Кодекс Крови. Книга IV (СИ) - Борзых М. - Страница 50

Не раздумывая, Кирана сформировала две водные плети и принялась хлестать ими по незнакомцу. Его продвижение замедлилось, вокруг мужчины то и дело возникали каменные щиты, отбивающие удары плетей.

— А ты у нас затейница! — рассмеялся мужчина совсем рядом. — Я таких люблю! Ну же детка, я хорошо тебе заплачу!

— А не боишься? — промурлыкала томным голосом охотница. — Я же твои яйца поджарю и на ужин съем!

Судя по оковам и кокону, ей противостоял маг земли, а значит, и информацию он считывал именно с её поверхности. Повинуясь её настроению, по кокону прошла волна огня, и тот рассыпался пылью. Но в этот раз Кирана успела создать под ногами сплошную площадку из льда и перестала соприкасаться с землёй.

А дальше охотница ушла в танец вьюги, сливаясь с метелью, растворяясь в ней, кружа вокруг незнакомца. Он её разозлил, и просто сбежать, никак ему не отомстив, было выше её сил. В конце концов, она потенциально одна из сильнейших магов-стихийников в этом мире, по словам брата. Должно же это что-то значить!

— Так и быть, я позволю тебе омыть мои чресла… язычком!

— А вот это ты зря! — разъярилась девушка.

Плети распались на сотни водных кинжалов, разом полетевших в нахала. Они появлялись из ниоткуда, порезав на лоскуты его плащ и оголив незнакомцу зад. Завершающим аккордом стало отсечение части светлой косицы в его бороде. От этого мужчина просто рассвирепел и заревел раненным медведем.

— Я убью тебя! Тварь!

Вокруг него вздыбилась земля острыми каменными иглами высотой под два метра. Они прорастали так плотно, что Кирана не смогла бы протиснуться между ними. Трещали вековые деревья, насквозь проткнутые шипами, стонало болото, выпуская из своих недр камень, кричали птицы, всполошенные грохотом.

— Попробуй! — рыкнула охотница. — Ты на чужой земле беспредельничать вздумал! Я убью тебя и буду в своём праве! — пригрозила девушка, надеясь, что незнакомец одумается. Если он иностранец, то за его убийство Кирану по головке не погладят. С другой стороны, тело ведь могут и не найти…

А ведь силён, зараза, судя по площади применения «каменного ежа». Огненный аналог этой техники ей показывал один из кровников, называя огненным лесом. Он так же вырастал из-под земли и прожигал всё, что попадалось у него на пути. Хотелось ответить синхронно, но останавливало, что вокруг лес, а под ногами болото с залежами торфа.

Ну танцуя на остриях каменных шипов, Кирана собирала всё больше и больше воды. Утопить, может, и не утопит, но репутацию незнакомцу подмочит основательно. Знать бы ещё, кто это.

Талая вода собиралась в одну огромную волну, достающую до верхушек деревьев, а затем сплошной стеной двинулась на незнакомца и его людей. Тот не растерялся и поднял себя и свой отряд на каменные постаменты, рассекая ревущую воду, словно волнорезами. Кирана только и ждала этого, от всей души приложив оба возвышения огненным дождём, прожигающим всё на своём пути, а затем добавила, вскипятив воду над болотами и пролив на головы незваным гостям.

Следующие несколько минут в лесу царила мёртвая тишина. Незнакомцы не шевелились, перестав сопротивляться.

И до Кираны медленно стало доходить, что она только что наделала. Она хладнокровно убила одиннадцать человек. Не припугнула и сбежала, как охотница изначально собиралась сделать, а на эмоциях перешагнула черту между самозащитой и хладнокровным убийством.

Каменные шипы медленно уходили в землю. Магия развеивалась. Как учила Кирану Агафья, некоторые заклинания высшего порядка рассеивались только после смерти создателя. Кажется, сейчас она наблюдала нечто похожее. Вместе с шипами уходили в землю и постаменты, на которых лежали тела её жертв.

