Семь ступеней Храма (СИ) - Акула Ксения - Страница 40

Я лишь покачала в ответ головой, желая сказать Ллойду, что жизнь ничему его не научила. Таким, как Уно, нельзя доверять. Она не отпустит его обратно из зависти. Ей недоступны ни любовь, ни преданность, ни, тем более, доброта. Я хотела бы помочь Ллойду, но тем, кто ослеплен местью, уже не поможешь.

— Аврелиан найдет меня, — сказала я Ллойду, но тот лишь усмехнулся, отрицательно покачав головой. В его красивых глазах блеснула сталь, которую я замечала и раньше.

— Возможно, но он не сможет мне помешать, Арина. Ты… — Ллойд ссутулился и посмотрел на меня с затаенной грустью. — Ты способна на многое, только не понимаешь этого. Почему бы тебе не оставить мысль о возвращении в Храм, а думать о том, как мы могли бы применить твое могущество. Я помогу… — зашептал Ллойд исступленно, а я прикрыла веки и отрицательно покачала головой.

«Он научит, как же…» — подумала я меланхолично, вспоминая уроки Майкла Гавра.

Если Майкл рассказывал меня, как управлять крыльями и концентрировать в себе силу, собирая ее по крупицам, то Ллойд научит, как разом опустошить резерв, но уничтожить, как можно больше существ вокруг. Я уверена, что он найдет применение моей силе, о которой я не все знаю, но каковы будут последствия ее применения?

— Ты сможешь больше, чем Уно, поверь мне, — продолжал говорить Ллойд, хватая меня за руку. От этого резкого и грубого прикосновения у меня помутилось в голове, такую адскую боль я испытала.

— Демоны, что она с тобой сделала? — вскричал Ллойд, снова вливая в меня ледяную жидкость. — Я не хотел, Арина, я этого не хотел.

Плавясь от любого движения, чувствуя в голове тяжесть, от которой клонило в сон, не понимая, где в этой облачной тюрьме вход, а где выход, и существуют ли они, я плыла по светящемуся серебристому коридору, тщетно пытаясь сосредоточить мысли на чем-то одном, но они все время разбегались. Губы сохли, нестерпимая жажда мучила меня, и тогда я хрипела, а Ллойд терпеливо поил меня, извиняясь в очередной раз.

— Ненависть Уно причинила тебе столько боли, — говорил Ллойд, а во мне крепла какая-то мысль. — Понимаешь, для светлых богов ненависть материальна, она способна причинить боль, сильную боль.

— Аврелиан, — прошептала я пересохшими губами.

— Да, и твой Аврелиан, как светлый бог, чувствовал твою ненависть, — подтвердил Ллойд, помогая мне принять сидячее положение. Он смазал открытые участки кожи жирным снадобьем, от которого пахло травами и свечным воском, но это не помогло восстановить четкость зрения. Все вокруг плыло.

— Как Уно сделала это? — спросила я Ллойда, укрепляясь во мнении, что смогу повторить заклинание. — Как она использовала свои чувства, обратив их против меня?

— Неосознанно, — ответил Ллойд, бережно укрывая мои плечи темным плащом, чья тонкая шелковая ткань приятно охлаждала ожоги на теле. — Она ударила тебя заклятием, сама не понимая, какой масштаб поражения нанесет. Хотела, хммм, подпортить тебе лицо, а вышло, как вышло. Скажи спасибо, что это только ожоги, могла бы спалить тебя заживо, будь она посильнее.

— И на том спасибо, — устало хмыкнула я, стараясь сесть поудобнее, чтобы поменьше соприкасаться с облачной стеной помещения.

— Мы же не учили такое заклинание, — сказала я, как бы между прочим, молясь всем богам, чтобы Ллойд озвучил его.

— Нет, но заклятие элементарное. — Тут же подхватил хранитель. — И, нет, Арина, я никогда не озвучу его вслух. Ты не проведешь демона, как ни старайся.

Он поставил на пол серебряный кубок, снова укрыл меня плащом, стараясь, чтобы ткань не сползала, и поднялся во весь рост, глядя на меня сверху вниз.

— Оставляешь меня? — спросила я, задирая голову.

— Ненадолго, — кивнул Ллойд. — Постарайся выспаться, Арина, тебе еще предстоит перемещение в мой мир.

