Петуния Дурсль и совиная почта (СИ) - Хаджибаева Полина - Страница 21

Девочка поняла, что ни разу не видела директрису вблизи, и задавалась вопросом, сколько же ей лет и сколько поколений учеников она успела выпустить за свою карьеру. Учеников, большая часть которых подвергается моральному давлению не только от одноклассников и однокурсников, но и от учителей, полтергейста, призраков, Филча, зловещего леса на периферии и даже от чертовых живых лестниц. "Интересно, — подумала Петуния, — только я так болезненно все воспринимаю? Не может же такого быть, что остальным тут нормально?"

— Мадам Хуч — судья в квиддиче, — пояснил Скорпиус, отрывая подругу от раздумий. — А директор МакГонагалл — ярая фанатка игры.

Зрители прибывали, в том числе наполнялась и трибуна с преподавателями. Они были за спиной, и Петунии постоянно казалось, что кто-то за ней наблюдает. Но когда она поворачивалась, на нее никто не смотрел.

Альбус и Скорпиус сели по обе стороны от нее и, попеременно забираясь руками в пакет поп-корна, обсуждали шансы на победу. Тремя рядами ниже и много левее устраивались девочки из ее класса. Клементина Мистерио, пропуская Жюли Триаль в середину, поднявшись с места, заметила Петунию и кивнула ей. Питти тут же помахала в ответ.

— О, это Роза и Мари-Виктуар! — сказал Скорп, указывая в ту же сторону, куда смотрела Питти, но на ряд ниже.

Роза была узнаваема в своей строгой темной мантии и рассыпанными по ней огненными волосами, а ее высокая старшая кузина зябко куталась в бежевое пальто необычного покроя. На ее миловидной голове воздушным облаком держался брендовый шарфик.

— Привет, Роза! — Скорпиус неистово помахал, чуть не уронив пакет с конфетами, которые не преминули бы случаем разбежаться, но рыжая девочка только смерила троицу взглядом, цыкнула и уселась к ним спиной.

Мари-Виктуар не обратила на поведение Розы никакого внимания. Питти не поняла, видела она Скорпиуса, машущего им, и специально проигнорировала, или просто не заметила в толпе.

— А Джеймс сейчас где?

— Видишь двери под табло? Они ведут к раздевалкам. Скорее всего, он там, — ответил Петунии Скорпиус.

— Как у вас с ним дела? — решила спросить Питти, повернувшись к Алу.

— Да никак. Мадам Хуч спускается на поле. Игра скоро начнется.

Это было правдой. Вскоре под восторженные визги толпы вышли команды игроков, капитаны пожали руки и игра началась. Петуния больше была поглощена поп-корном и яблоками, лишь изредка используя трещотку, когда Скорпиус радостно кричал. В целом она не следила, кто ведет, а кто проигрывает. Ее больше волновала опасная близость стремительно носившихся по воздуху игроков, а иногда и мячей, будто имеющих свой разум и летающих без помощи загонщиков. Или не будто…

Один раз, когда бладжер буквально влетел между голов их соседей по ряду, Петуния воскликнула:

— Им бы сетку поставить!

— Это было бы неинтересно! — перекрикивая толпу и комментатора, ответил Скорпиус.

Даже Альбус с ним согласился. "Волшебники точно сумасшедшие", — решила Петуния.

Игра затягивалась, все чаще наступали периоды почти полной тишины, когда только комментатор пытался поддерживать общий настрой. Дети уставали, и игроки, казалось, тоже. Начал накрапывать холодный дождь.

Несколько противных капель попали Петунии под воротник. Она поежилась. Холодало и темнело, а игроки все летали на метлах, гоняя мячи и будто даже не пытаясь загнать их в кольца.

— Чего все ждут? — не выдержала Петуния. Она в квиддиче ничего так и не поняла.

— Гриффиндор боится оставить кольца без присмотра, — начал объяснять Скорпиус. — Наш вратарь Флинт просто скала, через него не пробиться. Видишь очки? Десять у Гриффиндора, и то потому что Флинт чихнул, и двадцать у нас. Если Гриффиндор облажается до того, как их ловец найдет снитч, они или проиграют, или получат ничью. Поэтому они не отходят от своих колец. Нашим же выгодно нынешнее положение, опять же, в том случае, если наш ловец поймает снитч. Поэтому все просто мокнут под дождем и ждут, пока Бёрк или Присли поймают снитч.

