Real-RPG Король в законе (СИ) - Калинин Алексей - Страница 41

Все пятеро уселись за двумя партами напротив остальных студентов. Их глаза уставились на нас, фиксируя каждое движение. Они словно смотрели на нас через оптические прицелы винтовок.

— Ребята, а теперь достаем сдвоенные листочки, подписываем в правом верхнем углу и проставляем варианты, — сказала Романова, когда представила проверяющих, имена которых студенты сразу же забыли.

Ну что же, всё верно, всё правильно. Мы не зря с Маринкой вчера устроили небольшой спектакль — листочки сработали.

Вихрев не знал, что я двумя днями раньше обследовал его сумку и обнаружил, что только в тетради по механике нет чистых неисписанных листков.

Загодя я аккуратно сделал заготовочку. Взял и приклеил сверху листов небольшие аккуратные нашлепки-обманки. С виду обычные листы, но если подцепить немножко ногтем и дернуть, то окажется, что под написанной фамилией скрывается совсем другая.

Дальше мне оставалось только своровать его тетрадь. Это я сделал, а вот разжать скобочки, осторожно вставить листы и закрепить обратно было делом техники. Пока Марина изображала припадочную, я всё это провернул. А когда упал на Вихрева, то спецом раскидал тетради и учебники — вернул тетрадь по механике на место.

Пятеро великовозрастных проверяющих уселись за парты и начали сканировать студентов надзирательскими взглядами. Я вспомнил свою прошлую жизнь, когда также на шмоне смотрели люди в мешковатой форме. Тогда они старались найти любую запрещённую вещь, чтобы заработать галочку перед начальством.

Я сразу понял, что пользоваться шпаргалками — тухлый номер. Я-то понял, а вот Масков не смог удержаться и засветился. Тут же один из проверяющих показал на него пальцем, а заведующая коршуном налетела на студента. Выхватила из руки Маскова небольшую бумажку, а потом показала ему на дверь.

— Ну, Наталья Кирилловна, ну это всего один раз, — проныл Масков. — Я больше так не буду…

— Вон, — сказала Романова таким ледяным голосом, что по спинам студентов пробежался морозный ветер.

Масков понял, что его песенка спета и теперь придется заниматься утомительным кроссом за заведующей, умоляя её позволить сдать эту самую контрольную. Понурив голову, он вышел из аудитории.

Показательное бичевание прошло на отлично. Остальные склонили головы и больше не пытались доставать из карманов, рукавов пиджаков, спортивных костюмов и отворотов платья никаких носителей информации.

Я поднял голову вверх. Как и предполагал — на плафоне над столом Маринки виднелось небольшое черное пятнышко. Если не знать и не приглядываться, можно и пропустить скрытую камеру. Вихрев сидел на расстоянии трех метров от Сазоновой и заподозрить его в списывании было невозможно.

Сама по себе схема была прикольной. Скорее всего Никольский в больничной палате видел, что на листке Сазоновой, и передавал через наушник Вихреву. Я сидел вообще в другой стороне. Старался изобразить святого, только что нимб над головой не светился.

Да и на меня было обращено немалое внимание — видимо заведующая дала надзирателям наводку на мою парту. Я прямо кожей чувствовал, что меня простреливают пылающие взоры.

Ну что же, я ничего другого не ожидал. Пришлось, конечно, поднапрячься, но я особо не заморачивался над тем, чтобы всё было идеально. Ведь я собирался подсовывать вовсе не свою работу!

Контрольная шла, напряжение в аудитории возрастало. Поскрипывали стулья, покряхтывали надзиратели-проверяющие, иногда слышался шелест переворачиваемых листов. Меня пасли, Сазонова старательно работала, Вихрев списывал.

— Осталось всего пять минут, — уведомила нас заведующая.

Время пролетело незаметно. Вот ведь как получается — когда ждешь перемену, то время движется еле-еле, а когда делаешь контрольную, то летит со скоростью космического корабля.

Осталось совсем немного. Студенты ещё ниже склонились над листками, как будто наклон поможет решению и скорости написания. Я заметил, как довольно кривятся губы Вихрева. Значит, ему удалось всё нормально списать у Сазоновой. Что же, пусть пока что улыбается. Завтра ему будет не до смеха.

