Свободен - 2 (СИ) - Лабрус Елена - Страница 16

Без мыслей. Без эмоций. Без чувств.

И просыпаюсь от звука настойчиво звонящего домофона.

— Аллё! — хриплю я со сна в трубку у двери.

— Дрыхнешь что ли? — довольный голос Ростиса заставляет меня оглянуться на часы.

— А что ещё мне делать в час ночи?

— Ты дверь откроешь уже или я тут должен окочурится от холода?

— Думаешь, стоит? — отвечаю я, хотя думаю: «А! Да! Это же не телефон!»

— Я по делу, между прочим. Можно сказать, с партийным заданием, — уговаривает меня брат, словно я и правда могу его не впустить.

И пока он там едет, натягиваю халат, бесперебойно зевая. Выспалась называется!

Так с открытым ртом в очередном приступе зевоты и открываю дверь.

— Не проглоти меня только, — обнимает он меня. — Ну здравствуй, красавица!

— И тебе не хворать, — освободившись от его холодных и крепких объятий, приглашаю я его в кухню.

Но он, как обычно Рос, идёт исключительно своим маршрутом.

Довольно присвистывает у платья. Отрывает от букета цветок и засовывает себе «петлицу» кожаной куртки. Кидает мяч для регби, что у нас просто как сувенир, в баскетбольную корзину в спортзале. Переворачивает чёртову статуэтку. Нюхает мою туалетную воду в ванной, щедро поливается «Инвиктусом». Откусывает яблоко, подхватив его из вазы с фруктами. И с ним в зубах, благоухая «Непобедимым» и усаживается в кухне к столу, получая убойную дозу гнева в моём взгляде на его неснятые кроссовки.

— Они чистые, — невозмутимо грызёт он зелёный Гренни Смит.

— Ты забыл проверить балкон. Именно там я обычно прячу трупы бывших невесты Танкова, — очередной раз зевнув, иду я включить кофе-машину и достаю из холодильника кастрюлю с борщом. А то сейчас начнётся: «Нет, что и кофем брата не напоишь? А что у тебя есть пожрать?»

— Чёрт! Под кровать же забыл заглянуть, — подскакивает он, словно и правда сейчас ринется в спальню, хотя на самом деле он встал, чтобы самому заглянуть в холодильник и вручить мне огрызок.

— У меня всё хорошо, если ты по заданию партии и отмечающего мальчишник правительства. Или по крайней мере точно было хорошо, пока ты меня не разбудил. Так что, по борщу?

— Не, убирай, — неожиданно отказывается он. — Я что-то не голодный.

А сам тем временем уже откусывает колбасу прямо от батона, а затем засыпает в рот горсть грецких орехов, даже не поленившись развязать пакет.

Похоже пора мне включать «режим Тамерлана» и выпроваживать эту «золотую орду» с территории нашего княжества, пока её нашествие не закончилось полным разорением холодильника.

— Кофе-то будешь? — отключаю я зашипевший аппарат.

— А вот кофе выпью, — устраивается Рос обратно за столом. — А то у нас там ещё столько всего запланировано.

— До ломания рук? Или уже после? — ставлю я перед ним чашку.

— Вообще-то вместо. Но мужик у тебя зверь. И слушать Захара не стал. Накатил. Руку сломал. И сам его на такси в травмпункт отвёз. Но я верю, что Захар заслужил, верю, — примиряюще поднимает он руки, в ответ на мой тяжёлый взгляд. — Хоть и понятия не имею за что. Но что Артемий Справедливый воздал ему по заслугам, даже не сомневаюсь. И собственно, я за смокингом. А не просто проверить как тут у тебя дела.

— А, чёрт! Точно! Костюм-то он забыл! — иду я в гардеробную, ещё спросонья, ещё переваривая подробности вечеринки.

И возвращаюсь с пустыми руками.

— Рос, — упираю я руки в бока, потому что уже на полпути вспоминаю, что Мой Предусмотрительный просто не мог ничего забыть. Он же меня спрашивал: камербанд и бабочку или галстук и жилет. Они в номере гостиницы, его смокинг, рубашка, запонки.

— А зачем ты послала меня на балкон? — хитро улыбается Рос. — У вас же нет балкона?

— И, если не хочешь, чтобы я тебя спустила вниз с этого несуществующего балкона, давай допивай кофе и вали. Я хочу спать. И так теперь буду мучиться, пока заново засну.

