Чехов. Книга 4 (СИ) - "Каин" - Страница 52

— Да, дорогая? — начал он. — Нет… Да, подарил. Ну как я могу заставить тебя ждать? Уже бегу…

Антон сунул телефон в карман и обратился ко мне:

— Простите, Павел Филиппович, в приятной беседе с вами я совсем забыл, что у нас с Настенькой ещё много дел. Мне пора бежать.

Он заторопился к порогу, на ходу указав на место на стене:

— Картина будет лучше всего смотреться там, уверяю. Свет будет падать правильно, и мазки краски станут казаться ярче и отчетливее. Ещё раз спасибо, мастер Чехов. Вы можете обратиться ко мне в любое время и я всегда напишу для вас что-то…

Залежный выбежал из офиса. Заскочил за угол, а потом появился на дорожке, с сорванной розой и гепардом рванул к арке. Мы смотрели вслед художнику в недоумении. Даже Виноградова не стала возмущаться варварскому воровству веточки шиповника. И лишь когда гость скрылся из двора, я потрясенно произнес:

— Как же крепко может объединить двух людей общий питомец.

— Очень интересная картина, — задумчиво произнесла Арина Родионовна, рассматривая полотно.

Я только кивнул, и мозаика в голове начала складываться. Помещик! Как же я сразу не догадался.

Я вернулся в кабинет, сел в кресло и вбил в поисковой строке «Епифан Федорович Белобородов». И поиск выдал ту самую историю, которую мне не успел поведать Залежный.

«Кровавый спектакль мастера Белобородова».

«Сегодня в Сети я нашла одну очень любопытную легенду. И я решила её вам поведать. Итак, дамы и господа, присаживайтесь поудобнее, я расскажу вам историю, которая произошла в нашем княжестве меньше ста лет назад. В Лужском уезде жил один помещик»…

Я дочитал историю, усмехнулся, заметив подпись. Лена Райская. Журналистка оказалась куда проницательнее меня, и давно уже распутала всю историю. Откинулся на спинку кресла и вынул из кармана телефон. Нашел в списке контактов номер Зимина. Нажал на вызов.

— Слушаю, мастер Чехов, — послышалось из динамика.

— Есть разговор, — ответил я. — Мы можем прокатиться по городу и побеседовать?

— Само собой, Павел Филиппович, — коротко сказал Стас. — Для разговора с вами я всегда смогу найти время. Скоро заеду.

Он сбросил вызов, я же принялся искать ещё один номер в списке. На этот раз уже Витте. Трубку взяли почти тотчас:

— Добрый день, Павел Филиппович, — послышался из динамика голос лекаря.

— Лев Витальевич, у вас найдется минутка для разговора? — уточнил я.

— Конечно, юноша. Вас не смутит, что я сегодня дома? Моя супруга немного приболела и взял небольшой отпуск. Но с радостью приму вас в гости.

— Спасибо огромное. Я очень скоро буду.

Встал из-за стола и вышел из кабинета.

В приемной царило некоторое оживление. И организатором суеты была, как ни странно, Виноградова. В центре помещения стояла школьная доска, на которой мелом было выведено:

«Вправо».

«Левее»

«Нет, так не годится. Чуть ниже».

Около доски с довольным видом стояла Любовь Федоровна, которая наблюдала, как Фома, встав на стремянку, вешает картину.

— Так? — слуга придержал полотно и обернулся, ожидая команды Виноградовой. Но та покачала головой, а затем написала на доске:

«Чуть ниже и вправо».

Фома послушно передвинул полотно. Призрачная дама вполне могла бы сама повесить картину, используя силу. Но предпочла использовать помощь слуги. Видимо, ей нравилось ощущать себя живой. Она и впрямь казалась ярче, чем обычно.

— Кажется, скоро мое мнение в этом доме совсем не будет учитываться, — пробормотал я, глядя, как проходит работа.

— Ну что вы, Павел Филиппович, — отмахнулась жутко довольная собой призрак. — Раз уж я научилась общаться с живыми, пусть и при помощи письма, то могу взять на себя принятие несложных решений, касающихся нашего дома.

— И моего офиса, — возразил я.

Фома застыл, понимая, что между мной и Любовью Федоровной вышел спор. Призрак же недовольно нахмурилась. Но я только махнул рукой:

— Вешайте.

