Семь ступеней Храма (СИ) - Акула Ксения - Страница 41

Признание разорвалось в воздухе, подобно фейерверку, наэлектризовав и без того напряженную атмосферу.

— Демоны Турпифа, я так и знал! — зарычал Робус, ударяя тяжелым кулаком о поверхность моего рабочего стола, на котором вольготно разместилась его пятая точка. — О чем ты только думала, девочка? — взревел он подобно дикому медведю, разбуженному среди лютой зимы.

— О маме, — горестно всхлипнула Нобис, прижав к глазам ладони, сквозь которые текли слезы. — И о папе, — сквозь всхлипы добавила она. — Загорн сказал, что казнит их.

— И он сделает это, несмотря ни на что, — припечатал Ахорн, вставая из кресла. Его массивная фигура загораживала падающий из окна свет, и я понял, что на разговор ушло больше времени, чем я на то рассчитывал. Арина, скорее всего, ждет меня на ужин.

— Что нам делать? — спросил я архангела. Он недавно прибыл с Олимпа, он знал гораздо больше меня.

— Вызвать ангела смерти, взяв столько крови, сколько позволит его магия, — сказал Ахорн, выхватив у Мелиора из рук книгу и ткнув пятерней в Майкла, который с готовностью подскочил с софы. Друг недовольно нахмурился, но спорить с архангелом, превосходящим его и в росте, и в силе, и в магии не стал. — И чем скорее, тем лучше. В ближайшие дни сюда нагрянет Загорн, и каждому из нас не поздоровиться. Лучше, если один из ангелов смерти вступиться за вас, иначе казнь заберет жизни многих.

Я знал, что Ахорн боится не за нас, а за жизнь своей любимой, с которой лишь недавно обрел счастье. Медея, на чьи плечи сегодня свалилось столько адептов, никогда не жаловалась, верой и правдой служа Храму и мне. Я бы не вынес, если бы с ней что-то случилось.

— Ты прав, нам следует поспешить, — кивнул я Ахорну, разворачиваясь к Робусу и Мелиору. — На вас Храм и занятия. Помогите Медее, разузнайте, где Уно и чем она занята, наведите порядок и спускайтесь к ужину. Делайте вид, что ничего особенного не произошло.

— Он просит о нереальном, — прошептал Мелиор, и Робус нахмурился, покачав головой.

Да, я прекрасно знал, что прошу о многом, но они — единственные, кто способен хоть чем-то помочь до появления в Храме ангела смерти. Если Загорн нагрянет раньше, то нам всем не избежать немедленного суда с вынесением неизбежного приговора.

— Спускаемся в зал жертвоприношений, — сказал я Майклу, который пообещал Нобис, что с ним все будет хорошо. — Отдыхай, — посоветовал я Нобис то же самое, что недавно посоветовал и своей любимой, при мыслях о которой у меня неприятно сжалось сердце.

Я бы мог любить ее все утро и весь день не будь я ректором Храма Семи Ступеней. И эта должность все больше давила на меня грузом невыполнимых обязательств и непомерных обязанностей.

— Удачи, — прилетело мне в спину от Мелиора, и я закрыл дверь в кабинет, последовав за Ахорном и Майклом по бесконечным галереям и коридорам все ниже и ниже. Туда, где располагался Зал жертвоприношений — самое ненужное, по мнению Златы, помещение, которым мы не пользовались долгие годы.

Истертые ступени под ногами вились спиралью, уходя глубоко под землю, а факелы на стенах зажигались по велению моих пальцев. Ахорн тяжело ступал впереди, за ним плелся Майкл, а я завершал нашу унылую процессию, которая в полном молчании дошла до Зала жертвоприношений.

Внутрь входили так же молча, не нарушая торжественной и мрачной обстановки. Пламя в факелах вспыхнуло одновременно, загудело, устремляясь ввысь, и Майкл вздрогнул, передернув плечами и стягивая с головы капюшон ученической мантии. На фоне монументальных стен, сложенных из камня, и алтаря, высившегося в центре залы, он выглядел совсем ребенком, и мне стало по-настоящему жаль архангела. Будучи еще детьми, на Олимпе они быстро превращались во взрослых мужчин, вынужденных следовать приказам Загорна. Высшие не щадили архангелов, считая их воинами, солдатами, призванными слепо исполнять волю богов.