— Два вопроса, — начала Питти, чувствуя, что захотела в туалет, — первый: кто Бёрк, а кто Присли? Второй: какой толк им от снитча?

Тут даже Альбус улыбнулся и впервые вмешался в объяснения:

— Снитч дает сразу сто пятьдесят очков! И заканчивает игру.

— А Бёрка и Присли не видно. Они где-то гоняются за снитчем, — добавил Скорп.

— Вне поля? — удивилась Петуния.

— Не совсем. Снитч в любом случае где-то рядом, — с надеждой ответил мальчик, смотря на серое, как его глаза, небо.

— Знаете, по-моему, в этих правилах явно есть изъян, — начала Петуния, но Альбус прикрыл ей рот рукой.

— Не обижай фанатов игры, когда находишься на ней самой. Это очень рискованно.

Петуния пожала плечами и заметила, как некоторые зрители покидают трибуну. Среди них маячили две кудрявые головы Джорданов. Роза цыкала и вертелась, и даже Мистерио обернулась, нашла глазами одноклассницу и состроила ей сочувствующую гримасу.

— Так, я отойду ненадолго, — решилась Питти и начала пробиваться к ближайшему спуску, иногда извиняясь, если наступала кому-то на ногу.

Игра была настолько неинтересной, что ее движения вызывали больше внимания, чем творящееся на поле. Видя десятки пар пялящихся на нее глаз, девочка решила, что возвращаться она не будет. Пройти в одиночку обратно, ловя презрительные взгляды, было выше ее сил. Но ведь она уже выбралась из ряда и спустилась на пролет, а надо было предупредить мальчиков, чтобы не пошли ее искать. Повернувшись, Петуния помахала кузену:

— Ал, съешь все за меня.

— Почему?

Услышав его четкий голос, Петуния поняла, насколько тихо на трибуне. И как ее хорошо слышно. Поэтому сказать задуманное "Мне скучно" она не осмелилась.

Из ряда пониже выбралась староста Хаффлпаффа. Питти забыла ее имя. Их взгляды на миг встретились, и девочка подумала, что было бы неплохо выбраться с поля вслед за ней, ведь старшекурсница точно знает дорогу, при ней никто Петунию не обидит, а еще, если повезет, она тоже держит путь в гостиную и сама откроет несчастный проход через бочки.

— Я не вернусь, — быстро ответила она кузену и поторопилась за старостой.

— Эй, ты чего? — Альбус встал с сидения. Скорп последовал его примеру, но пока оба не двигались с места.

Петунии становилось все более не по себе.

— Я пойду. Я устала.

Она, все еще глядя на друзей, продолжала спуск. Почувствовав подножку, Петуния мысленно выругалась. Катясь по грубо сколоченной деревянной лесенке, она думала: "Опять. Опять. Опять, Питти, опять ты попалась на такую тупую забаву, как подножка!" Злость на себя была ярче боли от ударов о лестницу и смеха буквально всей школы, следившей за ее эпическим падением. Почему-то в какой-то момент ступени закончились, и Петуния просто полетела в бездну.

Она совсем забыла, что нижние ряды трибуны для квиддича начинались на десятом футе от земли*.

В ту самую секунду, как несчастная Петуния, пролетевшая вниз головой с трибуны, приземлялась на твердое поле, под ней (трибуной), буквально на той же широте, была организована очередная внеочередная сходка. Присутствующих было, к счастью, мало (хотя кое-кто хотел бы, чтобы их было еще меньше): Гриб, Рыжий, Красавец и Красавица с укором смотрели на Клемента, будто он был в чем-то виноват. Последней явилась Зуб.

— Ты прекрасно видел, что она творит, — злобно проговорила она. — Рыжий, скажи ему!

— Что тут и говорить! Очевидно, что приударить за объектом нет никакой возможности. Видимо, придётся ждать, пока в школу поступит объект номер пять, а еще лучше — шесть!

— Это ещё целых два года! — вознегодовал Клемент. — У меня будет совсем мало времени!

— А что ты предлагаешь? — вскричала Зуб. Она сделала это как раз тогда, когда толпа снаружи резко затихла.

— Тише! Я предлагаю следовать протоколу и не встречаться на территории школы. Это опасно! Мы договорились общаться через Фею. Кстати, где она сама?