Я тебя заберу (СИ) - Коваленко Мария Сергеевна - Страница 24

Не знаю, сколько мы так стоим.

Крики за окном становятся тише, а потом и вовсе смолкают.

Вместо разговоров в детской слышится шум телевизора.

Безумная тряска постепенно сменяется спокойствием.

— Так кто это был? — спрашиваю, когда голова наконец приходит в порядок.

— Нехорошие люди. — Марк нехотя выпускает меня из кокона своих рук.

— Шаталов, даже Глеба не проведешь сказкой о нехороших людях. А уж мне, слава богу, двадцать восемь. Повторю вопрос. Кто к нам ломился?

— Служба безопасности еще работает над этим. Но, скорее всего, мои конкуренты. — Марк, как всегда, темнит.

— И как с ними связана твоя жена и ее беременность?

— Ты стала не только красивее, но еще и опаснее. — Шаталов знакомым движением заправляет мне за ухо выбившуюся прядь. — Такая жгучая смесь!

— Чего они хотят? — Равнодушно отстраняюсь.

Девять лет назад он был жаден на комплементы. Та девчонка не заслужила ни одного. Сейчас у меня на них иммунитет.

— В прошлом году мою компанию пытались обанкротить и лишить всех заказов. Это был полноценный рейдерский захват, но у нападавших ничего не получилось, — нехотя признается Марк. — Тогда они пошли другим путем.

— Новый донор, от которого беременна твоя жена... это часть их плана? — Обхватываю себя руками.

— Она беременна не от него. Эмбриолог ничего не менял.

— Но... — Перед глазами снова экран рабочего компьютера и запись «Доступ к файлам заблокирован». — Савойский... Он закрыл мне доступ. И лаборант сказала, что образцы нового...

— Тсс! — Не дав договорить, Марк прижимает к моим губам указательный палец. — Доступ заблокирован не из-за тебя, а из-за Насти. Она не должна была узнать, что все прошло, как мы планировали изначально. Лаборант просто ошиблась, — пожимает плечами этот гад. — Приняла желаемое за действительное.

— Так ты знал?! — Я, как подкошенная, падаю на ближайший стул. — Ты знал все заранее?!

Хочется закричать: «Да ты чертов гений!» Или ударить наглеца по лицу.

— Не все. Я не знал о тебе и сыне. — Марк садится на корточки рядом со мной. — Но больше я не допущу, чтобы вам что-то угрожало.

— Поселишь под домом свою охрану? — Закрываю глаза.

Не могу на него смотреть. Хватит.

— Лучше.

— Поставишь им палатку у меня под дверью?

— Еще лучше.

Чуть не подпрыгиваю от внезапной догадки.

— Шаталов, я с тобой никуда не поеду! Если ты об этом, то даже не рассчитывай! Никаких отелей, квартир и прочего!

— Я же обещал. Будет лучше. — Марк кладет свои тяжелые руки на мои колени. Удерживает на месте. — И прости, у тебя снова нет права на отказ, — произносит таким уверенным тоном, что мурашки на спине срываются с места и табуном несутся вниз.

— И не думай! Никаких новых школ, отпусков и переездов! — произношу я, когда спустя несколько минут Шаталов озвучивает свой план.

— Я уже предупредил. Выбора нет. — Это чудовище зло стискивает зубы. — Глеб мой родной сын. Он наследник. Меня уже попытались убрать, с ним тоже церемониться не станут.

— Если ты думаешь, что нам нужны твои миллионы, то сильно ошибаешься. Мы на них не претендуем и не собираемся претендовать.

— Это не имеет значения. Пока я не разведусь с женой, Глеб будет под прицелом.

— Ну тогда... Не знаю! Напиши завещание! Оставь все ребенку своей жены. Никто нас и пальцем не тронет.

— Я не собираюсь ей ничего оставлять. А если бы и собирался, такое завещание легко оспорить.

— Но мы не будем.

— И как ты это докажешь тем, кто пытался ворваться в вашу квартиру? Поклянешься на медицинском справочнике? Пообещаешь забыть о моем существовании? Ставки слишком высоки. Никто не будет рисковать.

— И все равно... — От напряжения начинает болеть голова. Пожалуй, умирающий Шаталов нравился мне больше, чем этот деспот. — У Глеба в школе друзья и уроки. Хочешь обеспечить безопасность, я согласна. Будем возить его туда и забирать.

