Последняя Арена 7 (СИ) - Греков Сергей - Страница 41

Графиня Славская осталась на месте, держа в ларцах, сделанных из смолы, угли. У неё оставалось достаточно маны, чтобы в случае опасности направить огненные сгустки в монстров. Мои же резервы показывали дно. Сохранилось шестнадцать единиц, которые я собирался потратить на устранение себя любимого, если в меня вонзится болезненный парализующий шип.

Мы ринусь в атаку. Лика воплотила хаотический бич. Плеть рассекла ветки, не повредив при этом ствол. Вдоль несуразного древесного туловища проходила нить, при перерубании которой, как и при убийстве планетарных мобов, зачислялся минерал. У каждого из нас, если не считать Мегеры, на балансе уже имелось семь сотен. Посовещавшись, мы решили покупать зерно перехода одновременно, чтобы не возникло сюрпризов. А неожиданностей могло иметься сколько угодно, ведь мы в провале, а не в обычном расколе. На ум приходило и ограниченное число артефактов (тогда останется тот, кому не повезёт — так будет честно), и исчезновение зерна через несколько дней (подобное случилось со сведениями об аллоде), и падение защитного купола (мобов мы зачистили, но смертельный ураган никто не отменял), и многое-многое другое.

Действуя, будто метроном, я отсекал десятки конечностей. Четырехметровое лезвие позволяло не беспокоиться, что твари нанесут внезапный удар. По сути, я выполнял чуть ли не девяносто процентов всей работы.

Мой клинок оказался лучшим оружием из всего, что видели ученики Огюста. Самым странным было то, что перстень я получил не через сотню лет или хотя бы к началу Арены, а в первую неделю прихода Игры. Отсутствие пассивного навыка владения нивелировалось общей простотой использования. Кольцо имело только два значимых минуса. Первое — невозможность навредить внетелесным существам: призраки, бесплотные элементали и эфирные создания не имели физической оболочки. Второе — на него не вставали никакие усилители.

Как мне рассказывал Херкулес, иногда попадались специальные камни, которые можно инкрустировать на оружие. Купить их в инфополе нельзя — только найти. Кристаллы могли дать многое: и открыть игроку новое умение, вроде дальновидения, и преобразовать клинок, дав ему магический урон, и одарить замысловатой аурой. Когда я спросил, с чего он решил, что перстень для этого не подойдет, парень ответил, что всё из-за свойства неразрушимости. На такие предметы нельзя ставить дополнительные артефакты. Я же вспомнил про геммы, но, как мне сказали, они не относятся к усилителям.

— Ровно семьсот, — отчиталась Мегера, глядя на поверженного моба.

— В тоннель сегодня пойдем? — спросила Лика, убирая хлыст в инвентарь. Один раз бич снёс Графине половину мизинца, после чего, не стесняясь в выражениях, женщина высказала всё, что думает о хаоситке. Гавкались они около часа, поливая друг друга отборной бранью. Я, Херкулес и Мегера решили не встревать, дабы не попасть под перекрестный огонь. Зато потом отношения между ними сменились с вооруженного нейтралитета до вполне дружеских. А однажды, когда дендрит перебил занозе ребра, именно Славская утешала и успокаивала девушку.

Остров представлял собой парящий клочок земли радиусом в три километра. По его окраине, в метре от обрыва, виднелся барьер, который, видимо, должен был пасть, когда мы купим зерно межаллодового перехода. Помнится, я тогда выдвинул лезвие, но острие уперлось в поверхность. Затем швырнул пару булыжников, которые через секунду вернулись туда же, где лежали до этого. Очень удивительно вел себя бурный ручей. Он низвергался с пропасти, но не летел вниз, как положено водопаду, а делал дугу и образовывал зацикленное кольцо.

Мы сотни раз подходили к самому краю с разных концов, но ближайшие острова располагались на очень далеком расстоянии. Утянуть себя с помощью пистолета на такое расстояние не получится — не хватит длины лески, а допрыгнуть не выйдет и подавно.