— Ты готов? — спросил я Майкла, положив руку ему на плечо, и он кивнул, не сводя пристального взгляда с узких борозд, выдолбленных в каменном полу. Каждая из них змейкой отходила от алтаря и образовывала рисунок, который Майкл должен будет заполнить своей кровью.

— Не время медлить, — поторопил нас Ахорн, открывая книгу на том самом месте, где значилось заклинание призыва ангелов смерти. — Если не поторопимся, то станем легкой добычей для Загорна. Он не упустит шанса отомстить тебе за потерю дочери.

Я хмыкнул, не считая нужным что-то доказывать архангелу. Ахорн до сих пор верил в непогрешимость высших, и только собственный жизненный опыт мог доказать ему, насколько прогнили боги, управляющие Олимпом.

— Тебе придется раздеться и лечь на алтарь, — подсказал я Майклу, который нерешительно переминался у входа в залу. — Потом я достану древнюю реликвию — нож, подаренный ангелами смерти, и сделаю надрез на руке. Как только кровь заполнит рисунок, явится один из них, и я сразу залечу порез.

Я не уточнил, что этот нож подарила мне прекрасная женщина, на чье появление я тайно надеялся. Не стал я говорить и того, как сильно ждал призыва ангела смерти, возлагая надежды на то, что высшие силы помогут нам в борьбе против несправедливости и вседозволенности Загорна.

Майкл кивал, стягивая с себя мантию и механически складывая одежду у собственных ног, а Ахорн прохаживался по пустому помещению, и его тяжелые шаги отдавались у меня в сознании болезненными толчками. Я мечтал как можно быстрее попасть в объятия Арины, но дела ректорства, как обычно, мешали моему нормальному существованию. Никогда еще работа не отнимала у меня столько сил.   К н и г о е д . н е т

— Приступим, — скомандовал Ахорн, как только Майкл расположился на камне алтаря, дрожа от напряжения и холода.

Я прошептал заклинание, отпирающее тайник, и достал оружие, которое никогда прежде не держал в руках. Как ректору, мне открывались многие тайны Храма, и я редко ими пользовался, но сейчас я не мог не радоваться тому, что именно мне предстоит сделать надрез на руке Майкла.

«Что он узнает? Живы ли его родители?»

Он жертвует собственную кровь во имя их жизней, но, зная Загорна, я бы предположил, что родители Майкла и Нобис мертвы.

— Читай, — отдал я короткое распоряжение архангелу, и Ахорн запел песнь на языке, доступном только крылатым созданиям Олимпа — красивом, напевном, торжественном и древнем, как сама гора, созданная для проживания высших.

Пламя гудело все сильнее, и кровь Майкла капала в жерло, образуя на полу рисунок. Ахорн пел, взывая к ангелам смерти, к их справедливому решению, к их помощи, и в центре зала из клубов кроваво-красного дыма вырисовывалась женская фигура. Как только она стала материальной, Ахорн резко замолчал, а я склонился над бессознательным Майклом и залечил глубокий порез.

— Отойдите, — велела мне грозным голосом женщина, шагнув из круга крови и приблизившись к Майклу. — Еще ребенок! — осуждающе покачала она головой, касаясь ладонью головы архангела. — Совсем мальчик!

— Это его решение, — выступил вперед Ахорн, но женщина лишь отмахнулась от его слов, стараясь привести Майкла в чувства.

— Что ж, вы расскажете мне все по порядку, — сказала она низким глубоким голосом, глядя на меня синими глазами, в которых отражалось пламя факелов. Ее молодое красивое лицо портили сурово сдвинутые брови и слишком острые скулы, а широкое свободное одеяние скрадывало очертания фигуры. Никто не знал, сколько живут ангелы смерти, но женщина выглядела одновременно и молодой, и старой. Один ее взгляд говорил о прожитых столетиях, и в синей глубине сквозила вселенская усталость.

— Я отнесу Майкла наверх, — произнес Ахорн, поднимая архангела на руки. И, только тогда, когда он вышел, я приветливо улыбнулся моей знакомой.

— Здравствуй, Поэна.

— Здравствуй, Аврелиан, — коснулась она моей руки, сочувственно сжав на локте свои тонкие бледные пальцы. — Прости, что не смогла попрощаться со Златой, мы не имеем права следовать собственным желаниям, как и вы не имеете на то прав.

— Я знаю, — успокаивающе кивнул я Поэне, — и спасибо, что явилась на мой призыв.