— Ладно, ладно, не ворчи, — допивает он кофе одним глотком. — Давай, сестрёнка! И не переживай, я за твоим парнем слежу. У меня не забалует! Увидимся на свадьбе!

Мне казалось я только уснула, когда меня снова разбудили. И на этот раз летящие сообщения.

«Семь утра!» — щурюсь я в телефон.

И смеюсь, разглядывая полученные от Роса фото, пока завариваю себе чай.

Ростис, конечно, постарался с «компроматом». И лифчиков накидал, один из которых и рассматривает на снимке, едва продрав с утра глаза, мой «благоверный». И погуляли они там, судя по разгрому в студии, на славу.

И в завершение к снимкам, от Роса же и прилетает сообщение.

«Мы тут его телефон утопили (случайно). Но всё в порядке, ты не переживай!»

«Я не переживаю. Скажи, что у меня тоже всё хорошо. И береги руки, Рос!:)))»

И не успеваю положить трубку, когда он перезванивает.

— Да на, на, зверюга, — слышу я приглушённо Роса, а потом уже отчётливо в динамике голос Артёма:

— Лан!

— Привет!

— Как ты там…? — явно глотает он одно из моих ласковых прозвищ, не желая произносит его при брате.

— Хорошо. Всё хорошо. А у тебя?

— Тоже отлично. В общем, ты поняла, эти придурки оставили меня без связи. Телефон утопили в пиве. Если успею, заеду куплю новый. Если нет — не теряй меня.

— Хорошо.

— До встречи? — тянет он. И в его молчании так всего много, что я читаю это даже без слов.

— И я люблю тебя. До встречи! Целую. Крепко-крепко.

— Аналогично.

— Пока, — первой заканчиваю я разговор. А то ведь мы можем и молчать часами. Просто молчать. Просто слушать дыхание друг друга — даже этого порой достаточно, чтобы чувствовать себя счастливее.

И этот час в тишине и покое солнечного весеннего утра я провожу в благостном настроении за созерцанием плавающих в кружке чаинок и размышлениями о том, что словно камень свалился с моих плеч вчера после разговора с Эллой. Она нам не угроза. Да и Бережной, можно уверенно сказать: остался в прошлом. И Захар получил по заслугам.

Нет, не осталось ничего, что стоило бы того, чтобы из-за этого переживать. Никто и ничто нам не помешает.

И, когда в восемь ровно, пунктуальная как швейцарские часы, приезжает Лиза, я не просто спокойна, я — счастлива. Ни мандража. Ни истерик. Только лёгкое волнение. Да и с ним умело справляется эта бойкая, энергичная, очень позитивная девочка — наша организатор.

Пока мастер бьётся над моими локонами, укладывая их в причёску, визажист — с макияжем, а маникюрша — с узорами и стразиками на новых (белых!) праздничных ногтях, Лиза рассказывает байки о своих прошлых церемониях, шутит, поит всех кофе и просто придаёт этой предсвадебной кутерьме видимость организованности и порядка.

— Боже! — всплёскивает руками мама, что приехала меня с утра навестить, оценить, помочь, если что надо. И тут же хватается за носовой платок.

— Какая ты у нас красавица! — вторит ей тёть Валя, вытирая глаза.

— Мам, мам! Тёть Валь! Всё хорошо! — приподнимаю я юбку, чтобы всунуть ногу в новую туфлю, которую на всякий случай Лиза обильно сбрызнула «разноской».

— Да мы от счастья, — вытирает мама слёзы. — Ох, зря я красилась. Всё равно всё стечёт.

— Не зря, не зря, — машет Лиза фотографу, тоже девушке, как и все из её команды, приглашая для «семейных» снимков. И бежит очередной раз открывать дверь.

— Майя Аркадьевна! Елизавета Марковна! — знакомлю я своих родных с будущей свекровью и «тётей Лизой».

И тут же забываю про них в суете фотосессии, которая плавно перетекает на улицу, потом в лимузин, а потом и в особняк.

Со своими шпилями и башенками это современное здание, оборудованное по последнему слову техники, со стороны кажется настоящим замком.

Белое, нарядное, ажурное на фоне чёрных силуэтов деревьев и едва вытаявшей из-под снега земли, оно впечатляет, волнует, придаёт торжественность и сказочность событию, которое в обычном ЗАГСе стало бы заурядным. Но в этом же весь Танков!