Свободен - 2 (СИ) - Лабрус Елена - Страница 5

— Лерочек, да я же знала, что ты или только родишь, или уже вот-вот. Ещё когда мы свадьбу запланировали на 1 марта. Мама тоже вырвется со своей «посевной» всего на три дня. У них там страда. Так что из моих и будут только мама с мужем, тётка да брат. И вообще церемонию небольшую решили. Только свои, самые близкие. Ты как?

— Да уже быстрей бы разродиться, — снова вздыхает она. — Сил никаких нет.

— Да не говори! — улыбаюсь я. — Я правда тоже самое про свадьбу думаю. Быстрей бы уже всё закончилось. А то навалилось что-то всё разом. Его бывшая. Бережной…

— А этот ещё откуда? — оживляется Лерка.

И пока рассказываю ей свои последние новости, дохожу до двухэтажного «Бубль-Гумма», что в двух остановках от нашей квартиры в центре. И прощаюсь с Леркой лишь потому, что телефон посылает последний печальный сигнал «батарея на нуле» и сам отключается как раз на ступеньках магазина.

Я наивная думала, что куплю только пару пинеток разного цвета да пустышек и назад. Что там ещё можно придумать в качестве намёка? Какую головоломку моему Рыжебороду загадать? Вот, на бороду ему этих пустышек во сне навешаю. В волосы две ленточки заплесту: розовую и голубую. Проснётся с утра в следующую субботу, увидит себя в зеркале и все поймёт.

Но мир детских кроваток, колясок, ползунков и костюмчиков меня никак не хотел отпускать. Не знаю, час я там бродила или два. Но уже присмотрела в детскую и белый комод с пеленальным столиком. И кроватку круглую многофункциональную.

И хорошо, что денег с собой взяла немного — покупаю в итоге только то, что задумала. Но до магазинчика самообслуживания возле дома захожу уже в надвигающихся сумерках.

Корзинка уверенно наполняется, пока я иду по рядам. Останавливаюсь у молочных полок.

— Привет! Уже думал, что тебя не дождусь.

Этот голос заставляет меня вздрогнуть так, что пакет с кефиром, на котором я рассматриваю срок годности, выскальзывает из рук, падает, лопается…

— Чёрт бы тебя побрал, … — отпрыгиваю я от разлетающихся брызг и густого белого пятна, что расползается по полу.

— Андрей, — лыбится он, подсказывая.

— И зачем ты меня ждал? И вообще, зачем ждать? Позвонить, зайти никак? — к счастью не надо мне смотреть на Андрея-Бодрея, пока я оттираю брызги кефира с брюк.

— Я звонил. В домофон. Но никто не ответил. Решил тебя подождать. А зайти, когда Танка нет? Я же не самоубийца, — снова улыбается он.

— А зачем тогда тебе я? Без Танка? — и хоть за моей спиной и нет моего Рыжебородого, посмотреть в упор на это Ходячее Соблазнение, во все его искрящиеся, как лёд на солнце, глаза смелости мне хватает.

Хотя от того, что мне совсем не нравится это его неожиданное появление и настойчивость, я веду себя как стерва.

— Поговорить о Танке. О мальчишнике. Уделишь мне несколько минут? Не здесь, конечно, — оглядывается этот Неотразимый Сатана в маленьком торговом зале.

— А здесь чем тебе не подходит? — беру я другой пакет кефира.

— А оплачу, — показывает он прибежавшей работнице магазина на почивший кефир, а потом снова поворачивается ко мне. — Не знаю, как-то, — небрежно пожимает плечами. — Хотелось бы посидеть. Может, в кафе? Кофе попьём. Поговорим.

— Исключено, — уверенно качаю я головой. — Но можем поговорить на улице.

Он усмехается и снисходительно морщится, когда я протестую против того, чтобы он платил за мои покупки, протягивая свою золотую карту на кассе.

Добавляет к счёту жвачку, пачку презервативов, какие-то дорогие сигареты, конфету на палочке.

— Хотя, ты права, что-то ты не для кафешки одета, — торжественно вручает он мне конфету, когда мы выходим на улицу. Распихивает свои покупки по карманам, пока я открываю и закрываю рот, не найдя что ответить. Но этот сноб словно и не замечает моего онемения. — Ну, давай хоть пройдёмся.