Пещеру мы нашли случайно пару дней назад. У небольшой скалы находилось два одиноких толстенных дерева. Их стволы росли под углом, проходя друг через друга и создавая перекрестье. Клинок рассек древесину, а за ней оказался широкий лаз. Внутрь мы решили не соваться, так как там могли оказаться ловушки.

— Нет, — ответила Славская. — Не рискуем. Ветер поднимается. Возвращаемся в лагерь. Вернемся через два дня.

Не знаю точно, сколько мы пробыли на этом аллоде. В интерфейсе не осталось никаких таймеров. Смена дня и ночи также отсутствовала. Наши организмы из-за подключения к системе и развитых характеристик были выносливее, чем раньше — физиологически по сну и бодрствованию время никак не просчитать. По ощущениям, прошло уже два месяца. И очень надеюсь, что после следующего шторма мы наконец-то попадём на новый остров.

Бушевал ураган. Ветер поднимал камни и брёвна, которые нескончаемым потоком били в силовой купол. В воздухе кружилась взвесь из земли, воды и травы. Барьер гасил часть шума, но грохот всё равно стоял такой, что нам приходилось каждый раз повышать голос, чтобы услышать друг друга. Хотя имелись и плюсы: можно было поговорить о вещах, которые не предназначались для чужих ушей.

Площадка за пару месяцев превратилась в полноценный лагерь. На вкопанных столбах висели умывальники. Из жердей собрали стены, разделяющие территорию на участки с кухней, туалетом и отдельными комнатами. Имелся отдельный островок, в котором лежали дрова, одно неразлагающееся тело и уменьшившаяся горка мяса.

Мы сидели перед костром и жевали осточертевшее щупальце, запивая его чаем. Никто не жаловался на отсутствие разносолов и ограниченное пространство, хотя к третьему дню все участники группы всё равно стали дерганными и раздражительными. Рейды за дендритами для нас были отдушиной, но монстры кончились. Зато впереди ждали новые приключения, чему я, признаться, был рад.

Теперь в лагере мы старались особо не разговаривать, чтобы не капать друг другу на нервы: даже Лика, погруженная в свои мысли, и та молчала, за что мы все были ей признательны. Понимаю, что на Земле всё оказалось бы проще, но провал постепенно давил на сознание. Периодически я замечал, как нагревается шлем, но и этот элемент доспеха не сильно-то и спасал. Не представляю, что чувствуют остальные: у них ведь вообще отсутствует сопротивление псионике.

— Два часа, — Славская кивнула в сторону защитного поля. Никаких таймеров, показывающих время, у нас не было, но мы уже интуитивно ощущали, когда буря подойдёт к концу.

Я махнул рукой, показывая, что пойду в свою комнату. Нечего сидеть без дела, если можно в очередной раз поспать. Неизвестно, когда в следующий раз получится это сделать. Группа, рассудив так же, потянулась следом.

— Фрол, — услышал я женский голос.

Ко мне зашла Лика и завалилась рядом, положив голову мне на плечо. Стальные пластины привычно надавили на грудную клетку. Отсутствие поддоспешника и нормальной одежды сказывалось на коже. После рейдов целостность залечивала многочисленные кровоподтеки и рытвины. Девушкам же в этом плане было значительно тяжелее. Хоть мы и находились вдалеке от цивилизации, женщины не позволяли себе ходить без верха, дабы не смущать нас, мужчин.

— Снимай! — сказал я. Тут же ощутил, как броня испаряется. — Что такое?

— Предчувствие у меня хреновое. Я не выберусь отсюда. Можешь?..

— Позаботиться о твоих детях? — перебил я с ухмылкой. — Что-то долго ты шла.

— Ты о чём?

Уж не знаю, с чем это связано, но подобную фразу я слышал от каждого участника нашего похода. Возможно, Огюст выдрессировал своих учеников так, чтобы они никогда между собой не делились своими внутренними страхами, потому что это можно было принять за слабость. У меня же эти рамки отсутствовали, так что я выполнял роль штатного психолога. Удивительно…

Сперва ко мне явился Херкулес и передал, чтобы я, когда парня не станет, нашел его сестру с матерью и вполглаза приглядывал за ними. Потом пожаловала Мегера, но её забота распространялась в первую очередь на тихоню Беллу и двух других компаньонов.