Англо-Бурская война (1899–1902) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 48
- Предыдущая
- 48/207
- Следующая
Отряд генерала Гатакра состоял из 2-го Нортумберлендского фузилерского полка (960 человек с одним «максимом»), 2-го Ирландского пехотного полка (840 человек с одним «максимом»), 250 конных пехотинцев и двух батарей полевой артиллерии, 74-й и 77-й. Общая численность отряда не достигала и 3000 человек. Около трех часов дня солдат под палящим солнцем посадили на открытые железнодорожные платформы и по какой-то причине, от чего импульсивный генерал, должно быть, пришел в ярость, заставили ждать три часа. В восемь часов они выгрузились в Молтено и затем, после короткого отдыха и ужина, выступили в ночной марш, который планировалось завершить на рассвете у бурских траншей. Кажется, будто заново описываешь события у Магерсфонтейна, и далее сходство только увеличивается.
Пробило девять часов, когда в полной темноте колонна покинула Молтено и зашагала через мрак вельда, обернув шкурами колеса орудий, чтобы уменьшить грохот. Известно, что до цели не более шестнадцати километров, и поэтому, когда час проходил за часом, а разведчики все не могли сказать, что они на месте, всем, без сомнения, стало совершенно ясно, что они потеряли направление. Люди устали как собаки, за долгим днем работы последовала долгая ночь марша, и они с трудом брели через мрак. Земля была неровной и каменистой. Усталые солдаты постоянно спотыкались. Взошло солнце и осветило колонну, все еще марширующую в поисках своего объекта, и яростного генерала, идущего впереди с лошадью под уздцы. Было ясно, что его. план провалился, однако энергичность и сила его характера не позволяли ему повернуть обратно, не нанеся удара. Какое бы уважение ни вызывала его энергия, нельзя не прийти в ужас от диспозиции. Местность была безлюдная и гористая – самая подходящая для излюбленной бурами тактики засад и неожиданных атак. И, тем не менее, колонна по-прежнему бесцельно брела тесным строем, хотя, если бы произвели разведку вперед и по флангам, стало бы понятно, как это бессмысленно. В четверть пятого, при ясном свете южноафриканского утра, раздался выстрел, потом другой, а затем шквал ружейного огня объявил, что нам предстоит получить еще один суровый урок за пренебрежение к обычным мерам предосторожности на войне. Высоко на крутом склоне холма в укрытиях лежали бурские стрелки, и их огонь практически в упор бичевал наш беззащитный фланг. Стрелявшие, по всей видимости, являлись преимущественно восставшими гражданами колонии, а не провинциальными бурами, и, скорее всего, именно этим счастливым для нас обстоятельством объясняется относительная безвредность их огня. Даже теперь, несмотря на внезапность, ситуацию еще можно было спасти, если бы сбитые с толку войска и их обеспокоенные офицеры точно знали, что делать. Все богаты задним умом, однако представляется, что единственно верный шаг – вывести войска из-под обстрела, а затем, если возможно, планировать атаку. Вместо этого объявили бросок на склон холма, и пехота поднялась на какое-то расстояние вверх только для того, чтобы обнаружить перед собой непроходимые уступы. Наступление захлебнулось, и солдаты залегли под валунами, чтобы укрыться от яростного огня недосягаемых снайперов. Тем временем сзади начала работать артиллерия, и ее залпы (не в первый раз за эту кампанию) нанесли больше урона друзьям, чем недругам. По меньшей мере, один знаменитый офицер упал среди своих солдат, разорванный британскими шрапнельнами снарядами. Талана-Хилл и Моддер-Ривер тоже показали, пусть и в менее трагичной степени, что при большой дальности современного артиллерийского огня и сложности локализации пехоты, использующей бездымный порох, необходимо, чтобы командиры батарей имели холодные головы и самые мощные бинокли, поскольку их решения будут становиться все более и более ответственными.
Теперь, когда наступление провалилось, встал вопрос, как вывести людей со склона. Многие отступили вниз, сурово обстрелянные, едва вышли из-за валунов, остальные остались на своих местах – одни из свойственной солдатам надежды, что, может, победа в конце концов им улыбнется, другие просто потому, что лежать за камнями, понятно, безопаснее, чем внизу пересекать простреливаемое пространство. Та часть солдат, что спустились, похоже, не представляла, сколько товарищей осталось на холме, и, поскольку расстояние между теми, кто отступил, и теми, кто этого не сделал, постепенно увеличивалось, таяла надежда на их воссоединение. Всех, кто остался на склоне, взяли в плен. Остальные собрались в полутора километрах от места неожиданного нападения и начали организованное отступление в Молтено.
В этот момент три стоявших на гряде мощных бурских пушки открыли огонь с поразительной точностью, но, к счастью, бракованными снарядами. Если бы в этой кампании поставщики неприятеля были так же надежны, как их артиллеристы, наши потери возросли бы неизмеримо; возможно, здесь мы столкнулись с последствиями коррупции, одной из бед этой страны. Орудия блистательно передвигали по гряде и давали залп за залпом, однако всякий раз без заметного результата. Наши батареи, 74-я и 77-я, с горсткой кавалеристов изо всех сил старались прикрыть отступление и сдержать вражеское преследование.
Грустно говорить, но это единственный случай за всю кампанию, когда многочисленные просчеты привели к деморализации войск. Гвардейцы, марширующие на поле боя у Магерсфонтейна, будто они находятся в Гайд-Парке, или солдаты, досадующие у Николсонс-Нека о том, что их не повели в последний безнадежный бой, даже в поражении являют урок воинской доблести. Но здесь огромные физические нагрузки и долгое время без сна лишили солдат боевого духа. Засыпая, они падали на обочине дороги, и измученным офицерам приходилось их будить. Многих, совсем сонных, взяли в плен буры, которые шли за нашей колонной. Части рассыпались на маленькие беспорядочные отряды, и в десять часов в Молтено, еле передвигая ноги, вошло жалкое и потрепанное войско. Почетную задачу замыкать колонну всю дорогу выполняли ирландские пехотинцы, которые до конца сохраняли некоторый боевой порядок.
Наши потери убитыми и ранеными не были значительными – воинская честь пострадала куда больше. Двадцать шесть убитых, шестьдесят восемь раненых – и все. Но шестьсот человек остались в плену. Это число солдат, взятых в плен на склоне холма и сомнамбул из колонны примерно поровну поделилось между ирландскими пехотинцами и нортумберлендскими фузилерами. При поспешном отступлении было оставлено два орудия.
- Предыдущая
- 48/207
- Следующая