— Я в магазин, а не на светский раут шла, — отхожу я подальше от переполненной урны, в которую Захар выкидывает чек. И пусть подавить желание убрать в «шишку» выпавшие пряди волос не могу, словно извиняясь, что я и причёсана не очень, капюшон на голову всё равно натягиваю, потому что на улице к вечеру похолодало. И, может, этому Кронпринцу рядом со мной теперь даже идти будет стыдно, тем лучше: быстрее отправится восвояси.

— Ясно, — буркает он, словно мной действительно сильно разочарован, усмехается. — А как же главное правило всех девушек, что даже мусорное ведро нужно выносить накрашенной? — забирает он у меня пакет, чтобы нести самому.

— Андрей, давай ближе к теме. Что там на счёт мальчишника, и я пойду. Мне ещё ужин готовить. Я и так припозднилась. И вообще устала, — кипит во мне обида, возмущение, негодование, когда я останавливаюсь на развилке тропинок. И вообще я чувствую себя полной дурой. Какого чёрта я перед ним ещё и оправдываюсь? И какого чёрта он ведёт себя так, будто я что-то ему должна?

— Танк не хочет мальчишник категорически.

— Ну, я его понимаю, — пожимаю я плечами. — Прошлый раз как-то ничего хорошего из этого не получилось. И кажется, его тоже устраивал ты?

— Но у вас же всё по-другому, — неожиданно наклоняется он к самому уху, обдавая меня запахом мятной жвачки, которую уже засунул в рот, и ароматом своего густого мужественного парфюма. — Посмотри на меня.

— Что? — непроизвольно поворачиваю я голову и едва успеваю отпрянуть — так близко его губы.

— У меня щека грязная? — так и стоит он, склонив голову набок.

И на его щеке действительно красуется непонятно откуда взявшийся чёрный след, словно мазнули чем-то. Впрочем, может, он был, я его лицо не рассматривала.

— Грязная.

— А так? — делает он ещё грязнее, растирая это что-то, похожее на сажу.

— Стало намного чище. Ещё потри, — усмехаюсь я.

— В общем, если что, ты его отпускаешь? — словно забывает он про свою щёку и убирает снова выбившуюся прядь из моей причёски за ухо, под капюшон, хотя я и отодвигаюсь невольно от его протянутой руки. — Просто скажи «да» или «нет».

— Андрей, я ничего не скажу. Это мальчишник. Не мне решать.

— Ясно, — опять отворачивается он, словно второй раз во мне откровенно разочаровался. — И даже не хочешь знать, что это будет? Где?

— Блэк-джек со шлюхами? Или гольф-клуб и свежий воздух? Нет, не хочу.

— Настолько ему доверяешь?

— У меня нет причин в нём сомневаться.

— Тогда я буду считать, что это «да», — улыбается он довольно.

— Как хочешь, — пожимаю я плечами.

— Проводить тебя? До дома?

— Спасибо, как-нибудь дойду, — принимаю протянутый пакет, облегчённо выдохнув, но сделав шаг в сторону, вдруг упираюсь в его грудь, перегородившую мне дорогу. И в его взгляд, вдруг потемневший и тот самый, которым он смотрел на меня в прихожей.

— Ты просто космос, — качает головой, тот, которого только что словно подменили. — Если у вас с Танком ничего не получится, клянусь, я на тебе женюсь. И никому не отдам.

— Вот спасибо! — всплёскиваю я руками.

«У-у-у! В очередь, господа гусары, в очередь!» — вырывается у меня смешок, хотя этот Поручик Ржевский и не думает улыбаться. Ведёт большим пальцем по моей щеке, не сводя глаз, а потом резко отстраняется и уходит.

И не знаю зачем я смотрю ему вслед, пока его спина в элегантном чёрном пальто не скрывается за поворотом дома. Наверно, от ошалелости сколько разом претендентов на мою руку и сердце развелось.

«И что это вообще было? — трясу я головой, в которой определённо сейчас и опилки, и сопелки, и пыхтелки, и вообще она похожа на ту самую переполненную урну у магазина. — Опускал меня, опускал. Позорил, позорил. Разочарованно фыркал. А потом: женюсь. Хрен поймёшь этих мужиков. А ещё говорят «женская логика»! Так у нас хоть какая-то логика есть».

И всю дорогу до дома, «переваривая» это разговор, я так и иду на «автопилоте».

Прихожу в себя только, когда не успеваю даже засунуть ключ в замочную скважину, а дверь сама распахивается.

— Тём?! — даже не знаю, что меня больше удивляет: что он уже дома, его вид наушниках, что он услышал в них лифт, или его взгляд тяжёлый, больной, воспалённый.