— Мало!

— Еще можно поставить охрану у ворот или устроить сторожем кого-нибудь из твоих мордоворотов.

Бросаю взгляд в окно. Черных машин уже нет, но скорая и здоровенный джип смотрятся не менее пугающе.

— Как ты себе это представляешь? — хмыкает Марк.

— Раз с клиникой получилось, думаю, здесь и подавно проблем не будет.

— Нет! Такой защиты недостаточно. Глеб пойдет в закрытую частную школу с профессиональной охраной.

— Хватит с него отца! — завожусь я.. — Ты вообще представляешь, какой это стресс для ребенка? Мало того, что теперь у него есть папа. Так еще и новая школа!

— Лиза, даже в здание с охраной под дверью могут проникнуть посторонние!

Шаталов скалой нависает сверху. Глаза мечут молнии, желваки на скулах так и намекают на крайнюю степень ярости. Настоящий демон. Только на меня не действует. За своего ребенка я готова бороться с кем угодно. Хоть с его отцом, хоть с теми подонками, которые пытались на нас напасть.

— А кто говорил, что дети — это легко и просто? — Вскидываю подбородок. — Да, конечно, проще закрыть сына в каком-нибудь дорогом пансионате. Повесить на забор табличку: «Осторожно! Здесь учится наследник Шаталова» — и пустить по периметру ток. Шикарная идея! Никаких забот и сложностей! Все целы. Все живы. Комфортно! Только это не про любовь и не про заботу.

— Он сможет сам выбрать себе школу. С бассейнами, теннисными кортами, современными лабораториями и самыми лучшими учителями.

— Глеб выберет ту, где у него есть друзья, — произношу уже спокойнее.

— Но это совершенно разные возможности!

Марк так искренне верит в свои слова, что хочется взять со стола стакан и вылить остатки воды ему на голову.

— Зато в своей школе он уже все знает. Она для него второй дом. Там Глебу будет легче пережить свалившееся... счастье. — Последнее слово приходится выталкивать сквозь зубы.

— Лиза... — Опустив голову, Марк резко выдыхает.

— Наверстать восемь лет очень сложно. И для тебя, и для Глеба.

— Я даже не знаю, за что браться...

— Не нужно доламывать то, что осталось от его привычной жизни. Защити, но не лишай друзей и знакомого быта.

— Хорошо, я что-нибудь придумаю, — цедит Шаталов. — По другим пунктам никаких отговорок. Ты уходишь в отпуск, и вы переезжаете.

— Не хочу тебя расстраивать, но по другим пунктам тоже нет. У меня пациенты, я не могу просто так плюнуть на них и отдать другому врачу. Не для того я столько лет пахала как проклятая, чтобы кто-то присваивал себе мои заслуги. А что касается переезда... — Набираю полную грудь воздуха. — Жить с тобой под одной крышей я не стану. Спать, кстати, тоже. У тебя своя семья, у меня своя. Я и так наделала слишком много глупостей.

— Жалеешь? — Шаталов однобоко усмехается и принимается что-то писать в телефоне.

— Жалость — бессмысленное занятие.

Все вроде бы правильно, но на душе становится паршиво.

— А если я соглашусь? — Марк отвлекается от экрана.

— Оставить нас на попечение охраны?

— Вы переедете, — чеканит он. — Ты и Глеб. В надежное место. Туда, где вам будет удобно и безопасно. — Протянув руку, Шаталов проводит кончиками пальцев по моей щеке. — Без меня.

— И в чем подвох? — Не верится, что все может быть так просто.

— Всего одно условие, — качает головой Марк. — Никаких мужчин. Никакого секса. Ни с кем!

— Может, мне сразу в монастырь уйти?

Все же нужно было вылить на него воду. И не стакан, а пару литров.

— Не хочу видеть рядом со своим сыном Кравцова или кого-то другого.

— У тебя хреновые информаторы. — С трудом сдерживаю смех. — Передай Савойскому, что он плохо отрабатывает деньги.

— Передам. Обязательно. Сразу после того, как перевезу тебя с Глебом в надежное место.

Судя по решительному виду, Марк мысленно уже сложил наши чемоданы и усадил обоих в машину.