Девушка нерешительно подошла к каменному пьедесталу, на котором лежал красивый в общем-то мужчина с длинными светлыми волосами, сплетёнными в косу, опалённой бородой и несколькими ожогами на лице. Одежда его пришла в негодность стараниями Кираны, и сейчас сквозь прорехи проглядывало тренированное тело. На пряжке плаща незнакомца охотница рассмотрела голову белого медведя, как и на пряжке ремня. Стало понятно, какому тотему поклонялся род незнакомца. Проверив у воина пульс на шее, охотница убедилась в окончательной смерти противника.

Собравшись с духом, она обратилась по кровной связи к Михаилу:

— На границе наших земель я убила одиннадцать человек, предположительно из рода белого медведя.

— Ты цела? — тут же отозвался встревоженный голос.

— Да, — немного растерянно и невпопад ответила охотница.

— Вызывай подкрепление, я скоро буду!

Кирана сломала капсулу маяка, давая сигнал бедствия для групп кровников. Сделав глубокий вдох, она уже собиралась сходить проверить пульс у остальных неизвестных, когда интуиция взвыла об опасности. В глазах появились белые пятна, в ушах зашумело, а в горле пересохло. Воздуха не хватало, отчего Кирана силилась сделать хотя бы ещё один вдох, но без толку. Уже теряя сознание, девушка увидела перед собой нахально улыбающееся лицо светловолосого мага и ощутила, как защёлкнулись рабские колодки на запястьях, отрезая Кирану от ставшей такой родной магии.

— Дух будет доволен, но сначала с тобой позабавлюсь я! — самодовольно произнёс похититель, но охотница этого уже не услышала.

Ингрид Исбьерн спешно покидала Санкт-Петербург. Её притязания на наследование земель Хельма, зовущегося у русов Холмом, наконец, подтвердили в Геральдической службе, заверив соответствующей бумагой прямое родство Ингрид и её давней родственницы Изольды Земельно-Удавовой, в Дании именуемой Изольдой Йордбоэ.

Ещё одной причиной отъезда был проснувшийся дух. И ведь прошло всего девять дней с момента последнего кормления, а он снова ярился. Крови тринадцати девушек хватило на девять дней, сколько же он потребует дальше? Возможно, если бы ему скормили магичек, это бы насытило его гораздо лучше, но где же их взять?

Накануне отъезда с Ингрид связался Михельс, этот избалованный мальчишка, по недоразумению получивший от духа столько силы и выступающий сейчас совершенно бесполезным клоуном при императорском дворе русов. Князь предупредил, что ему наскучили балы и разгульная жизнь, и что он направляется в гости к давнему другу, некоему ярлу Михельсу Мюгу, с которым они были знакомы полвека назад.

Ингрид было плевать, куда и зачем отправляется этот болван. Её главная цель — найти колыбель мира, и хранительница была близка к ней как никогда. Пока Геральдическая служба изучала родовые метрики Ингрид, сама хранительница изучала древние атласы империи русов, пытаясь отыскать местность, похожую на собственную рукописную карту.

И кто бы мог подумать, что помощь в поисках ей окажет прекрасное белокурое создание пяти лет, пришедшее с матерью в библиотеку и поднявшее с пола обронённый листок с зарисовкой.

— Мамочка, смотри, у тёти карта как в Великом побоище! Глянь, даже замок Отступницы отмечен!

— Простите, она ещё маленькая, не понимает, что взрослым нехорошо мешать в библиотеке, — извинилась мать и попыталась отнять рисунок из рук дочери. Но та вцепилась в него мёртвой хваткой.

— Ничего, милая! Я всё понимаю, у самой трое таких негодниц дома осталось, — максимально располагающе улыбнулась Ингрид. Она склонилась к девочке, протягивая той плитку шоколада, купленную накануне. — Скажи-ка, дорогая, а где ты читала про Великое побоище и замок Отступницы? А то бабушка уже старенькая и забыла, в какой это книге.

— Что вы, не стоит! — попробовала было протестовать мать против лакомства от незнакомой женщины, но у дочери были совсем другие планы.

— В отделе со сказками, мифами и легендами, — лучезарно улыбнулось дитя, возвращая рисунок, и тут же добавило с жутко серьёзным видом, — «Ужасающие деяния попаданцев» называется, верно, мамочка?

— Верно, дорогая! — подтвердила женщина и поспешила ретироваться с дочкой, на ходу объясняя правила поведения в библиотеке, при этом довольный ребёнок уже во всю уплетал за обе щёки шоколад.