Англо-Бурская война (1899–1902) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 47

• Предыдущая
• 47/207
• Следующая

Итак, мы постарались в общих чертах описать последовательность событий, завершившихся блокадой Ледисмита в северном Натале, а также рассказать о том, что происходило в западной части театра военных действий с войсками, которые пытались наступать с целью освобождения Кимберли. Чтобы нагляднее обрисовать расстояние между двумя этими армиями, европейскому читателю скажем, что оно примерно равно расстоянию между Парижем и Франктфуртом, американцу же предложим представить, что Ледисмит – это Бостон, а Метуэн стремится прорвать осаду Филадельфии. Безводные пустыни и неприступные горные хребты разделяли эти два места действия. У британской стороны не могло быть связи между двумя направлениями, а вот буры имели даже два варианта сухопутного маршрута (каждый чуть больше ста шестьдесяти километров), по которому Кронье и Жубер могли бы поддержать друг друга – железная дорога Блумфонтейн-Йоханнесбург-Лаингс-Нек и прямая линия из Харрисмита в Ледисмит. Контроль над внутренними железнодорожными путями предоставил бы бурам огромное преимущество, позволив им неожиданно перебрасывать значительные силы с одного фланга на другой.

В следующей главе будет рассказано, как большая часть прибывшего из Англии армейского корпуса была направлена в Наталь, чтобы, во-первых, предотвратить захват колонии и, во-вторых, освободить осажденный гарнизон. Пока же необходимо рассмотреть боевые действия на огромном пространстве между нашими восточной и западной армиями.

После объявления войны положение британцев в северной части Капской колонии несколько недель оставалось исключительно рискованным. Громадные запасы, накопленные в Де-Аре, оставались незащищенными в случае налета из Оранжевой Республики; бюргеры, имея кавалерийского командира с решительностью Стюарта или Шеридана, могли нанести нам удар стоимостью в миллион фунтов стерлингов и разрушить весь план кампании. Однако они упустили шанс, и когда, 1 ноября, бюргеры, в конце концов, не торопясь, пересекли границу, уже подошло британское пополнение, и были приняты меры к усилению охраны важнейших пунктов. Целью британского руководства до начала общего наступления являлось следующее: удержать мост через реку Оранжевая (он открывал дорогу на Кимберли), прикрыть железнодорожный узел Де-Ар (где находились склады), любой ценой защитить железную дорогу Кейптаун-Кимберли и сохранить как можно большую часть двух других железнодорожных веток, ведущих в Оранжевую Республику (одна – через Колесберг, другая – через Стормберг). Два вторгшихся на территорию колонии отряда неприятеля двигались вдоль этих двух железных дорог, одна из которых пересекала реку Оранжевая в Норвальс-Понте, другая – в Бетули. Наступая, они завербовали в свои ряды много граждан Капской колонии голландского происхождения. Малочисленные британские части отступали перед ними, оставив Колесберг на одной ветке и Стормберг – на другой. Мы, следовательно, должны рассмотреть действия двух британских отрядов. Один из них, действовавший на Колесбергской линии (наиболее важной из двух, поскольку быстрое наступление буров по этому направлению угрожало потерей связи Кейптаун-Кимберли), практически полностью состоял из конных частей и находился под командованием того самого генерала Френча, который выиграл сражение в Эландслаагте. С прозорливостью, столь редкой для британской стороны на первых этапах этой войны, Френча, показавшего себя высококвалифицированным кавалерийским командиром в недавних крупных маневрах на равнине Солсбери, отправили из Ледисмита самым последнем поездом, которому удалось оттуда вырваться. Его операции с поучительным использованием кавалерии и конной артиллерии будут рассмотрены отдельно.

На пути буров, наступавших через Стормберг, стоял второй британский отряд. Им командовал генерал Гатакр, человек, прославившийся бесстрашием и неутомимой энергией, хотя его критиковали, особенно во время кампании в Судане, за то, что он без необходимости подвергал своих солдат чрезмерным нагрузкам. Они, с грубым солдатским юмором, называли его генерал «Спинолом». Вид его длинной костлявой фигуры, худого лица Дон-Кихота и решительного подбородка свидетельствовал о личной силе, однако вряд ли мог убедить в том, что генерал обладает теми интеллектуальными способностями, что дают право на высшее командование. В бою при Атбаре он, бригадный генерал, первым добрался до колючего ограждения неприятеля и разодрал его собственными руками – геройский поступок для солдата, однако для генерала ситуация сомнительная. Этот эпизод проявляет как сильные, так и слабые стороны этого человека.

Генерал Гатакр номинально командовал дивизией, но у него так беспощадно отняли людей (некоторых отправили Буллеру в Наталь, некоторых к Метуэну), что он едва смог собрать бригаду. Отходя перед наступающими бурами, он в начале декабря оказался в Стеркстрооме, а буры заняли очень мощную позицию в Стормберге, примерно в пятидесяти километрах к северу от него. Имея неприятеля так близко, характер Гатакра требовал атаки, и, как только он решил, что достаточно силен, он так и поступил. Нет сомнений, что он располагал секретной информацией об опасном влиянии, которое буры начали оказывать на голландских подданных колонии, возможно также, что Буллер и Метуэн, наступая на востоке и западе, побуждали Гатакра сделать нечто, чтобы удержать неприятеля в центре. Ночью 9 декабря он пошел в наступление.

Сам факт его намерения атаковать и даже час выступления, как представляется, стал в лагере всеобщим достоянием уже за несколько дней до марша. Корреспондент «Таймс» под датой 7 декабря подробно излагает все, что предполагалось сделать. Это хорошо говорит о наших генералах как о людях, но плохо как о солдатах – в течение всей кампании они проявляли исключительную неспособность к дезинформации. Невольно вспоминаешь, как Наполеон ударил по Египту: он дал понять за границей, что истинной целью его экспедиции является Ирландия, а одному-двум приближенным на ухо шепнул, что на самом деле идет на Геную. Главное должностное лицо в Тулоне имело не больше представления, куда отправились флот и армия Франции, чем самый мелкий служащий. Конечно, несправедливо ожидать хитрости корсиканца от прямого англичанина, однако удивительно и прискорбно, что в стране, полной шпионов, каждый может заранее узнавать о дате «внезапного нападения».

• Предыдущая
• 47/207
• Следующая