"Спецназ древней Руси". Компиляция. Книги 1-10" (СИ) - Карпенко Виктор Федорович - Страница 98

Народ завопил, и те, у кого было при себе оружие, подняли его над головами. Когда крики смолкли, Рюрик спрыгнул с коня. Оказавшись на земле, он почувствовал себя куда увереннее, чем на звере, подаренном Гостомыслом.

Князь понимал, что численный перевес всё равно остаётся у варягов, даже если считать, что тех всего пять сотен. У Рюрика под рукой было сто двадцать мужей, которым он доверял и которые каждый день оттачивали свои навыки. Остальные пришедшие сюда просто отдадут свои жизни для борьбы с общим врагом.

Князь впервые почувствовал скорбь от таких мыслей. Ему никогда раньше не было дела до того, сколько умрёт славян, но, по всей видимости, он и сам поверил, что все они – один род. Но эта жертва, осознанная и безжалостная, должна в будущем создать народ, который никто не сможет победить. У этого народа будет одна на всех боль, и когда враги будут выступать против его людей, те будут объединяться и не жалеть своих жизней для победы.

Такому людей учат, такое происходит с годами. Я возьму своих людей и в первую очередь поведу их на помощь к кривичам. Какая разница, куда идти, надо, чтобы все гордились тем, что они вышли в поход не просто защитить своё добро и свои жизни, а что они пришли на помощь своим новым братьям.

На следующий день Рюрик повёл почти три сотни мужей на бой с варягами. Князь Рюрик прекрасно знал, куда и как передвигаются отряды варягов, и, ведя своих людей в земли кривичей, даже не пытался погнаться за небольшими группами, которые насчитывали не больше сотни воинов. Тот, кто руководил варягами, ждал, что они постараются нагнать мелкие отряды и угодят в ловушку. Варяги заманили бы его войско в условленное место, чтобы там разбить. Рюрик сам был варягом и не раз прибегал к подобным хитростям. Надо идти в земли кривичей. Там будет основной бой. Именно там видели основные силы варягов.

В Ладоге остались только женщины и дети. Из мужей там были только те, кто был слишком мал, или те, кто был уже стар. Именно они в случае чего и должны были удержать город.

Ведя войско, Рюрик обратил внимание и на то, что те варяги, что остались с ним, сильно изменились. Фарлав женился на славянке и теперь выглядел как славянин, Стемид стал всегда призывать себе в свидетели славянских богов, да и остальные теперь были куда больше славянами, нежели варягами.

Даже его супруга Ефанда, когда они прощались, была одета как славянка и пожелала ему, чтобы Перун сохранил его жизнь.

Они стали славянами! Нет, они стали русичами. Это не варяги и не славяне – это новый народ.

Крупный отряд варягов вошёл в поселение рода кривичей. Здесь, недалеко от озера, как говорили старики, слышен был его плеск, и место это именовалось Плесков. Варяги вошли туда как хозяева и, прежде чем предать его огню и разорению, решили немного отдохнуть.

Кривичи, которые жили в этом месте, смотрели на них с отвращением, и многие вспоминали славного Вадима, который хотел биться до последней капли крови с этими захватчиками.

Морозька, одна из молодых и, наверное, самых красивых девушек рода, была сразу примечена Эйриком Рагнарссоном. Увидев девушку, он тут же подошёл и заговорил с ней. Морозька не понимала речи варяга, но чувствовала к нему ненависть. Как ей хотелось бы, чтоб этот проклятый светловолосый захватчик утонул в каком-нибудь болоте!

– Чтоб ты сдох, мерзкий выродок, – проговорила Морозька, смотря прямо в глаза варягу понимая, что тот всё равно не разумеет её языка, – что ты там несёшь на своём псовом лае? Что, пить хочешь? Жаль, яду у меня, как у змеи, нет, а то вцепилась бы в тебя.

Эйрик между тем, смотря на Морозьку, расплылся в улыбке.

– Ты меня ругать… это смело!

Морозька вздрогнула, когда поняла, что варяг понял её речь, но, подумав, что отступать некуда, продолжила:

– А что быть трусливой, если вы всё равно нас всех убьёте. Что, хочешь сказать, я не права?

– Убить… да, мы убить вас, так как ваш король убить наш друг и ваш воин убить мой брат. Он кинуть его в яма к змея, и змея укусить его.

– Страшная смерть! Хотел бы так умереть?

