Развод неизбежен, предатель (СИ) - Шторм Вера - Страница 26

Я не верю ему. Не верю, и точка. Но ребенок действительно не виноват. Он не разменная монета, которую можно тягать в разные стороны. Ему нужна не только я, но и Бурак.

Поэтому я никогда не лишу его возможности видеться с отцом. Это неизменно.

— Он и так остается, Али, — улыбнувшись, отвечаю я и кладу ладонь на его плечо. Чуть сжимаю. — Папа ведь обещал.

— Пусть сам скажет, — настаивает сын упрямо. — Пусть скажет, что останется. Здесь. С нами!

— Останусь, — соглашается Бурак.

Прижавшись еще сильнее (хотя, казалось бы, куда уж ближе), муж втягивает запах сына и жмурится. Широко улыбается.

А мне хочется завыть в голос от переизбытка чувств. Слишком трогательны моменты единения. Они возвращают меня в прошлое, где мы были счастливы.

«Были», — ключевое слово.

Стерев непрошеные слезы, я замечаю, что Бурак аккуратно перекладывает сына на кровать, а сам ложится рядом, принимаясь гладить его по спине. На губах Али застывает блаженная улыбка. Он безумно рад, что отец рядом. Сын ждал этого весь день и наконец дождался.

Не знаю, сколько проходит времени, но они оба засыпают, погружаясь в царство Морфея. В обнимку. Прижавшись друг к другу.

Смотреть на них, таких мирно спящих, очень тяжело. Я укрываю их одеялом, чувствуя, как в груди раз за разом обрываются натянутые струны. Кажется, еще чуть-чуть — и придется пойти на балкон, чтобы начать нормально дышать.

В последний раз окинув сына и Бурака тоскливым взглядом, я покидаю спальню, закрывая за собой дверь. Затем на негнущихся ногах добираюсь до зала и просто падаю на диван.

А уже рано утром чувствую, как кто-то нежно перебирает мои волосы и что-то шепчет на ухо. Но я продолжаю дремать и лишь спустя какое то время открываю глаза.

Сажусь на диване, потягиваюсь и наблюдаю за тем, как Бурак ходит по залу, застегивает белую рубашку. Нервно посматривает на часы. Боится не успеть на работу. Сразу видно.

Я прокашливаюсь, привлекая его внимание.

— Лейла? — Он тормозит. Складка между его бровей при виде меня разглаживается. — Выспалась?

Я молча киваю.

— Я вернусь, — обещает он. — Хорошо?

В этот самый момент из спальни выбегает сын. Шарит глазами по комнате и расслабленно выдыхает, найдя отца.

— Не уйдешь? — Али шагает к нему.

— Вечером вернусь.

«Вернусь. Вернусь. Вернусь», — эхом проносится в голове. А меня уже раздражает это слово. Оно несет в себе надежду, а я не хочу давать ее тому, кто этого недостоин. Но делать нечего. Сын будет ждать.

— Али, пойдем умываться, — осторожно предлагаю я, переключая его внимание на себя.

Он кивает и тут же несется в сторону ванной.

Бурак же концентрируется на своем телефоне, который вдруг начинает вибрировать. Раздается мелодия звонка.

Муж смотрит на экран. По напряженному лицу я могу только предполагать, кто звонит... Любимые родственники или та самая девица, с которой они проводили время в нашей постели?

Черт его знает!

— Дверь закрой, когда уходить будешь, — бросаю раздраженно.

— Лейла, я бы хотел, чтобы мы... — начинает было он, но я его останавливаю.

Мотаю головой.

— Иди, Бурак, — поторапливаю я. — Иди туда, где тебя ждут, пожалуйста. Не заставляй людей ждать.

Муж сжимает кулаки. Не говоря ни слова, разворачивается на пятках и уходит в коридор.

Раньше я бы его проводила, пожелала хорошего дня, но не при такой зыбкой ситуации и отношениях, которые скатились на нет.

— Мам, ты скоро? — зовет меня сын.

Отбрасываю тягостные мысли и направляюсь в ванную. Проделав весь спектр повседневных процедур, бегу в кухню, чтобы сделать нам завтрак.

Пока Али ест приготовленную мною пищу, набираю номер Дарины. Каждый раз рвалась ей позвонить, но как-то посчитала, что буду навязываться. Да и нагружать ее проблемами, когда у нее своих по горло, не хотелось.

Она поднимает трубку почти сразу, будто только и ждала моего звонка.

— Лейла! — Ее голос полон радости. Так, что я невольно расплываюсь в улыбке. — Как ты?

