Я должен стать Главным Героем или… (СИ) - Якубович Александр - Страница 18

— Ой! Извини! На, вытри, — заржал молодой аристо, оглядываясь на своих друзей, что подоспели к месту назревающего конфликта.

Мне в грудь демонстративно был брошен грязный носовой платок со следами блевоты — от него разило так, что аж глаза резало.

Прости, дядя Ваня, сам понимаешь…

Я наклонился, поднял платок, но ничего делать не стал. Просто сжал кулаки и сосредоточился на мокром пятне.

Контроль? Он имел в виду контроль энергоядра?

Время, казалось, замедлилось. Моя кожа на груди стала нагреваться, а уже через секунду от мокрой одежды повалил пар — пиво буквально испарилось без следа, оставив после себя только кисловатый запах жженых дрожжей.

Я же, не переставая удивляться, как изменилось мое восприятие, развернул платок, демонстративно, от души, в него высморкался, и пока этот придурок передо мной не успел среагировать — прилепил сопливый платок ему на лоб. Впрочем, он бы и не успел среагировать, но не потому что был медленным — я стал быстрее, значительно быстрее.

Ох! Что началось!

Этот дурачок попытался прыгнуть на меня с кулаками, но внезапно между нами вырос Мишаня. Ну как, вырос. Он просто сделал шажок в бок, чем почти полностью закрыл меня от аристократа.

— Уважаемый. Это вызов? — спокойно прогудел гигант.

— Да! Вызов! — крикнул аристократ, брызжа слюной во все стороны. — Я вызываю эту грязную свинью!

Так! Никаких вызовов! Я ему просто начищу пятак и мы дружно отправим его в медпункт! Я хочу прибухнуть! И вообще, какие вызовы⁈ Я дяде Ване обещал никого не бить!

Но вперед уже вышел один из корешей этого дебила.

— Я буду секундантом моего друга. Вы принимаете вызов? — сказал дружок аристократа.

— Вызов принят, — кивнул Мишаня, и тут я понял, что аура-то у моего кореша не самая здоровая. Он буквально излучал уверенный, равномерный гнев. Это было видно по вздутым мышцам шеи и напряженной спине.

— Выбирайте оружие.

— Рукопашный бой. Без магии, — ответил Мишаня. — Место и время?

— Завтра, в четыре. Малый стадион.

— Принято.

Парни друг другу кивнули, после чего аристократического выродка, который облил меня, оттащили куда-то в сторону.

— Слушай… — начал я.

— Ты его размажешь, — хмуро сообщил мне гигант. — А если надо будет, я размажу еще и его секунданта.

— Откуда столько ненависти? — удивился я.

— Я его знаю, — ответил гигант. — Это Антон Шереметев, еще та тварь.

— Блять, Мишаня… — начал я, глядя вслед бухой компании.

Я не стал спрашивать, откуда мой товарищ знает одного из Шереметевых, почему он его ненавидит больше прочей аристократии и зачем он так меня подставил. Я просто пошел, нашел свободную бутылку шампанского и крепко к ней приложился. Проблемы завтрашнего дня будем решать завтра. А сегодня я планирую нажраться, причем крепко.

Как Мишаня нес мое бренное тело в общагу, я уже не помнил, но со слов соседа, я пытался оказать даже некоторое сопротивление. Опозориться на тусовке, кстати, у меня не получилось — девственный организм Ильюши пока с алкоголем был знаком слабо и меня унесло буквально за десять минут.

Это я все узнал от моей черной няньки, пока Мишаня укладывал меня баиньки.

Закрывая же глаза, я в очередной раз подумал о завтрашней дуэли. Слава богу, Миша договорился на рукопашку, а не на магическое противостояние. Из магии я знал только как сделать бабах и остаться с голой жопой. Ну еще сиги эффектно подкуривать научился. И вот, первый учебный день, а у меня, как у хренова Д’артаньяна, уже назначена дуэль. Главное не найти до обеда еще две. Впрочем, а могло ли быть иначе?