Варяг рассмеялся, глядя на бесстрашную девушку, и подумал, что в землях данов или свеев она стала бы валькирией. Одна из жён его отца была валькирией. Говорят, она ничего не боялась, а чтобы его отец не овладел ей, привязала к дверям своего дома медведя. Впрочем, это ей не сильно помогло.

– Я хотеть умереть в бой. Ты смелый людь, но твой кровь как у собак, и ты не сможешь быть нам равной, но твой кровь и дух…

– А давай я приду к тебе ночью – и ты узнаешь, каков мой дух и кровь?

Эйрик засмеялся. Он тут же представил, как в него, отважного сына великого отца, влюбилась эта дева. Она, наверное, одновременно ненавидит и любит его. Такое часто бывает.

– Приходи, и я сохраню тебе жизнь, когда настанет время прощаться!

Морозька отошла от варяга: «Как я тебя ненавижу, проклятый чужестранец! Я убью тебя одним ударом ножа. Сейчас надо подготовить нож и ночью убить этого варяга. Да, это будет стоить мне жизни, но зато он никогда не окажется в своей Вальхалле. Его будет ждать Чернобог!»

К Морозьке подошла её тётка. Тёток у Морозьки было много. Часть из них были ей тётки по крови, а часть лишь по роду. Тётка Пресвета была лишь тёткой по роду, была старше лет на восемь и имела уже трёх детей.

– Что на тебя этот варяг смотрит? Смотри, Морозька, недобрые у него намерения!

– Я знаю. Ночью я приду к нему.

– Ты что, выдра общипанная, совсем умом тронулась и честь потеряла? Да ты ведь весь род опозоришь! Они всё равно нас всех убьют, как убили других! Не думай, что сохранишь жизнь таким поступком, да и к чему тебе такая жизнь! Фу!

– Пресвета! Я и так знаю, что они всех нас убьют, вот и хочу забрать жизнь их вождя. Ночью он не будет ожидать от меня удара ножом.

Пресвета недоверчиво посмотрела на Морозьку, не понимая, что та задумала.

– Так он же убьёт тебя! А если даже тебе удастся его убить, то представляешь, какая страшная смерть тебя ждёт!

– Главное, чтобы получилось!

Пресвета задумалась и с великой грустью смотрела на свою родственницу. «Вот, – подумала Пресвета, – Морозька совсем ещё ребёнок, вот и мыслит так, не зная, какую смерть ей предстоит принять только за покушение». А в том, что Морозька не сможет убить варяга, Пресвета была уверена.

– Морозька, кинжал или нож – это не наше оружие. Знаешь, чего боятся варяги? Змей. Говорят, у этого варяга, что сюда приплыл, брата и отца змеи сожрали. Если уж решила принять смерть, то тогда хоть унеси с собой их вождя. Надо тебе принести ему мешок, а в него наловим и положим змей. Пусть сунет туда руку, и те пожалят его.

– Где же мы змей-то наловим? Варяги никого в лес не отпустят!

– Да, это верно, но у волхва есть священные змеи. Надо попросить – он даст.

– Не даст, – возразила Морозька, – да и подойти к нему боязно!

– Дура ты, Морозька! На смерть лютую пойдёшь и не боишься, а волхва испугалась. Пойдём вместе. Откажет так откажет.

Волхв Гремибой был человеком странным и жил на окраине, в том месте, где стояли идолы. Гремибой всегда казался страшным, а его никогда не стриженные и полностью седые волосы на голове и бороде делали его совсем ужасным. Когда Морозька и Пресвета шли к нему, то их ноги подкашивались от страха, а сам Гремибой, когда их увидел, аж рот разинул. Девы никогда к нему не подходили близко, боясь его и кривясь только от одного его вида.

– Хранитель Богов и Обычаев, – обратилась Пресвета к Гремибою, – можем мы поговорить с тобой?

Гремибой поглядел на девушек. Хоть он и выглядел страшным, но на деле и сам их испугался, так как много лет не говорил с девами.

– А мы что, сейчас не говорим?

Пресвета до крови укусила губу. Ну и дура я, ведь и вправду я с ним уже говорю. А Гремибой и впрямь мудр.

– Хранитель Богов и Обычаев, вот эта девушка, часть нашего рода, зовётся Морозька.

– А я, можно подумать, не знаю, как её зовут. Я ведь отца её в своё время пугал, когда тот возле идолов ходил. Я тогда ведь уже немолод был. Как его звали-то, отца твоего? А, Смеян! Он сын моего младшего брата, ой, в смысле, сестры!