Лунный свет и дочь охотника за жемчугом - Поук Лиззи - Страница 25

Элиза несколько раз моргает. Теперь она может разглядеть яснее. Пол заставлен ящиками, в каждом из которых ровные ряды раковин. Она заглядывает в один из них и достает большую плоскую ракушку. Повертев ее в руках, проводит пальцами по шершавой поверхности панциря. Даже в тусклом свете его гладкая внутренняя поверхность мерцает, как глазное яблоко, переливаясь розовыми, серыми и голубыми тонами. Перед глазами у нее встает отцовский люггер в море и его команда. Водолазы, готовые к спуску, свешиваются с лестницы, на шеях у них мешки для раковин. Рабочие насоса обливаются потом, и тендеры терпеливо удерживают спасательные концы ныряльщиков. Она знает, что они будут ждать, пока водолаз пройдет по дну моря, пока откроет клапан своего костюма, чтобы увеличить поток воздуха и подняться над рифами. Они будут ждать, когда он подергает за линь, сигнализируя на люггер с самого дна океана о месте, где находятся залежи раковин. Элиза перекладывает раковину из одной руки в другую, задаваясь вопросом, отдал ли кто-нибудь из людей Хардкасла за нее свою жизнь.

Приближающиеся шаги застают ее врасплох. Они звучат все громче, а потом в дверном проеме появляется тень. Каким-то образом она знает, что это он. Она может сказать это по невообразимому размеру его плеч и рваному дыханию, тяжело разносящемуся по воздуху. Элиза ныряет за большую корзину, подбирая юбки и сворачиваясь клубком, вспоминая те игры в прятки и стараясь, насколько возможно, оставаться неподвижной. Сквозь тени она видит, что Хардкасл не один. С ним рядом семенит женщина невысокого роста и стройная. Он держит ее за шкирку. На женщине черное платье, в волосы что-то вплетено. От неё волнами исходит страх.

– Вон там, – толкает он ее к рядам ящиков. Но женщина не двигается. Стоит с остекленевшим взглядом, покачиваясь, как животное на бойне. Она немного поворачивает лицо в сторону, и ее черты проявляются на свету. Это Мин.

– Что ж, не хочешь по-хорошему… – Он хватает Мин за волосы и резко дергает ее голову вниз. Ужаса в крике Мин столько, что желчь подступает к горлу.

– Заткни свою дырку, жалкая сука. Я сказал – вон там. – Подняв ногу, он пинает ее сзади по ногам. Она спотыкается, ударяется о ящики и падает на пол, беззвучно открывая и закрывая рот. Хардкасл двигается в ее сторону и тянется за своим кнутом. Раковина падает и с глухим стуком катится по полу. Хардкасл резко поднимает голову, смотрит в тень, где сидит Элиза, с ещё одной раковиной в руках. Его чёрные глаза внимательно обследуют ящики. Воспользовавшись тем, что он отвлекся, Мин поднимается и бежит к двери, бросаясь в прохладные объятия ночи. Элиза облегченно опускает плечи, но Хардкасл не отрывает взгляда от ее темного угла.

– Что там такое? – рявкает он, медленно пробираясь среди раковин.

Мастифа не видно, и Элиза этому рада. Нет сомнений, что собака могла бы по нюху разыскать ее и с удовольствием разорвать на куски.

– Паршивый вор, выходи, – звучит его спокойный голос, пока он тянется к плеткам. Но занесённая рука останавливается на чем-то маленьком и остром. Хардкасл подносит вещь к лицу. В тонком луче света она поблескивает.

– Я без проблем отрежу тебе голову и положу на пороге этого сарая. У меня вся ночь впереди. Вас, гаденышей, надо как следует проучить.

Краем глаза Элиза видит это: всего в нескольких футах от того места, где она сидит на корточках, мешок с раковинами приходит в движение. Наполненный доверху, он неуклюже покосился на одну сторону, угрожая просыпать содержимое на пол.