— Контрольная подошла к концу. Староста, Ковылев, соберите листки со столов, — произнесла наконец Романова.

Сазонова встала и начала собирать листки на своей стороне. Серега Ковылев начал брать исписанные листы с другой стороны. Как раз с той, которая была мне нужна. Он взял у Вихрева его задание и тут я начал действовать.

Я встал, протянул Ковылеву свой лист и задействовал навык Воровство, когда наши руки соприкоснулись. Тут же передо мной на телефоне открылась табличка:

— Навык Воровство активирован.

— Доступны следующие предметы: листы с контрольными, носки, кроссовки, трусы, джинсы, рубашка, свитер.

— Воровство проведено успешно.

— Выбранный предмет украден.

Да, пришлось извернуться, чтобы выхватить из четырех листов контрольных лист с фамилией «Вихрев». Хорошо ещё, что Ковылев не успел много набрать, а то я заколебался бы выбирать на экране нужный лист. А так…

Лист незаметно для всех оказался у меня в сумке. Я сел на место и аккуратно отклеил верхушку листа. Тут же смял и убрал в карман. Теперь осталось дождаться Маринки, которая кинула на меня взгляд, а я едва заметно кивнул.

Маринка двигалась по соседнему ряду от меня. Передать ей лист не представлялось возможным без палева, но она догадливо споткнулась и уронила несколько листов мне под парту. Помочь девушке — благое дело. А если за компанию ещё и подсунуть исправленный лист, на котором стояла моя фамилия, то вообще всё в ажуре получается.

Когда я сдернул заготовку, то в том месте, где Вихрев поставил свою фамилию, оказалась моя. А я передал лист, подписанный фамилией Вихрева. То есть получилось, что Вихрев списал контрольную для меня, а я честно и благородно написал контрольную для него. Но это узнается позже. Сюрприз для Коляна будет…

— Барсов, ты чего там копаешься? — громко спросила заведующая.

— Помогаю старосте. Делаю доброе дело, — ответил я.

— Доброе дело и ты? Хм, как-то странно…

— Наталья Кирилловна, я ещё и польку-бабочку умею танцевать, — широко улыбнулся я в ответ.

По аудитории пробежали смешки. Лицо заведующей скривилось. И чего она меня так не любит?

Впрочем, мысль о том, что завтра она меня сможет нагнуть на комиссии, разгладила её лицо. Да, мне кажется, что именно эта мысль пришла ей в голову. Ну что же, надежды юношей питают. Пусть и у заведующей будет немного радости в жизни.

На выходе из аудитории я столкнулся с Вихревым. Он хмыкнул:

— Ну чего? Хоть фамилию свою правильно написал?

— Ага, написал правильно. Вот только не уверен по поводу последнего задания. Похоже, что поставил не четыре, а три, — почесал я голову.

— Четыре? А, так у тебя такой же вариант? Ну ты и дурень. А я вот всё правильно написал, не зря же всё это время учился на одни пятерки, — хохотнул Вихрев и показал пальцем на Маринку.

Сазонова слышала нас, она покраснела и опустила голову. Мда, Вихрев даже не скрывал, что всё это время пользовался Маринкиной головой… В смысле, мозгами, а не тем, чем пользовался я.

Блин, вот бедная девчонка. Все ею пользуются, а она… Я ощутил укол совести, взглянул на рожу Вихрева и произнес:

— Ты бы так не скалился, а? А то изо рта гнильем воняет…

— Вон как мы заговорили? — улыбка смылась с лица Вихрева, а сам он прошипел ядовитой змеёй: — Так-то я могу и цену увеличить. Говорят, что Никольскому в больнице хуже стало.

— Ладно-ладно, чего ты сразу залупаешься? Я всего лишь…

— Ты всего лишь никто, и не забывай это, — буркнул Вихрев и двинулся было на выход, но потом остановился и произнес: — У тебя время потихоньку выходит, Барсов. Так что не забывайся и не нервируй меня лишний раз.

Я стерпел этот тон и эту рожу. Пусть себе последний денек повыпендривается. Завтра всё будет иначе. Конечно, завтра и я могу вылететь из техникума, но если разыграть всё как надо, то будет всё иначе. На стенку лучших учеников не повесят, но вот мнение точно изменят.