фигурой. Прыгнула на неё, целясь в горло, но Медведь перехватил, скрутил ей руки, выворачивая спиной к себе.

— Не так быстро, девочка, — проворчал.

Вот уж точно: никогда не опаздывает.

Она ударила его пяткой по сапогу, но это было всё равно, что бить каменную гору. Медведь, одной рукой удерживая её обе, подхватил тело девушки другой, внёс и бросил снова на дыбу. Палач, уже разогнувшийся, метнул на княжну злобный взгляд. Однако профессионализм победил.

— Простите, Ваша милость, — прошептал он, а его быстрые руки уже умело затягивали ремни на руках Джии.

Эйдэрд кивнул, отошёл и стал за спиной кресла, стоявшего напротив дыбы. Девушка расслабила тело. Бороться сразу с двумя, с учётом того, что один из них — Медведь, просто не имело смысла. А, значит, стоит поберечь силы. Вдруг боги дадут ещё один шанс?

Следом в комнату вошла молодая женщина. Чёрное платье, кружевной жёсткий воротник, в ореоле которого белело лицо с медово-карими глазами. Тёмные волосы, уложенные в высокую причёску, украшенную чёрными бриллиантами. Нетрудно было догадаться, кто перед ней.

Странно, что глаза такого тёплого цвета могут смотреть настолько высокомерно и холодно…

Джия не отвела взгляда. Усмехнулась, чуть оскалив верхние зубы. Выдержала пытки Гедды, выдержит и это.

Королева прошла и опустилась в кресло. Княжна уже не увидела этого, лишь услышала шорох платья и скрип дерева, так как угол обзора не позволял видеть мучителей.

— Готово, — глухо отозвался палач.

— Назови своё имя.

Эйдэрд. Значит, допрашивать её будет он, а королева здесь в роли свидетеля.

— Ты знаешь его, — прошипела Джия.

Палач закрутил колесо, и ремни врезались в запястья и щиколотки жертвы. Княжна усмехнулась. Решили поучить её вежливости?

— Назови своё имя, — ровным бесстрастным голосом повторил Медвежий герцог.

«Эйд, ты пугаешь мою девочку…»

Джия вздрогнула и невольно обернулась. Ей показалась, что она услышала его мягкий, насмешливый голос.

«Я схожу с ума».

Ларана, конечно, не было.

«Я хочу, чтобы ты жила…»

— Джия, дочь Северного князя кровных всадников.

Она заставила себя переступить через гордость и ответить на вопрос.

— Кровных? — переспросила Леолия.

— Она утверждает, что кровные отличаются от кровавых всадников тем, что не приносят жертв богу смерти. Если приносят, то их волосы краснеют. Тогда кровные всадники становятся кровавыми, — пояснил Эйдэрд.

Зашуршало платье. Рука в перчатке коснулась макушки Джии.

— Рыжий не её цвет, — холодно произнесла королева. — У неё розовые волосы.

— Это значит, что кровавая жертва была принесена, — подтвердил Медведь. — Тебе стоило подкрашивать корни волос, девочка, если ты не хотела, чтобы обман раскрылся.

Джия рассмеялась. Как она могла забыть, что крашенные волосы продолжают расти⁈ Интересно, почему Ларан не обратил внимания… Или обратил?

— Продолжайте, — бросила Чёрная ведьма и, судя по звукам, вернулась на своё место.

— Кто и с какой целью прислал тебя в Морской щит?

Голос герцога падал, как камни в глухую пропасть.