— Все хорошо, — уклончиво отвечаю я. — Лучше расскажи, ты как?

Дарина сейчас находится в другом городе и тяжело переживает развод с мужем. Нам с Бураком это только предстоит... И честно говоря, хорошо бы оформить документы в ближайшее время, потому что скрывать беременность с каждым месяцем будет все сложнее. И бесформенная одежда точно не поможет. Но узнай об этом Бурак, все приобретет катастрофическую форму, и разводу в таком случае точно не быть. С двумя детьми он точно меня не отпустит. Подключит все свои связи и оставит меня с собой любой ценой. Да и я... разве смогу противиться? Беременная и без стабильной работы? Я все это понимаю. Нужно в ускоренном ритме готовиться к новой жизни. Обрести почву под ногами.

Но как? Боже, как же мне быть?!

Я сколько угодно могу притворяться сильной, но внутри меня столько эмоций... Каждая из которых отчаянно твердит, что Бурак так или иначе узнает о моей беременности. Скрывать нет смысла.

И не будь мы в таком положении, я бы с радостью сообщила ему эту новость. Но не сейчас... не после стольких унижений.

Мое глупое сердце отчаянно рвется к нему, но разум запрещает даже думать об этом.

Доверия между нами больше нет. Да и как оно может появиться? Я ведь понимаю, что этот процесс подобен ране, которая кровоточит. Она течет, течет. Да, когда-нибудь кровь остановится, но шрамы все равно останутся.

Я бы могла заглушить в себе гордость, но боюсь повторения. Вдруг когда-нибудь случится похожая ситуация, как с Эмре... Повторит ли он этот финт еще раз? Заставит ли меня чувствовать себя грязью в его глазах?

Я не знаю ответа. И это самое страшное.

Я бы много чего хотела. И дать шанс, и поверить ему снова, опять же ради Али и нерожденного ребенка, но между нами слишком много «но»... Сейчас я не могу переступить через себя. Простить и отпустить то, что каждый день стоит перед глазами... я не готова.

Да и настанет ли такой момент? Очень сомневаюсь в этом.

Остаток дня мы проводим вместе с сыном. Идем на открытие нового развлекательного парка, который находится возле одного торгового центра, а затем довольные, но уставшие, возвращаемся домой, прихватив пару симпатичных костюмчиков для Али.

К вечеру, когда я готовлю нам ужин, звонит Бурак. Сцепив зубы, я нехотя принимаю звонок, хотя этого вовсе не хочется. Но он настойчив.

— Лейла, вы дома? — спрашивает муж, едва я нажимаю на экран сотового.

— Да, а что? — Наклонив голову к плечу, придерживаю таким образом телефон, чтобы он не выпал, пока я добавляю специи в пищу.

— Я скоро приеду, — оповещает он. — Готовьтесь. Поедем куда-нибудь, посидим вместе, как в былые времена.

— Как в былые времена, говоришь? — усмехаюсь я. — Как раньше уже не будет, Бурак. И ехать никуда я с тобой не желаю. Ясно? Если ты хочешь увидеть сына, то приходи. Наши двери всегда для тебя открыты.

— Я бы мог сводить вас в ресторан, и тебе не стоило бы утруждать себя готовкой.

— Поздно, я уже все сделала. А поесть мы и дома можем.

— Лейла... — Я слышу визг, а затем гулкие сигналы машин. — Черт!

— Что там?! — встревоженно интересуюсь.

Сердце гулко барабанит, застилая остатки разума. Молчание затягивается. Но я упорно жду его ответа.

— Ничего, — отмахивается он, будто ничего не произошло, а я вдруг начинаю злиться оттого, что дала слабину и забеспокоилась о нем. — Ладно, как скажешь. Будь по-твоему. Я еду... к вам.

— Хорошо. — Сбросив звонок, я ставлю обе руки на столешницу. Глубоко вдохнув, мотаю головой.

Если Бурак будет заявляться сюда каждый день, держать оборону станет гораздо сложнее. Да и признаюсь честно: видеть его тяжело. В груди такая горечь, что впору кричать не останавливаясь. Да еще и Али... Он так преданно смотрит на отца, что ставит меня в тупик. Заставляет задыхаться от лавины прожитых чувств.

Бурак приезжает спустя полчаса. Заходит с пакетами из супермаркета. Полностью заполняет холодильник, искоса поглядывая на меня. Видимо, хочет какой-то реакции. Я закатываю глаза, показывая, что уж этим меня не пронять. Тухлый номер.