Делегат (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 45

Чернокожая Криомантка с горящими глазами выходит вперёд и замирает справа от меня.

— Друзья! Вы даже не представляете, что творится на севере! — восклицает Оливия напряжённым голосом. — Все оставшиеся форпосты и фактории находятся под постоянным прессингом. Нас атакуют почти каждый день. Многие населённые пункты с выжившими уже уничтожены. Твари не щадят никого. Егерь прав насчёт изменения климата. Лютые морозы сделали жизнь невыносимой.

— Чёрт побери, в Новой Франции холодно! Вот это да! — восклицает какой-то дебил из Самума.

— Аномально холодно! — поправляет его Недотрога. — Мы замеряем температуру, и с каждым днём она падает всё ниже привычных значений для этого времени года и этой широты. Эти чудовища меняют наши земли!

— Они терраформируют планету, — бесстрастно констатирует Ехидна. — Приводят показатели к привычным для них значениям.

Её комментарий вызывает более бурный шёпот, чем слова Оливии, которая произносит:

— Мы действительно посылаем сигналы бедствия ежедневно! Однако никто не приходит на помощь. Вы закрываете глаза на проблему и однажды дождётесь, пока эта раковая опухоль не доберётся и до ваших домов!

Жестом показываю ей, что этого достаточно и вновь беру слово. Паузой пользуется Идрис, чтобы спросить:

— Какое отношения к нам имеет эта ситуация прямо сейчас, учитывая твои слова про второй этап?

Серёжки в его ушах позвякивают, когда он покачивает головой в такт своим словам.

— Самое непосредственное, — отвечаю я. — Нам нужно возвращать утерянные земли, нужно брать под контроль Сектора и колонизировать территории, захваченные монстрами. А ещё нам давно пора найти логово северных тварей и зачистить его раз и навсегда. Это послужит первым шагом на долгом пути к тому, чтобы Земля выкарабкалась из тьмы и получила второй шанс. Ситуация в Новой Франции что-то вроде лакмусовой бумажки. Если люди смогут объединиться и устранить угрозу, которая в перспективе, очевидно, висит над всеми нами, значит, люди способны договориться и по общепланетарной проблеме второго этапа.

В горле уже першит, и я завершаю свою речь:

— Сейчас у нас есть реальный шанс всё исправить. Шанс вернуть наш мир. Нам лишь нужно протянуть друг другу руку и увидеть напротив не ублюдка, который жаждет отобрать твою аркану, а такого же человека. Шанс для Земли занять подобающее место в Сопряжении, не уничтожая самих себя по глупости и недальновидности.

Санта Муэрте одобрительно кивает.

— Посмотрите, сколько сильнейших бойцов со всей планеты сегодня собралось здесь, в этом зале. А сколько ещё осталось там, за стенами? Я предлагаю собрать ударный кулак из лучших воинов человечества, отыскать логово тварей в Новой Франции и покончить с ним. Мы можем это сделать. Я знаю это, и вы это знаете. Потому что насколько бы дерьмовым не был наш биологический вид, когда его прижимают к стенке, он способен на истинное величие.

В эту секунду я почти чувствую себя тем лидером, которым должен быть истинный Стрелок Гилеада. Как и говорила Арианнель.

— Егерь, — встаёт Никос, — в первую очередь меня интересует, откуда у тебя информация по условиям прохождения второго этапа?

— Способность.

— Способность? — выгибает бровь седой грек.

— Верно.

— Да ты издеваешься, мальчишка! — взрывается Бакари.

— Если в зале есть люди, способные определять ложь… — я неопределённо машу рукой.

— Он говорил правду, — отрывисто бросает Ехидна.

— Допустим, — аккуратно произносит Одиссей, — тогда следующий вопрос. Что случится в случае провала второго этапа?

— Не в курсе, увы. Возможно, мы покажем себя бесперспективным и опасным видом, после чего Сопряжение подорвёт ядро Земли. Но это не точно.

Я мрачно улыбаюсь, поскольку знаю, что это чепуха. Слова Ваалиса прочно сидят в моей голове.

