"Спецназ древней Руси". Компиляция. Книги 1-10" (СИ) - Карпенко Виктор Федорович - Страница 17

Боярина к вечеру доставили и снова хмельного. Поскольку распоряжений от Старкова не получили, решили – кормчий и Фёдор – до утра стоять. Караульный доложил, что у юрт оживлённое движение наблюдает. Фёдор и сам увидел, как от юрт сорвались десятка три всадников и унеслись. Похоже, переговоры закончились, но без приказа боярина судно с места не двинется. Ночью Фёдор сам караулы проверял, беспокойно было. Мурза и его приближённые уехали, что взбредёт в голову нукерам? За полночь раздался шорох. Фёдор по сходням спустился на берег, надо проверить источник. Могут и степные шакалы, но они бродят стаями. Постоял, послушал – тихо. К сходням подошёл и снова шорох. Фёдор саблю оголил, двинулся к носу судна, а шорох немного дальше. Трава высокая, выше сапог, и темно. Несколько раз концом сабли в заросли травы ткнул, лёгкий вскрик. Не зверь это, человек.

– А ну вставай, кто бы ты ни был! А то зарублю!

Поднялся паренёк, на вид лет десяти-двенадцати, худой, одежда – настоящее рубище.

– Ты кто таков?

Фёдор саблю в ножны убрал, чего ребёнка пугать?

– Ванюшка я. Дяденька, забери меня отсюда, замордуют.

Ребёнок по-русски говорил чисто.

– Ты как сюда на берег попал?

– Сбежал, в рабстве я.

Паренёк приблизился, показал левое ухо с медной серьгой в ухе. Раба можно выкупить, а помогать ему бежать по ордынским законам, по Ясе Темучжина – преступление. А как отказать, ежели Ванюшкой назвался, как брата зовут.

– А сколько же тебе лет, Ванюшка?

– Не знаю. Когда сюда с мамкой попал, говорила – двенадцать. С тех пор два года про-шло.

– Стало быть – четырнадцать. Неграмотный?

– Стало быть. Дяденька дай хоть кусочек хлебца. Кушать хочется, ажно сил нет.

– Постой здесь.

Фёдор на лодью поднялся. Хлеба не было, вместо него сухари. Хлеб на судне через два-три дня чёрствым становится, а потом плесневеет от сырости. Взял пару ржаных сухарей из мешка. А сам всё время раздумывал. Что делать? Мальчонку жалко. От недоедания выглядит года на три меньше. А и помрёт потом в плену с голодухи. С барином посоветоваться? Так хмельной он и наверняка отмахнётся. Что ему судьба маленького раба. А у Фёдора печаль на сердце. Если Русь своих в беде бросать будет, несправедливо получится. Сошёл с лодьи, паренёк рядом возник. Фёдор ему сухари отдал.

Ванюшка зубами впился, жевать стал. Хруст стоит, Фёдор испугался – услышат, хоть тот же кормчий или гребцы. Гриди своему начальнику слова не скажут. Всё же решился.

– Доедай, а то хрустишь громко. Попробую тебя в трюме спрятать. Но сидеть надо тихо, как мышь. По возможности подкармливать сухарями буду. Как в свои земли войдём, выпущу ночью. А до той поры хоронись. Понял?

– Как не понять?

– Тогда за мной иди, только тихо. Не разговаривай.

Караульный на носу лодьи Фёдора с рабом глазами проводил. Фёдор спящих на палубе гребцов обошёл, люк откинул в трюм.

– Спускайся.

Ванюшка почти неслышно по палубе прошёлся, в люк нырнул. В темноте оступился, упал, судя по звуку. Но даже не пискнул. Фёдор люк прикрыл, задвижку на место вернул.

Улёгся спать, а из головы паренёк не выходит. Правильно ли он сделал, взяв на борт раба? По-человечески рассудить, так поступок верный. А по сути, кража чужого раба – преступление наказуемое. Рабы на Руси тоже были, но такого обращения, как в Орде, с ними не было.

В Московии человек в рабство мог попасть за долги, причём на время, пока долг не вернёт. И это вполне мог быть сосед или знакомый. Таких называли закупами. Родня могла скинуться деньгами и закупа из рабства выкупить. Но столь суровая мера ответственности помогала людям не брать в долг, коли вернуть не можешь, останавливала.

Утром боярин проснулся поздно, когда кулеш уже сварили. Старков вышел на палубу, потянулся, повёл вокруг глазами.

– Почему стоим? – удивился он.

– Приказаний не было, – ответил кормчий.

Боярин досадливо крякнул, его вина.

– Кушайте и снимаемся.

Обратно пришлось тяжелее, всё время против течения, да ещё ветер не всегда попутный. Шли под вёслами. То гребцы из команды, то дружинники их сменяли, но всё равно медленно получалось.

