Любимая невеста (ЛП) - Джеймс М. Р. - Страница 4

— Иди ложись, — говорю я ей, но опять же, в моем голосе нет ни жестокости, ни намека на приказ. Возможно, именно поэтому она идет без колебаний, вид ее задницы в туго натянутом на нее лавандовом материале возбуждает меня еще больше. Я вижу намеки на рубцы, оставшиеся от ее последней порки, и мой член пульсирует при виде этого, вспоминая удовольствие наказывать ее, слышать, как она умоляет меня, несмотря на полученную порку.

Но это не то, чего я хочу от нее сегодня вечером. Я следую за ней к кровати, раздеваясь по пути. Я тяжело сглатываю от желания, когда вижу, как Катерина спускает трусики с бедер, одна рука поднимается, чтобы расстегнуть лифчик, и она отбрасывает его в сторону. Она поворачивается ко мне лицом, стройная и обнаженная, и я вижу проблеск беспокойства в ее глазах. Ее раны начинают заживать, показывая, где они оставят шрамы, и я знаю, она боится, что я не захочу ее, что я больше не буду желать ее, когда ее бледная плоть покроется шрамами.

Я знаю, что мне будет все равно. Во всяком случае, шрамы на ее теле напоминают мне о ее силе, о том, что она пережила то, под тяжестью чего, как я знал, взрослые мужчины становились калеками, что она сопротивлялась и отказывалась умирать. От этого она кажется мне еще красивее, даже если я все еще злюсь на нее за попытку бегства. По крайней мере, теперь я понимаю, почему она это сделала, даже если я не могу понять, как она могла вообразить, что я сделаю что-то настолько ужасное. Я мог бы понять страх, который заставил бы ее попытаться сбежать. Все, на что я могу надеяться, это на то, что у нас есть способ преодолеть это, что недопонимание между нами, секреты и ложь, а также способы, которыми мы оба многое скрывали друг от друга, не помешают нам вообще иметь какой-либо брак. Я больше не знаю, чего я хочу от Катерины, мои собственные чувства такие же запутанные, как и ее, и я с трудом могу разобраться в них, пока моя дочь внизу цепляется за жизнь.

Что я точно знаю, так это то, что прямо сейчас, сегодня вечером, она, это все, чего я хочу. Она то, что мне нужно, она единственная, о чем я могу думать, что может дать мне комфорт, которого я жажду. Поэтому, когда она скользит обнаженная на кровать, я следую за ней, тянусь, чтобы заключить ее в свои объятия, склоняясь над ее стройным телом, медленно и неторопливо целуя ее полные губы, желая насладиться ее ртом.

Она всегда такая сладкая на вкус. Я посасываю ее нижнюю губу между своими, облизывая ее край, и слышу ее тихий вздох. Она дергается подо мной, ее руки поднимаются, чтобы надавить на мои плечи. Я просовываю одну руку под нее, подталкивая ее к подушкам, когда углубляю поцелуй, мой язык скользит в ее рот. Катерина тихо стонет, выгибаясь дугой напротив меня, и я чувствую, как мой член твердеет у ее бедра, изнывая от потребности быть внутри нее. Я хочу ее, но больше всего я хочу отвлечься, и я хочу, чтобы это продолжалось как можно дольше именно по этой причине. Я хочу растянуть это, раствориться в удовольствии от ее тела так долго, как только смогу, и я продолжаю целовать ее, провожу рукой по ее боку, наслаждаясь вкусом ее губ.

— Виктор — шепчет она мое имя, и я слышу в нем нерешительность, замешательство. Я знаю, что это не то, к чему она привыкла, не тот мужчина, к которому она привыкла в постели. Я не знаю, прикасался ли я к ней так нежно, но я не хочу быть грубым с ней сегодня вечером. Я хочу соблазнить ее, заставить ее добровольно отдаться мне, умолять меня, потому что она хочет большего удовольствия, которое я могу ей доставить, не смотря на боль.

Моя рука скользит по ее плоскому животу, вниз к промежутку между ног, по обнаженной плоти там. Я чувствую, что она слегка влажная, ее губы теплые и мягкие под моими пальцами. Когда я просовываю их между ними, мои кончики пальцев касаются ее клитора, она вскрикивает мне в рот, ее тело снова выгибается, и ее бедра подергиваются под моей рукой.

— Виктор — она снова шепчет мое имя, на этот раз это больше похоже на мольбу.

