Леди-воровка на драконьем отборе (СИ) - Лунёва Мария - Страница 40

***

Сидя в ярком платье цвета темного золота, пыталась дышать ровнее, не злиться и не зевать. Последнее давалось мне всё сложнее и сложнее. Веки сами медленно смыкались, сводя меня с ума. В данный момент я не хотела блистать на конкурсе и хвастать кулинарными шедеврами. И даже гофмейстерину и герцогиню злить совсем не желалось.

Мечтала я об одном — хорошенько выспаться!

Я, то в выставочном зале с этими артефактами, то в ресторане с мидиями, то в шахматы поцелуй проигрываю...

Всё как-то порознь от крепкого сна.

А так хотелось... так хотелось...

Ну хоть поднимайся с кресла, кидай в королевскую чету морепродуктами, кланяйся и беги в комнату. А там подушка, там одеяло. Блаженная тишина и тени от деревьев по стенам ползают усыпляя.

Но я же, как назло, пятнадцатая. А они там на сцене доклады читают по три страницы. Словно нарочно меня изводя! Зевнув, укоризненно взглянула на блондинку под номером три. Графиня Мерскли. Боги, ну не могли бы вы ниспослать на эту золотую птичку немоту?! Ну, смилуйтесь! У нее как минимум ещё в руках зажаты три листа бумаги. ТРИ! Вот кто не поленился летописи прочитать и всё оттуда выписать!

Я вымучено зевнула. Принц Дункан, повернувшись ко мне, тоже растянул рот, прикрыв его ладонью. Вот еще одна причина моего недосыпа. Приспичило ему по ночам вино распивать. И чего я там с ним сидела?!

Пусть бы шел и Рауля будил. Уже не жалко!

Граф, сидящий рядом с принцем, нахмурился и что-то ему тихо прошептал. Его Высочество тут же оскалился в усмешке, демонстрируя щербинку.

Милую, между прочим.

Нет, всё же приятный он мужчина, жаль, что принц. Но кто не без изъяна...

... Да что они все сговорились, что ли? Я с неприкрытой враждебностью смотрела на сцену. А там претендентка под номером шесть — виконтесса Хедалье — закончив читать обширную лекцию, посвященную традициям своего графства, старательно демонстрировала народный танец, уже как десять минут отплясывая по деревянному полу.

Вот она наверняка сегодня выспалась!. Откуда только силы берутся лошадкой скакать?

Медленно закипая, заметила, как ко мне подошла молоденькая служанка. Она быстро вручила свернутый лист бумаги и спешно удалилась. Зевнув, развернула его и прочитала:

«Надеюсь, ты спляшешь тот танец, что я видел во время вашей репетиции. Это будет двойное удовольствие... Нет... Даже тройное! И на красавицу посмотрю, и оценю округлившиеся глаза гостей. И Рауль меня позабавит. Я уже вижу, как он на радость всем в ящера перекинется. Ревность и не те чудеса с мужчиной сотворить может!»

Перечитала и прищурилась. В конце стояла всего одна закорючка — большая буква «Д».

Дункан!

Я взглянула на принца. Он зевал. Бедный...

Заметив, что я смотрю на него, кивнул, словно пытаясь узнать — прочитала я или нет. Нахмурившись, показала записку и покачала головой. Он вздохнул и скис.

Зато Рауль явно ожил. Он мне сейчас грозного орла напоминал. Взгляд такой — суровый исподлобья. Черные брови к переносице сдвинуты. Ух...Шипит там чего-то брату на ухо. Злится!

Неужели наша утренняя ссора так на него повлияла? Что-то я в этом сомневалась. Здесь нечто другое.

— Леди, сейчас вынесут наше блюдо и заменят его. Поглядывайте, чтобы никто не крутился у большого стола. Хотя все уже устали, и никто ни за кем не следит.

Обернувшись, я улыбнулась Люси и, недолго думая, пригласила её присесть рядом. Записку убрала. Знала — не одобрит.

— Это вроде девятая? — Люси покосилась на скачущую на сцене конкурентку.

— Я уже сбилась, — зевнув, скрестила руки на груди. — Скажи что-нибудь хорошее, Люси.

— Теплый шоколад и свежее печенье из топленого молока. Расправленная постель, приоткрытое окно и свежий ветерок, шевелящий занавески.

