Делегат (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 46

— Дедуль, ты называешь меня лжецом? — прямо спрашиваю я, уперев взгляд в африканца.

Тот кривится, морщится, тискает оголовье трости и, наконец нехотя отвечает:

— Нет. Этого я не говорил. Допускаю, что всё сказанное — правда, но в силу возраста, уж простите, — с сарказмом замечает он, — человек я мнительный и недоверчивый. А потому мне хочется получить подтверждение от непредвзятой стороны. Сопряжение сойдёт. Тем более ты сам сказал, вскоре оно объявит цели второго этапа.

Последнюю фразу сопровождает глухой стук трости о пол.

— Объявит, — отзываюсь я, — но время уйдёт. Время, которое мы могли бы потратить на решение давно назревшей проблемы.

Джереми Росс поднимает руку, призывая к тишине. Шум утихает.

— Егерь, — говорит он. — Предположим, что ты прав насчёт второго этапа. Однако объединение планеты под началом одного лидера — задача нереальная. Слишком много разногласий между фракциями, и каждая дорожит своей независимостью.

По залу опять прокатывается ропот. Фарис и Бакари согласно кивают.

— Во-первых, — отвечаю я, — речи о том, чтобы пойти под руку одного вождя, не шло. Нам нужно выбрать единого представителя. По сути, дипломата, имеющего право говорить от имени Земли и принимать решения в ходе переговоров. Это другое. Во-вторых, на независимость фракций никто не покушается. Никто не просит нас интегрироваться в единую структуру. Пусть каждый клан сохраняет автономию. Нам нужна только консолидация усилий перед лицом общих угроз. Координация действий, обмен данными и ресурсами. Выбор общего представителя — лишь формальность в глазах Сопряжения, но формальность, без которой мы провалим второй этап.

Никос встаёт и выжидательно смотрит по сторонам, пока все не смолкают. Грек тяжело вздыхает и произносит:

— Вот поэтому нам и нужно взять паузу, чтобы тщательно всё обдумать. Я настаиваю на тридцатиминутном перерыве. Не стоит рубить сгоряча. После чего предлагаю каждому клану высказать своё решение по озвученным вопросам.

Неохотно люди разбредаются и начинают шушукаться между собой. Протерев глаза, я прикладываюсь к фляжке с водой и тяжело вздыхаю. Сколько сил уходит впустую… На то, чтобы убедить остальных заняться чем-то полезным для всей планеты. Подумать об общем благополучии, а не только своём. Ладно, это всё лирика.

Простояв так несколько минут, быстрым шагом иду к Фарису. Тот общается со своим окружением и представителями Самума.

— Можем ли мы рассчитывать на поддержку Пустынных ястребов в операции на севере? — спрашиваю я в лоб, когда араб разворачивается ко мне.

Он крутит массивный перстень на пальце и отвечает ровным голосом:

— Мир тебе Егерь. Мы ещё не знакомы. Меня зовут Идрис аль-Хайил, сын Асада, внук Диргама.

— И тебе мир, Фарис. Я человек простой, поэтому не нужно держать на меня зла, если говорю прямо.

— Правда всегда будет предпочтительнее лжи, влитой в чужие уши, — слова сопровождает лёгкий поклон. — Что до твоего вопроса, скажу так, мне этот поход кажется сомнительной затеей, а риски слишком высокими.

— Ты говоришь о рисках, но сейчас вся наша жизнь — это один сплошной риск. Для чего ты взял оружие в руки? Только чтобы не умереть? Для чего стал главой клана? Чтобы повелевать своим окружением? Или тебе хотелось повести за собой тех, кто нуждался в лидере? Спасти тех, кому грозила неминуемая гибель. Прямо сейчас эти люди находятся в беде, и им нужна помощь. Такова наша доля, Идрис. «Нет покоя голове в венце».

Он молчит и, наконец, отвечает:

— В твоих словах есть резон. Я обдумаю их со всем тщанием.

Голос Идриса остаётся спокойным, как водная гладь.

Поняв, что иного ответа здесь не добьюсь следующую остановку делаю у предводителя Золотых Львов.

— Бакари, я могу убедить тебя принять участие?

Он поднимает на меня колючий взгляд и выдаёт:

— Эта затея обречена на провал. Только напрасная трата ресурсов и жизней. Я не стану этого допускать ради твоих юношеских фантазий. Наш мир — жестокое и злое место, думать иначе глупо и наивно.