Грузовик-кун дополняет:

Откуда наша Черная Мамба знает Антона Шереметева, не скажу, но оценку он ему дал правильную: крайне неприятный, заносчивый и противный молодчик, впрочем, как и вся молодежь в этой семье. Наш Главный Герой же теперь на самом деле имеет больше контроля над собственным энергоядром, что позволит ему перестать взрываться при любом удобном случае и теснее свяжет его энергетический центр с телом. Так что бахнуть Илья до сих пор может, но теперь этот процесс станет сознательным, да и в физическом плане ядро теперь начнет оказывать свое влияние более явно, не ограничиваясь только ускоренной регенерацией сломанных ребер. Например — улучшенная реакция, рост и сила. Если эта сутулая собака будет тренироваться, конечно же.

Проснулся я с дикой головной болью и еще более диким сушняком. Ну ебтвою, Илюша! Ну почему ты был примерным маменькиным сынком⁈ Почему не бухал пивас с двенадцати с другими пацанами⁈

Кое-как выбравшись из постели, я моментально попал в лапы Мишани.

— Доброе утро, — прогудела с порога черная гора.

Мишаня вышел из ванной, где, судя по валящему из дверей пару, принимал душ. Но не черные, бугристые мускулы моего соседа привлекли мое внимание, нет. Я, не моргая, смотрел на небольшое, на фоне мишани, розовенькое полотенце с котятками, которым мой сосед сейчас вытирался. Хорошо хоть трусы натянул…

— Миш, а скажи, чем ты руководствовался, когда…

Я просто ткнул пальцем в полотенце.

— А? Оно очень мягкое и хорошо впитывает воду, — пожал плечами Иванов, протирая свою блестящую черепушку.

Странно, вчера его башка не была похожа на начищенный самовар…

— Ты что, голову бреешь?

— Ага. Удобно. У меня волосы очень непослушные, тренироваться мешает.

— А полотенце у тебя впитывает воду хорошо.

— Угу.

— И тебя ничего не смущает?

— Что?

— Цвет?

— У тебя проблемы с мужественностью? — усмехнулся Иванов.

— У меня-то нет…

— Илья, это просто удобное полотенце, — вздохнул Мишаня.

— А может, все же…

— Нет, не может.

— Ну ладно.

Как оказалось, Миша проснулся еще в пять утра, сходил в спортзал, перекусил тем, что сумел стащить вчера с посвящения в первокурсники и сейчас был готов уже ко второму приему пищи.

— Надо бы и тебе вместе со мной подниматься, — заявил гигант.

— Ты ебу дал? В пять утра⁈

— А что такое? Самое время. Размяться, провести первую тренировку, покушать…

— Что значит первую⁈ — ужаснулся я.

— Ну как. Конечно первая. Потом тренировка после обеда и еще одна — перед сном. Чтобы это, ночью расти быстрее, — ответил Миша. — Ты же знал, что мускулы растут во сне?

— Впервые слышу, — ответил я.

— Поэтому ты и такой щуплый, — важно сообщил Иванов. — Но ничего, мы это исправим.

Мы шли по территории в потоке других первокурсников. Благодаря стараниям Мишани, я выглядел еще более-менее. Большинство первачей сейчас мысленно молили о смерти, а половина вовсе были еще пьяны, хоть и не понимали этого.

— Я все пропустил… — надулся я.

Блять! У меня было столько планов на эту пьянку! Я собирался перезнакомиться со всем потоком, чтобы стать в доску своим, может, познакомиться с кем-нибудь со старших курсов, а теперь я оказался в полной социальной изоляции и мой единственный знакомец — вот этот, исконно русский потомок жарких африканских просторов.

— Не знаю. Там скучно было. Девчонки выпили и тупо хихикали постоянно, парни молчаливые какие-то. Только что покушать можно было…

— Тебе лишь бы пожрать, Мишаня.

— У меня режим.

— Знаю-знаю, ты уже говорил.

— Печеньку хочешь? — внезапно предложил Миша.

Я с недоверием посмотрел на гиганта, щурясь от солнечного света и чувствуя, как к глазам подкатывает та самая похмельная светобоязнь вперемешку с головной болью, после чего утвердительно кивнул.

Как фокусник, Мишаня достал из своего портфеля пару печенюх, завернутых в салфетку. Вот уж где заботливая черная мамаша…

— Держи, — сказал мой сосед. — Мне печенье вообще нельзя, потому что…

— Режим, я помню.

— Сплошной жир в этом печенье, никакого белка…

— Угу, вредное, капец. Не ешь эту гадость, — согласился я, запихивая в рот уже второй кусок.