— Ты жестока, матушка, — простонала, с жалостью поглядывая на свою старушку. — Умыкну я тебя с собой. Мне таких приятных вещей никто никогда не говорил. Вокруг все такие злые...

— Это кто же злой?

— Да взять хотя бы лорда Хелиодоро...

— А-а-а, — пожилая служанка тихо довольно засмеялась. — Это он узнал о вашей ночной вылазке. Что там в его кабинете творилось!!! У-у-у... Сама слышала. Ой, как он орал! Бранился! Одна, да в порт! И ведь все пронюхал. Все разузнал! Но как кричал... как кричал. Грозился, что лично твой покой по ночам охранять будет. И привязывать тебя к себе и... В общем, и страшнее угрозы сыпались.

— А что там страшнее? — я приподняла бровь, обдумывая варианты.

— Говорит, женюсь! И вообще, её никогда из постели не выпущу!

— Вот прямо так и говорил? — у меня лицо вытянулось.

— Прямо так, виконтесса! — Люси важно закивала.

— И кому он такое говорил?

— Да известно кому — принцу Дункану, — она кивком указала на его Высочество. — То-то, он такой веселый сидит. Потешается за счет лорда дознавателя.

— А как он узнал о моей вылазке? — не поняла я. — Только мы с тобой про то и ведали.

— Ну, не от меня точно, — Люси как-то подозрительно хмыкнула. — По углам шушукаются, что вы сегодня за завтраком о чем-то бурно спорили.

— Я обозвала его волокитой, — покаялась и скривилась.

Погорячилась. Отошла и поняла, что лишним это было. Но сделанного не воротишь.

— То есть вы ему намекнули, что застали его с другой?

— Нет, я ему заявила — не люблю волокит.

— И он задумался, с чего бы его так обозвали? А так как он у нас дознаватель...

Собрав губки бантиком, я быстро смекнула, куда клонит моя дорогая подельница.

— Я сама же себя и сдала, — качнув головой, кивнула и зевнула.Нет, ну сил уже не было. А эта всё пляшет. Бесит аж!

— Осторожнее, виконтесса, — Люси понизила голос. — Рауль Хелиодоро очень умен. Так просто такую должность даже со связями не занимают. Сдержанней нужно быть, умнее и хитрее. С мужчинами по-другому никак. В лоб на них не ходят, с тылов заходить нужно. Всегда с тылов! Уж послушай меня — за моими плечами столько лет брака со сложным человеком. Никогда больше с графом не ссорься в открытую. Хитростью бери. Где надо — обидься, в иной ситуации прояви излишнюю холодность. В тонусе его держи, чтобы он ходил, перебирал в уме все свои прегрешения и решал, за что прилетело-то. Сама увидишь, как он осмотрительнее станет и уже никакую герцогиню к себе на три шага ближе не подпустит. Думать будет — прилетит опосля или нет.

— Если он ходок, то никакая обида женская его не остановит.

— Да какой он ходок, девочка?! У таких мужчин одна любовь — работа. Удивительно, что на тебя заглядываться стал. Все же так и думали — холостяком живет, холостяком и помрет. А тут ты, красивая такая.

— А как же его невеста? — вспомнила я. — Ведь несвободен он.

— А ты её видала, ту невесту?

— Я нет, — покачала головой.

— И я нет. И никто не видел, — Люси странно изогнула губы, будто знала немного больше, чем говорила.

Но выспросить у нее не успела, отвлеклась. На сцену выходила следующая конкурсантка. И да! С докладом и блюдом, полным сырых овощей.

Выдохнув с великой мукой, прикрыла глаза... И, кажется, задремала...Толкнула меня Люси в бок, когда передо мной уже с блюдом красовалась служка-помощница, а герольд объявлял начало выступления виконтессы Лодоса леди Мирабель Гимера.

Бодренько подскочив, разве что не заверещала от счастья! Моя очередь, наконец-то, подошла. Оглянулась — гости смотрели на меня с такой вымученной ненавистью, что стало неловко. Надеюсь, я не храпела во время пропущенных за сладким сном пяти предыдущих выступлений.

Взгляд придворных дам то и дело скользил по моим рукам. Наверняка прикидывали в уме, сколько я там с собой листов конспекта приготовила.

— Виконтесса, я воткнула палочки для пробы, чтобы все смогли оценить блюдо, — шепнула Люси.

На задурманенную после короткого сна голову я не сразу сообразила, о чем она, а после просияла.