Фёдор беспокоился, не выдаст ли себя мальчишка? По ночам, на стоянках, когда все спали, выводил его свежим воздухом подышать, покушать. Гриди уже все знали о беглом рабе в трюме, от караула не скроешь. Но боярин и команда судна пока в неведении были. Особенно опасался Фёдор татарских земель. А как прошли, повеселел. В Нижнем, где на стоянку у городской пристани встали, боярин в город ушёл по делам. Фёдор этой же ночью парня отпустил, вручив несколько медяков. Совет на прощание дал:

– Первым делом кузнеца найди, пусть серьгу раба из уха снимет. А потом к купцу какому-нибудь попытайся наняться, а ещё лучше к ремесленнику подмастерьем. И крыша над головой будет и еда, а главное – мастером станешь, сам на жизнь зарабатывать будешь.

– Спасибо, дяденька!

Когда Ванюшка исчез в темноте, Фёдор дух перевёл. Вроде всё обошлось. И парня из неволи выручил, и боярин не прознал. Хотя страху он натерпелся, особливо когда мимо Казани проходили. Только Фёдор ошибался. Кто-то из команды парня видел, о нелегальном пассажире кормчему сказал, а тот попозже боярину. Старков огневался, устроил Фёдору разнос.

– Зачем взял раба?

– Мальчонка совсем, тощий, замордуют его до смерти.

– Мы же с мурзой переговоры вели, союзник нужен в борьбе с Ордой, а ты из стойбища раба украл.

– Я не крал, он сам пришёл.

– Жалостливый, да? Одного пожалел, а царь за всех радеет. Ты думаешь, ногайцы не сопоставят наш визит и пропажу раба? Как можно доверять переговорщику, если он вор? А если это проверка была?

– Прощения прошу, не помыслил.

– Я в Иноземный приказ о твоём проступке доложу, пусть сами решают.

Доброта и жалостливость Фёдора вышли ему боком. По приезде в Москву боярин доложил о проступке Фёдора в Иноземном приказе. Никто разбираться не стал, да и зачем, если Фёдор вину признавал. Не преступление совершил, но проступок мог навлечь нежелательные последствия. Беклемишев к себе вызвал, всё же его протеже.

– Подвёл ты меня, Фёдор.

– Виноват.

– Нельзя на государевой службе жалость или мягкость проявлять. Впрочем, ты ещё молодой, опыта нет. Придётся тебя перевести в другой полк, но в Москве оставлю. Ступай пока и жди распоряжений.

Огорчился Фёдор. Хотел как лучше сделать. С полком уже свыкся, с десятком своим. Если переведут, а это вопрос времени, слишком он мелкая сошка, чтобы спрашивать его желания, придётся снова завоёвывать доверие, привыкать к людям. Да и сложатся ли отношения с начальством?

При Иване III ядро русского войска составляла дворянская конница, основанная на поместной системе. За службу служилым людям выделялось поместье или за особые заслуги вотчина. Каждый владелец земли, иначе – помещик, должен был выставить с двухсот чатей земли одного воина – «конно и оружно». Возглавлял свою рать, иной раз большую, служилый дворянин, ниже его боярские дети, а рядовые ратники из боевых холопов. Дети боярские были сельские и городские, которые были закреплены за определёнными городами. Всего поместное войско насчитывало при Иване III двадцать пять тысяч воинов. Ещё было ополчение в случае войны, большей частью люди неподготовленные. Поместное войско проявило себя наилучшим образом, но и существенный недостаток был – долгие сборы и длительные переходы к месту, указанного царём и доставленного гонцом «наказа». Это и послужило Ивану III толчком к созданию постоянных полков, готовых выступить немедленно. Были стрельцы с луками, пушечные наряды, а ещё затинщики, прообраз и предтеча стрельцов, вооружённых огнестрельным оружием. Первый полк затинщиков был вооружён затинами, иначе сказать – пищалями.

В такой вновь создаваемый полк и попал в наказание за свой проступок Фёдор. Благо в чине не понизили, так и пришёл десятником. Жалованье скромное, четыре рубля серебром в год да форма. Оружие, понятное дело, казённое, как и огненные припасы. Располагался полк в пригороде, Воробьёвой слободе, в воинской избе. Среди затинщиков были люди степенные, женатые, на ночь они уходили к своим семьям. Кто в Москву, а кто в окрестные деревни. Фёдор, в отличие от многих, огненного боя не боялся. Он видел в действии тюфяки на засечной черте на Оке, ощущал всю мощь пушек. Затина, конечно, не пушка, но убойная сила, особенно на малых дальностях, превосходит такую у стрелы, пущенной из лука. Другое дело, что опытный лучник может выпустить за короткое время с десяток стрел. Первая ещё до цели не долетит, а за ней ещё девять в полёте. С затинами заряжание мешкотное, долгое. Однако если упражняться ежедневно да и по многу раз, дело на лад пойдёт. Фёдору нравилось всё новое. Многие воины в затинный полк попали против своего желания, впрочем, как и Фёдор. Затин опасались, серой после выстрела воняют, аки дьявол. В церкви поучали – сатана или дьявол завсегда серой пахнет, преисподней. Кроме того, затины иной раз рвались, особенно если мерка пороха избыточная.