Направился к выходу. И уже у дверей услышал голос Арины Родионовны:

— Павел Филиппович, вы нас покидаете?

— Нужно завершить одно дело, — ответил я, открыл дверь и вышел на крыльцо.

Машина подъехала через пять минут и замерла напротив арки. Я спустился по ступеням, прошел по дорожке и сел на пассажирское сиденье рядом с водителем. Зимин уже по привычке проколол руку, взглянул на меня. Я кивнул. Потянулся было за захваченным в офисе ножом для бумаг, но кустодий меня остановил:

— Не нужно, Павел Филиппович. Я вам верю.

— А если я мимик? — провокационно уточнил я.

— Это было бы просто прекрасно, — с пугающей улыбкой ответил Стас. — Тогда вопрос был бы решен уже сегодня. Куда едем?

Я назвал адрес Льва Витальевича и кустодий без лишних вопросов завел двигатель. Машина выехала на дорогу.

— Вы хотели поговорить, — напомнил Стас.

— Да. Сегодня художник Антон Залежный принес мне одну занимательную картину. В качестве благодарности за то, что я помог ему избежать уголовной ответственности.

Зимин обернулся ко мне:

— И?

— На картине была изображена история одного помещика, — продолжил я. — Белобородова. Он жил под Лугой и был меценатом театра. И убивал актрис-простолюдинок, которые играли у него на любительской сцене.

Кустодий кивнул:

— Интересная история. Думаете, этот помещик как-то связан с нашими мимиками?

— Даже если и связан, ребенок Белобородова наверняка сменил фамилию, — ответил я. — Раскрылось все как раз перед революцией. А у потомка были средства и связи, чтобы избавиться от порочащей фамилии.

— Тоже верно, — согласился Зимин. — Выходит, наши мимики — внуки этого самого Белобородова?

— Один точно, учитывая, что он начал убивать ещё во времена Смуты.

— Интересно, кем был ребенок этого душегуба, — задумчиво протянул Стас.

Я промолчал. Хотя и начал догадываться, кем он был.

В кармане зазвонил телефон. Я вынул аппарат, взглянул на экран, на котором высвечивался номер Беловой. И нажал на кнопку приёма вызова:

— У аппарата.

— Ну и задачу ты задал, Чехов, — послышался из динамика бодрый голос Беловой. — Никак. Журналистка никак не связана с лекарней.

— Спасибо, — поблагодарил я подругу. — Но это уже неактуально почти все распутал. Осталось только поговорить с лекарем Витте по поводу журналистки. Скоро доделаю дела и поеду.

— Зачем тебе этот лекарь… — начала было девушка, но я уже сбросил звонок. И убрал аппарат в карман.

— Что по поводу журналистки? — уточнил Зимин.

— Райскую что-то связывает с лекарней Святого Николая, — после недолгого молчания ответил я.

Стас задумался. Затем вынул из кармана телефон, набрал номер:

— Привет. Слушай, сможешь узнать про одну девицу? Лена Борисова, работает в желтой газетенке. Она как-то связана с лекарней Святого Николая. Ага, спасибо.

Он сбросил вызов, убрал в карман телефон, и уставился на дорогу.

— Думаете, что тот, кто вам звонил — мимик? — уточнил он.

— Может быть, — пожал плечами я. — если так, то он постарается нас опередить и приехать к старику первым. Если нет — Лев Витальевич расскажет нам про журналистку.

Стас обернулся ко мне, и в его взгляде я увидел нечто похожее на одобрение.

— Вот оно что. Хитро, Павел Филиппович, — оценил он.

Машина притормозила у нужного дома. Мы вышли из авто и направились по дорожке.

— Неприятное местечко, — проворчал Зимин, поднимая воротник пиджака. — Какое-то конфетное все.

Витте нашелся там же, где я встретил его в прошлый раз. Он присел у клумбы, а рядом стояла корзинка с инструментами.

— Добрый день, Лев Витальевич, — поприветствовал его я.

Мужчина оторвался от своего занятия, взглянул на меня, затем перевел взгляд на моего спутника. На секунду нахмурил брови, будто вспоминая, где он мог видеть кустодия. А затем с добродушной улыбкой ответил:

— Добрый, юноша. И вам тоже добрый день, мастер Зимин.