– Покажись, трус! Я до крови отхлещу тебя этим кнутом. – Теперь он выхватывает кожаный кнут из-за пояса и одним движением руки обрушивает его на пол. Раздаётся свист, словно пули отскакивая от стен. Элиза вздрагивает. Кажется, мешок готов опрокинуться. Медленно, дюйм за дюймом, она вытягивает ногу вперёд. Если ей удастся припереть его ботинком, она сможет переждать и остаться незамеченной. По крайней мере, до тех пор, пока Хардкасл не сдастся и не вернётся к своей выпивке. Но по мере того, как Элиза двигается, ее внимание привлекает что-то маленькое на полу. Что-то не больше ее ладони, но она уверена, что видит характерную красную полосу на спинке. У Элизы кровь стынет в жилах. Эти длинные чёрные передние лапки. Она, конечно, видела их раньше, и каждый раз в ушах при этом звучал голос отца:

– Никогда не стоит недооценивать красноспинного. Один укус способен за считаные минуты убить человека.

Внезапно паук меняет направление. Элиза в ответ дергается. Всего лишь напрягает мышцы, но этого достаточно. Все, что происходит дальше, укладывается в одну секунду. Как раз в тот момент, когда ее нога касается самого краешка мешка, тот взрывается, с грохотом рассыпая раковины по дощатому полу. Хардкасл резко поворачивает голову в его сторону и в мгновение ока оказывается рядом с Элизой.

Должен признаться, мне довольно трудно писать, поскольку от возбуждения у меня трясутся руки. Боюсь, что могу сломать перо, так сильно на него давлю! Ох, мы с Виллемом наткнулись на кое-что невероятное. Нечто монументальное, могу с уверенностью об этом заявить.

Мы уже некоторое время ведём разведывательные работы в водах вокруг острова Бролга. Этот огромный остров населен млекопитающими и рептилиями (если не ошибся в подсчетах, там обитает несколько сотен валлаби), вокруг него есть островки поменьше, многие из которых давным-давно использовались китобоями, но сейчас заброшены. Я посетил их и кое-что обнаружил. Ох, я нашёл очень много этого кое-чего. Можно было бы назвать это золотой жилой (если бы золото было белым как кости и невыносимо смердело). Потребовалось несколько дней, чтобы пройти на люггере по каналам, но в итоге мне удалось высадиться на острове средних размеров шириной где-то в половину мили. Это было видно даже с берега. Кучи повсюду, похожие на белые меловые холмы. Эта субстанция копилась тысячелетиями и теперь кое-где достигает высоты в 100 футов. Гуано! Навоз! Экскременты морских птиц! Как ни назови эту субстанцию. Серая и дурно пахнущая, пока лежит свежая, и белая как пудра, когда высыхает. Белое золото!

Мы можем сделать на нем состояние: будем добывать его тоннами и продавать для удобрения ферм. Надо узнать, возможно ли связаться кое с кем из моих прежних партнеров в Лондоне. Американцы, конечно, занимались этим несколько десятков лет, разрабатывая отдаленные месторождения на островах Чинча в Перу. Они забивали до отказа трюмы своих кораблей. Крайне важно пока держать это в секрете. Даже Томас и Марта об этом не знают. Но мы можем его использовать! У нас все получится!

– Элиза Брайтвелл. Черт возьми, я должен был догадаться. – Он хватает ее за плечи и рывком поднимает на ноги. Она высокая, но не сравнится с ростом Хардкасла. Она стоит так близко, что чувствует смрад его дыхания и осознаёт, как легко он может с ней справиться. – Мне даже не нужно спрашивать, что ты делаешь в моем сарае, – со злостью шипит он. – Как и все Брайтвеллы, разнюхиваешь что-то. – Она чувствует, что ноги у неё вот-вот подкосятся, но не хочет доставлять ему такого удовольствия.

– Меня нисколько не удивляет, что вы не хотели иметь здесь свидетелей. – Она думает о Мин, как она дрожала от ужаса. – Я знаю, для чего вы используете сейчас этот сарай. Я точно знаю, что вы за человек.

Ее слова заставляют его взорваться от ярости. Он с силой проводит пятерней по ее лицу. Комната тает в головокружительном вихре звёзд. У Элизы закладывает уши, как будто она погрузилась под воду. Она шатается, в оцепенении закатив глаза, а на губах появляется привкус тёплого железа. Она поднимает руки, неуклюже пытаясь защититься, но Хардкасл перехватывает оба ее запястья. Прежде чем она успевает хоть что-то предпринять, чтобы вырваться, ее разворачивают и толкают вперёд, пока она не натыкается на корзину с раковинами по пояс высотой. Элиза борется изо всех сил, сражаясь с цепким захватом его рук. Хардкасл хватает ее за шею и наклоняет ее голову, всем телом наваливаясь ей на спину. В ушах у неё тревожно бьют колокола, но сквозь шум она слышит его слова.