Я ничего не сказала, смежив воспаленные веки и сглатывая горькую слюну. Если Ллойд и отправится к себе домой, то только один или в компании с Уно. Никогда, ни при каких обстоятельствах я не соглашусь сопровождать его добровольно. Мое место здесь, в Поднебесной, и это я понимала так же ясно, как то, что люблю Аврелиана. Несмотря ни на какие испытания, я люблю его одного и желаю, чтобы мы, наконец, отдохнули от череды неудач и провели вместе столько времени, сколько нам отведено.

Призыв ангела смерти

(Аврелиан)

Как только Арина оказалась у себя в спальне, я призвал по облачной связи Робуса и Мелиора. Последний привел Нобис, а через какое-то время в кабинет поднялись Майкл Гавр и Ахорн. Мы все чувствовали, что предстоит нелегкий разговор.

Ребята разместились на стульях и чувствовали себя гораздо свободнее, чем раньше, ведь оба они понимали, что теперь я уж точно на их стороне, но напряженные позы выдавали их волнение. Майкл первым нарушил молчание, рассказав о положении своих родителей и родителей Нобис, о заточении их в тюрьме, о принудительной ссылке в Храм. По окончании рассказа он протянул мне книгу. Заветный фолиант. Он положил его на край стола, где мгновенно обосновались мои друзья.

Робус и Мелиор кружили над книгой, и глаза обоих горели торжеством, потому что в руках они держали драгоценную находку. Книгу, поискам которой мы посвятили столько времени и сил.

Ахорн задремал в кресле возле камина, и я старался не смотреть в ту сторону, вспоминая наши с Ариной утренние объятия.

— Все это время, — слышал я возбужденный шепот Мелиора, который никак не мог усидеть на месте. — Она хранилась у детей.

— Демон их раздери, — проворчал Робус, в который раз порываясь отнять у друга увесистый том, но Мелиор в очередной раз увернулся, прижимая к себе книгу.

— Это первое издание, — прошептала Нобис, впервые подавая голос. Она выглядела хрупкой и болезненной, и руки ее мелко подрагивали, стискивая подол форменного платья. — Я знала, что оно хранится в Храме, мама рассказывала. Она любила книги и посвящала их коллекционированию много времени. Мама мечтала, чтобы в ее коллекции оказался и этот том.

— Книга, написанная самими ангелами смерти, — благоговейно произнес Мелиор, оглаживая корешок древнего фолианта и осуждающе глядя на Нобис. — Тайна призыва одного из них! Ты хоть понимаешь, насколько ценно это издание?

— Не спеши радоваться, — сонным надтреснутым голосом остановил его восторги Ахорн, потянувшись всем телом. Он до сих пор не простил мне выходки на поле и пришел, чтобы требовать объяснений, оставшись только потому, что рассказ Майкла его заинтересовал. Ахорн знал родителей обоих и слышал об истории их заточения. — Вызвать ангела смерти не так-то легко, для этого потребуется весомая причина и жертвенная кровь.

— Моя подойдет? — вызвался Майкл, насупив брови. — Загорн обвинил наших родителей в измене, когда они всего лишь хотели помочь своим собратьям.

— Они нарушили закон, — сурово насупился Ахорн.

— Они выступали за справедливость! — вскричал Майкл, и я поспешил вмешаться, поднявшись из кресла и предложив детям расположиться у окна на низкой софе, которая едва выдержала их обоих.

Архангел не сводил прямого и пристального взгляда с адептов, а я молился всем высшим, чтобы он не причинил еще большего вреда их психике. Дети итак настрадались, а Ахорн, как сильный архангел и истинный воин, приученный к войне и бесконечным битвам по первому приказу, не понимал всей глубины их страданий. Он считал, что казнь — это последствие проступка, справедливое наказание, и только одному высшему было известно, как примирить его правду с правдой детей.

— Эта книга? — спросил Мелиор, нарушив затянувшееся молчание и снова находя взгляд Нобис. — Откуда она?

— Я взяла ее в седьмой секции, — призналась Нобис слабым надтреснутым голосом. Ее горло, повязанное толстым шарфом, и воспаленный взгляд придавали Нобис болезненный вид, и Майкл при каждом ее приступе кашля старался поддержать девушку. Я бы не назвал эти жесты любовными, но они явно говорили о том, что Нобис не безразлична Майклу Гавру. — Это я спалила седьмую секцию.