Я хочу дать ей то, о чем она просит, за что она благодарит меня. Я потираю ее пальцами, обводя этот твердый бугорок, я чувствую, как она смягчается подо мной, прилив ее возбуждения покрывает мои пальцы, когда я глажу ее между нашими сплетенными телами, и я закрываю глаза, растворяясь в ощущении ее прикосновения ко мне.

Она такая чертовски приятная на ощупь, ее мягкая кожа и маленькие груди, тепло касаются меня, когда она поднимает подбородок, чтобы снова поцеловать меня, и от прикосновения ее языка к моему у меня почти перехватывает дыхание от того, как сильно я хочу ее. В этот момент я чувствую, что сделал бы что угодно, стал бы кем угодно, если бы это означало, что она будет рядом со мной. Если бы это означало, что Катерина будет счастлива всеми возможными способами.

Ее тело напрягается, бедра сильно выгибаются под моими пальцами, и я чувствую дрожь, которая проходит по ней, когда ее руки сжимаются вокруг моей шеи, ее рот открывается в тихом вздохе. Теперь я знаю ее достаточно хорошо, чтобы различать признаки, означающие, что она идет за мной, и мне приятно сознавать, что она уступает этому, что она демонстрирует, что она не борется с этим. Это не вопреки ее воле. Это она хочет меня, хочет удовольствия, которое я могу ей доставить, и прилива потребности, который захлестывает меня при этой мысли, достаточно, чтобы заставить меня захотеть погрузить свой член в нее сейчас. Я болезненно пульсирую у ее бедра, все мое тело напряглось от усилия. Я хочу еще мгновение почувствовать, как она прижимается ко мне, как содрогается ее тело, когда она выгибает спину и стонет напротив моих губ. И затем, как только я чувствую, что она начинает расслабляться, ее тело опускается обратно на матрас, ее клитор пульсирует под моими кончиками пальцев, я тянусь к своему члену, наклоняя его так, чтобы я мог проскользнуть между ее складочек, и ощущение того, как моя ноющая головка члена проскальзывает в тугую, влажную, горячую ее киску, настолько приятно, что я громко стону, целуя ее жестко и неистово, когда я вхожу в нее.

Ноги Катерины сжимаются вокруг меня, обвивая меня, когда она выгибается навстречу толчку, задыхаясь от удовольствия. Я все еще чувствую, как она трепещет от оргазма, ощущение, которое заставляет мою спину выгибаться дугой, мои пальцы впиваются в матрас, когда я начинаю трахать ее сильнее, желая большего. Как бы мне ни хотелось двигаться медленно, я не могу удержаться от резких и глубоких толчков, желая почувствовать, как она вся обвивается вокруг меня, желая больше, ее тихих, нетерпеливых вскриков, когда она выгибается мне навстречу, ее ноги, обвитые вокруг моих бедер.

— Виктор — она снова произносит мое имя, и я чувствую дрожь удовольствия при звуке этого, мое тело мгновенно реагирует на звук ее голоса, желая большего.

— Кэт, — я тихо шепчу это ей на ухо и чувствую дрожь, пробегающую по ее телу. Я слышал, как София раньше называла ее этим прозвищем, но я никогда не называл ее так фамильярно. Я даже не знаю, хочет ли она этого, но в данный конкретный момент это кажется правильным.

Я хочу такого знакомства с ней. Я хочу этого, помимо той договоренности, которую я заключил с Лукой. Я даже не знаю, возможно ли это после всего, что произошло между нами. Но все, что я знаю прямо сейчас, это то, что я не хочу ее отпускать.

Я чувствую, как она дрожит вокруг меня, ее мышцы напрягаются от приближающегося прилива удовольствия, и я знаю, что я тоже не могу больше сдерживаться.

— Я… — интенсивность этого слишком велика, я едва могу говорить, и я чувствую, как Катерина наклоняется, ее губы касаются моих.

— Я тоже, — шепчет она, и затем я чувствую, как она отпускает.

Нет ни малейшего шанса, что я смогу продержаться еще секунду. Она слишком великолепна, каждый дюйм ее тела прижат ко мне, и мой член чувствует себя так, словно вот-вот лопнет. Я жестко вхожу в нее, наслаждаясь ощущением, как она сжимается вокруг меня, когда ее голова откидывается на подушки, долгий стон срывается с ее губ, и ее руки сжимаются вокруг моей шеи. Я чувствую, как она сильно кончает, мой оргазм следует за ней вплотную. В этот единственный блаженный момент все ускользает, все мои страхи, тревоги и гнев, все, что собралось в моей голове за весь день, за все дни. Нет ничего, кроме нее, мягкой, теплой и желанной, сжатой в моих объятиях, и я забываю обо всем остальном.