— Или планету огородят решётками, как зоопарк с буйными обезьянами. Или очистят, выкинув нас в чёрную дыру, а леса и горы превратят в заповедник. Будут инопланетные туристы ходить вокруг Байкала и фантики от батончиков раскидывать. Одно знаю, точно. Если в течение года не справимся, в следующий раз сможем попытаться только через 7 лет, потом через 49, а затем через 343 года. Потому кселари и стараются лишить нас лидеров, обрекая планету на провал…

Из задних рядов звучит голос Изабеллы, напряжённый, как струна:

— Ты призываешь нас к единству и выбору общего представителя Земли. Но кто им должен стать? Разумеется, ты сам?

Итальянка бросает это обвинение так, будто всерьёз думает что её вопрос — это реально какой-то «Попался!» момент.

— Мне до лампочки, кто им будет, — отзываюсь с тяжёлым вздохом. — Лишь бы мы смогли на время отложить взаимные обидки, и решить всеобщую проблему.

— Красивая речь, мальчишка, — Бакари стучит тростью о каменный пол, — но можешь ли ты доказать, что твои слова — не пустой звук? Её комментарий, — взмах ладони в сторону Амелии, — меня не убеждает.

— Скоро вы получите подтверждение моим словам. Рубеж — 21%. Как только этот процент территорий Земли будет взят под контроль, Сопряжение огласит цель второго этапа.

Едва успеваю договорить, как Фарис озвучивает новый вопрос.

— Ты требуешь, чтобы мы рисковали жизнями наших людей ради спасения французов. А что они сами сделали для зачистки предполагаемого логова? Или эти умники просто хотят, чтобы мы решали их проблемы?

Вместо меня отвечает Оливия:

— Мы будем драться за наш дом! Кто бы не протянул нам руку помощи, мы отправим с ними наших сильнейших бойцов. Я сама лично войду в состав этой группы.

— Допустим, мы очистим Новую Францию от монстров и закроем эту угрозу, — молвит Одиссей. — Этого мало. Что ты предлагаешь делать дальше для выполнения условий второго этапа?

— В одном я согласен с Гармом, — тот даже брови вскидывает от удивления, — эпоха старых Империй прошла. Я не испытываю к ним ненависти, но толку от них сейчас, как от козла — молока. Поэтому все мы должны создать некий коллективный орган, способный выступить гарантом безопасности для всех кланов без исключения. Чтобы набрать нужный процент, придётся заключать союзы и гасить новые планетарные пожары. Придётся решать, какие Сектора отойдут какому клану. Конфликты на этой почве неизбежны. Если пустить всё на самотёк, в конечном счёте у нас останется десяток фракций, воюющих между собой или же два-три действительно сильных претендента на мировое господство, из-за вражды которых Земля облажается и упустит свой шанс.

— Или одна фракция, — осклабившись, роняет Гарм, — способная привести Землю на вершину Сопряжения.

С заинтересованным видом я изучаю каменный пол у себя под ногами.

— Егерь!.. — окликает меня Никос.

— Да, — не отрываясь от процесса, отвечаю я.

— Что-то случилось?

— Нет, просто ищу золото.

— Эм… золото?

— Ну да, Гарм о каких-то сказках толкует, вот я и ищу горшочек золота, оставленный лепреконом. Примерно такие же шансы на успех.

Видар недовольно пыхтит, пока некоторые люди тихонько потешаются. Одиссей устало трёт переносицу и произносит:

— Информация оказалась действительно ценной. Полагаю, нам стоит взять паузу — не больше получаса, чтобы обсудить её, после чего принять решение.

— Нечего обсуждать, — вставая бросает Гарм. — Если он не набрехал, скоро Сопряжение подтвердит это всем нам. В противном случае… — угроза остаётся невысказанной. — Мой клан уходит.

Рыжебородый громила удаляется вместе со своими подручными, громко хлопнув дверьми и едва не снеся стоящего снаружи Тая.

После демонстративного ухода Гарма и Евроальянса в зале повисает тишина. Люди переглядываются, переваривая моё выступление.

Первым нарушает молчание Одиссей:

— Я всё же считаю целесообразным взять паузу, чтобы обсудить эту информацию. Неизвестно, когда у нас получится собраться таким же составом в следующий раз.

— Ну обсудим мы её, и дальше что? — скрещивает руки на груди Бакари. — Мы только-только отбили атаку яйцеголовых ублюдков! А теперь эта шельма зовёт нас решать чьи-то проблемы на другом конце света. Даже не знаем, можно ли ему верить насчёт второго этапа, или всё это сказки.