Дар Безликого Бога (СИ) - Михайлов Евгений - Страница 18

Вольфрог долго шёл по следу карликов, то приближаясь до прямой видимости, то удаляясь от них, двигаясь только по запаху. Карлики не ощущали за собой слежки, спокойно шли по тропе, прямо к селению. Очень скоро тропа стала шире, начали встречаться развилки и Вольфрог сошёл с тропы, ожидая скорой встречи с отрядами охраны. Дальше он пошёл прямо по бурелому, ориентируясь на обостренный слух, и скоро уловил негромкий говор сторожевого отряда.

— Стой, куда спешишь, чудо коротколапое?!

— На себя посмотри, огрызок пенька! Ты что, Кромпус, своих не узнаешь?

— Своих то я завсегда узнаю. Но я что-то не пойму. Ты недавно ушёл вместе с полусотней, а вернулся с одним сынулей. Что, струсили, сбежали с боя?

— Нет, трус здесь один, и он передо мной. А мы вернулись с боя и не виноваты, что сумели выжить только мы. Ты сейчас видишь перед собой остатки этой полусотни. Мы бились честно, никто из нас не просил пощады.

— Да не горячись ты так, Крокан, прости меня за мои неуместные шутки. Ничего себе, как дела завернулись! Что, все кроме вас полегли?

— Да говорю! И нам сейчас нужно срочно увидеть верховного мага. А если будешь тянуть время, я ему скажу, что ты специально нас задержал…

— Да я то что, иди уже. Прямо и спросить ничего нельзя…

И отряд ночного караула пошёл по тропе, отпустив двух пешеходов.

А Вольфрог продолжил свою слежку, крадясь как тень во мгле ночи.

Очень скоро два карлика добрались до своего поселения. Вольфрог не мог поверить своим глазам, он не раз проходил по этому месту, но такого не видел ни разу. Вся лесная поляна кипела от толп лесного народа, карлики куда-то спешили, носили грузы, вещи, матроны вывели своих детей на прогулку, кто-то бойко предлагал свой товар, кто-то грустно ругался на сухую погоду, из-за которой получился неурожай на грибы, кто-то советовал переходить на сбор орехов и ягод, растущих на болотах. Поселение карликов гудело как рассерженный пчелиный улей. И тут все увидели двух вернувшихся с боя солдат. В селении наступила полная тишина. Все замолчали в один миг, уставившись на них вопросительным взглядом.

— Так, вопросы будут позже. Сейчас мне надобно к верховному магу, — и больше ничего не объясняя, они скрылись в большой лисьей норе.

Ну вот, теперь мне нужно просто ждать развития событий. И забравшись на вершину старого дуба, Вольфрог приготовился смотреть и слушать…

А в лисьей норе обстановка раскалилась до предела…

— И ты говоришь это мне, верховному магу и служителю бога Ахтонга?! Ты, верно, сошёл с ума! Ты принес сюда эти еретические мысли, утверждая, что наши боги — просто маги?! Ты в своем уме, Крокан?

— Это не мои слова и мысли, это сказал мне Казар. Ты ведь помнишь про непутевого сына старого Гворка, ушедшего семьсот лет к оборотням?

— Я слышал про эту легенду, но это случилось во времена твоей молодости, я родился на сто лет позже. Неужели оборотни не убили его?

— Нет, более того, они приняли его в свои ряды и теперь он тоже оборотень, такой же, как и они. А ведь раньше мы были друзьями, и я его видел гораздо чаще, чем тебя, маг Ахто. Он рассказал мне, что у них чуть-чуть не получилось угробить саму Морру. Они сожгли её вредоносный туман своей магией, а она спряталась в своих подземельях.

— И ты поверил в эту чушь?

— Ты говоришь, чушь? А это что такое? На, смотри, он просил передать этот кусок золота своему отцу, Гворку. Ты ведь маг, и можешь определить, откуда оно.

— Ахто неуверенно взял в руки тяжелый самородок, и вдруг дрожь пронзила всё его тело. Задрожав как от удара током, он выронил тяжелый слиток на землю и отшатнулся в сторону.

— Да, это золото с её острова. Убери его быстрее отсюда, ещё не хватало, чтобы костлявая самолично пришла за своей безделушкой. Иди, и больше никому не говори об услышанном. Не хватало ещё разгневать наших богов, чтобы они открыли и на нас охоту. Запомни — никому! Иначе я изгоню тебя из племени. И скажи всем, что началась тихая неделя. Никому с этой секунды на улицу и нос не показывать!