Я делаю шаг ему навстречу и смотрю в упор.

— Напрасна она или нет, мы вскоре выясним, а вот игнорировать угрозу — это уж точно преступная халатность с твоей стороны.

Тиколош хмурит лоб и не отводит взгляда.

— Не смей указывать мне, мальчишка, — ледяной свистящий шёпот отдаётся в ушах. — Даже если на севере и правда завелась нечисть, мои люди не будут сражаться за чужие земли. Проливайте свою кровь и проливайте её щедро. Я всё сказал.

Бакари стучит тростью и отворачивается. Я молча гляжу вслед, сдерживая гнев. Старик упрям, как осёл.

Меня успокаивает, подошедшая сзади Санта Муэрте.

— Благодаря вашей помощи Сан Агустин до сих пор стоит. Я очень благодарна за всё, что ты сделал для меня, Егерь. Поэтому сомнений насчёт этого похода у меня нет. Мои люди будут рады оказать тебе поддержку и заодно собрать щедрый урожай арканы, — лукавая улыбка мелькает на её губах.

В памяти всплывает их вкус, и я усилием стряхиваю наваждение.

— Спасибо. Рад, что в этом зале у меня есть хотя бы один союзник.

Стиснув на миг её ладонь, иду пытать удачу в разговоре с главой Сынов Свободы. Это мужчина, разменявший четвёртый десяток. Чёрные с проседью волосы. Эспаньолка и густые усы подковой. Тонкий нос и лицо, покрытое морщинами тревог. Доспех цвета мокрого асфальта отделан золотистой окантовкой.

Джереми «Кастер» Росс

Вид: Человек

Класс: Духовный кузнец

Редкость: Золото

Способности: Эфирный щит, Спектральная буря, Кузня душ

Ранг: Квазар

РБМ: 1 084 единицы

Клан: Сыны Свободы

Должность: Отец-основатель

Статус: Обеспокоен

— Будешь пытаться склонить меня на свою сторону? — вместо приветствия произносит он.

— Имел такое намерение.

— Сопряжение сделало единственное правильное дело — осушило болото с лоббистами, корпорациями и чинушами в Вашингтоне, вновь вернув власть в руки простых трудяг. Тех, кто и построил эту страну!

Джереми говорит какими-то пространными лозунгами, и я с трудом слежу за его мыслью. Меж тем, он продолжает кататься мне по ушам:

— В попытках вновь объединить различные кланы в единый аппарат я вижу возрождение федеральной власти с её гнётом простых людей, пытавшихся жить вне контроля чиновников и бюрократов.

— Кастер, кружок анархистов дальше по коридору. Перед нами стоит простой вопрос: либо мы сообща уничтожаем монстров и выполняем навязанные Сопряжением условия, либо дохнем по одиночке. Можно сколько угодно подвязывать сюда философию и политику, но выбирать всё равно придётся.

— Мне такая риторика знакома, — фыркает в усы американец, — за ней всегда стоят корыстные интересы. «Сдайте оружие, а государство о вас позаботится!» Пока я склоняюсь к отказу от участия.

— Лично у меня нет никакого корыстного интереса, кроме спасения этой чёртовой планеты и людей на ней.

— Красивые слова, но я их уже слышал. Я старше тебя, парень, и всё дерьмо этого мира делалось под прекрасные лозунги о спасении ледников, тигров и пингвинов. Пока не вижу причин рисковать моими людьми ради твоих амбиций.

— Да какие, в жопу, пингвины⁈ Твой форпост ближе всего к границе с Новой Францией. Сегодня твари сожрут их, а завтра — тебя. Не веришь мне на слово — пошли своих разведчиков на север и убедись в масштабах беды сам.

Вижу, что толку нет и добавляю:

— Какие у вас отношения с Евроальянсом?

— Пф, сборище кретинов, возглавляемых пещерным человеком. Думают, что могут получить всё, что захотят, просто потребовав.

— И что именно они хотели?

— Поглотить нас.

— Вы отказались от такой чести?

— Конечно. Мы Сыны Свободы, и свобода у нас в крови. Тирания старого порядка умерла. Ей не придёт на смену новая, мы не позволим!

— А что если я скажу, что у вас в клане засел крот?