Вольфрог всё так же тихо сидел на дереве. Вдруг он увидел карлика, который выйдя из лисьей норы, надул бочонком грудь и изо всех сил дунул во что-то маленькое, что он держал в сложенных ладошках. И весь лес огласился мощным лосиным мычанием. Все тут же бросили свои дела, и поляна мигом опустела. И теперь даже самый острый глаз не смог бы увидеть следов недавнего пребывания этого маленького лесного народца. Лишь несколько крупных нор, и ветер, переносивший сухую листву с места на место. Вот и всё, что мог бы увидеть наблюдатель, пришедший сюда через секунду после этого сигнала…

Ну, всё теперь понятно, атаки возмездия больше ожидать не следует, можно спокойно идти назад. И соскользнув с дерева, он тихо пошёл к своему отряду, обходя выставленные карликами караулы.

А Казар тем временем устроил из своих костров погребальные. Мудрый закон предков гласил: не годится бросать мертвые тела на поживу падальщикам. Это путь к чуме и холере. Да и просто не по человечески вышло бы, если бросят они тела врагов. Хоть и враги, а всё же не звери. И теперь тела карликов переносились в костры. Было принесено много сушняка, и пламя погребальных костров взлетело до самых небес. После этого отряд племени мета, дождавшись Вольфрога, перешёл на новое место, в десяти километрах выше по течению реки. Там они и заночевали, не забыв про меры предосторожности. Но больше в эту ночь их никто не потревожил…

Вольфрог с самого утра был какой-то не такой. Он больше молчал и на вопросы Казара частенько отвечал невпопад. Наконец Казар не выдержал первым:

— Хорошо, Вольфрог, я знаю, что тебя мучает, давай раскроем карты. Ты видел, что я отпустил двоих карликов, верно?

— Да, Казар, я всё видел.

— Это был мой старинный друг, он не предаст меня, не выдаст нашего местоположения. У карликов тоже есть понятие чести, а я спас жизнь не только его, но и его сыну. Это может помочь нам при примирении с их племенем, такое тоже может случиться.

— Ты не можешь знать, что он не предаст! Своим благородным поступком ты рискнул нашими жизнями! Это тоже предательство, и оно карается смертью или изгнанием. Но, сейчас не то время, чтобы карать за ошибки. Не то время, чтобы изгонять из племени, лишая его ещё одного воина. Ответь Казар, как старейшина, реши свою судьбу, оцени свой проступок сам, — устало произнёс Вольфрог, и грустно взглянул на Казара.

— Ты, Вольфрог, заставляешь меня сделать страшный выбор. Как старейшина, я часто поступал жестоко, изгонял из племени и даже лишал жизни. А теперь я решаю свою судьбу… Я не могу осудить себя мягко, мои соплеменники поставят мне в укор мои прошлые жёсткие решения. И поэтому тут есть один выход — изгнание. Такое решение тебя устраивает?

— Вполне, наказание пропорционально проступку. Простись со всеми, и с первыми лучами солнца, ты должен покинуть нас.

— Я принимаю твоё решение, но если ты когда-то захочешь меня увидеть, вернуть в свое племя, ищи меня в человеческом поселении. Среди карликов меня тоже никто не ждёт, слишком много крови пролилось сегодня ночью.

И Казар без лишних сборов направился вниз по реке.

— Постой Казар, — быстро вскочил на ноги Алексей. Я хочу пойти с тобой, если ты не против. Хватит, вы и так сильно пострадали из-за меня, и теперь наши пути должны разойтись, чтобы в ваших домах поселился мир.

— Стой Лексей, время твоего путешествия ещё не пришло, — выступил против этой идеи Вольфрог.

— Пусти его, старый друг, я присмотрю за ним. Так будет лучше для всех, — тихо сказал Казар, который остановился в отдалении, ожидая Алексея.

Вся команда молчала, понимая, что Казар говорит правду. Он быстро собрался, и два путника двинулись по едва заметной тропе, которая снова привела их в лес, навстречу новым открытиям и опасностям.

Алексей и Казар уже много часов шли молча, каждый думал о своем, о тех неприятностях, в который они попали сегодня. Казар думал о том, что люди, как и раньше, являются игрушками в руках богов. Он отдавал себе отчет, что был сам виноват в этих событиях. Он прожил немало лет, чтобы почувствовать чье-то явное вмешательство в эти события, слишком много случайностей совпало в этот день. Почему-то на них напали именно эти карлики, по какой-то случайности среди атакующих оказался Крокан — его старинный друг, и по какому-то стечению обстоятельств, они успели узнать друг друга. А Вольфрог словно предчувствовал это нападение, распорядился устроить засаду. А когда он уходил из отряда в самовольное изгнание, кто-то внезапно напомнил Алексею о словах Морры. Чей-то голос внутри головы, который можно было назвать голосом совести. Хотя ему, старому магу, было известно полное имя «совести» — Элала. Ну что ж, ещё один раунд остался за ней и теперь, чтобы выжить, ему придется продумывать каждый свой шаг.