Долгое чаепитие - Адамс Дуглас Ноэль - Страница 9

• Предыдущая
• 9/53
• Следующая

Вот он наконец вошел в дом.

В прихожей все говорило о роскоши и достатке, наложившихся на студенческие вкусы и привычки. Пол деревянный, покрытый толстым слоем полиуретана, стены — белого цвета, везде греческие коврики, впрочем довольно дорогие. Дирк готов был держать пари (однако в случае проигрыша платить собирался едва ли), что при более тщательном исследовании дома могли обнаружиться, не говоря уже о других темных тайнах, пятьсот акций „Бритиш телекомп“ и полное собрание альбомов Дилана, последний был — „Кровавые следы“. В холле был еще один полицейский — совсем молоденький мальчик, который стоял, привалившись к стене и трогательно прижав к животу каску. Лицо бледное и потное. Безучастно посмотрев на Дирка, он кивком указал на ступеньки в подвал.

Все те же звуки снова и снова:

Желая найти выход бушевавшей ярости, он оглядывался вокруг, ища что-нибудь, что можно было швырнуть или сломать. Как хотелось бы ему отрицать, что увиденное случилось по его вине. Но до тех пор пока кто-нибудь не докажет обратное, он чувствовал» что не мог это отрицать.

— Эй, давно здесь стоишь? — рявкнул Дирк.

Юному полицейскому пришлось собраться с силами, прежде чем он смог ответить.

— Мы приехали с полчаса назад, — промямлил он. — Ну и утречко выдалось — нечего сказать. Столько беготни.

— Не надо мне рассказывать про беготню, — отсутствующе произнес Дирк. Он заставил себя пойти вниз.

Внизу был узкий коридор. Он упирался в дверь, которая была взломана и еле-еле держалась на петлях. За дверью — очень большая комната. Дирк уже было собрался войти в нее, как вдруг прямо перед ним возникла человеческая фигура и преградила ему путь.

— Прискорбно, что ты оказался замешанным в это дело, — произнесла фигура. — Мне очень жаль. Не скажешь ли, какое отношение ты имеешь ко всему этому, так, чтоб мне стало ясно, отчего именно мне так неприятно.

Дирк в изумлении уставился на узкое выхоленное лицо.

— Джилкс? — удивился он.

— Что ты стоишь как этот, как его — ну, который похож на тюленя, но не тюлень? Гораздо хуже. Такие большие и все время ревут. Дюгонь. Ну так что ты стоишь здесь как удивленный дюгонь? Почему этот… — Джилкс жестом показал в комнату позади себя, — почему этот… мужчина, который там, написал твою фамилию и телефон на конверте, набитом деньгами?

— А сколь… — хотел было спросить Дирк. — А как ты, Джилкс, оказался здесь, могу я узнать? Что ты делаешь так далеко от Фенса? Весьма удивлен, что ты чувствуешь себя несколько обескураженным.

— Триста фунтов, — ответил Джилкс. — За что?

— Может быть, ты позволишь мне поговорить с моим клиентом, — сказал Дирк.

— С твоим, м-м, клиентом? — с мрачной ухмылкой спросил Джилкс. — Ну что ж. Хорошо. Почему бы тебе в самом деле не поговорить с ним? Мне было бы очень интересно послушать, что тебе надо ему сказать.

Он неуклюже посторонился и пропустил Дирка в комнату.

Дирк сосредоточился и вошел в комнату, постаравшись сохранять самообладание, которое продлилось чуть больше секунды. Большая часть его клиента сидела, удобно устроившись на стуле перед проигрывателем. Стул находился в оптимальном положении для слушания музыки — вдвое дальше от колонок, чем расстояние между ними. Такое расположение считается идеальным для стереозвучания.

В целом казалось, он чувствует себя свободно и расслабленно, сидя скрестив ноги перед столиком с недопитой чашкой кофе. Ужасным же было то, что его голова аккуратно помещалась прямо посередине пластинки, которая крутилась на проигрывателе, а тонарм попеременно то прижимался к шее, то снова отклонялся назад к нарезке на пластинке. Проделывая в своем вращении полный круг, каждые 1,8 секунды голова, казалось, обращала на Дирка взгляд, полный упрека, как бы говоря: «Вот видишь, что бывает, если не прийти вовремя, как я тебя просил», — потом она снова поворачивалась к стене, кружилась дальше, а повернувшись к Дирку, смотрела на него с еще большим упреком.

Комната закачалась, и Дирк ухватился за стену, чтобы остановить ее.

— А не просил ли клиент оказать ему какую-нибудь особую услугу? — очень тихо спросил Джилкс за его спиной.

— Да так, м-м, совершенный пустяк, — еле выдавил из себя Дирк. — Ничего, что может быть связано со всем этим. Нет, он, м-м, не упоминал ничего подобного, ни в коем случае. Послушай, я вижу, ты занят, лучше всего мне забрать свой гонорар и уйти. Ты ведь говорил, что он где-то оставил его для меня?

Сказав это, Дирк рухнул на плетеный стульчик, который тут же развалился.

Джилкс вернул его в вертикальное положение и прислонил к стенке. Он быстро вышел из комнаты и вернулся с кувшином воды и стаканом на подносе. Он налил воды в стакан и вылил ее на Дирка.

— Лучше?

— Нет, — пролепетал Дирк. — Можешь ты хотя бы выключить этот проигрыватель?

— Не могу. Это обязанность судебных экспертов. Я не имею права ни До чего здесь дотрагиваться, пока не приедут эти умники. Кстати, вот, кажется, и они. Сходи подыши во двор, чтобы очухаться. Только держись за ограду, я не могу с тобой идти, слишком мало времени. И постарайся выглядеть не таким зеленым, этот цвет тебе не идет.

Джилкс выглядел раздраженным и усталым, он собрался пойти встретить вновь прибывших, чьи голоса были слышны на первом этаже, но остановился, чтобы посмотреть на неутомимо, без остановки поворачивавшуюся голову на пластинке.

— Ты знаешь, — сказал он через несколько секунд, — эти наглые показушные самоубийства у меня уже вот где сидят. Они специально это делают, чтобы вывести из терпения.

— Самоубийство? — переспросил Дирк.

Джилкс оглянулся на него.

— На окнах железные решетки в полдюйма толщиной, — объяснил Джилкс, — дверь закрыта изнутри, в замке до сих пор торчит ключ. Мебель придвинута к двери. Французские окна, которые выходят в сад, закрыты на врезанные дверные задвижки. Потайного хода не обнаружено. Если это убийство, то убийце потребовалось бы порядочно повозиться здесь перед уходом, чтобы проделать чертовски утомительную работенку стекольщика. Если не считать того, что шпатлевка старая и нанесена сверху, на старый слой.

Нет, отсюда никто не выходил и никто не вламывался сюда, кроме нас, а в том, что убивали не мы, я совершенно уверен.

Я не собираюсь торчать тут, попусту теряя время из-за этого типа. Это скорее всего самоубийство, разве что более сложный случай, чем обычно. Я думаю все-таки сам пока заняться покойником, чтоб сэкономить время полиции. Знаешь что, — решил он, мельком взглянув на часы, — у тебя есть десять минут. Если за это время тебе удастся состряпать более-менее правдоподобную версию того, как он все это проделал, чтоб я мог переписать это в свой отчет, я позволю тебе забрать улику, содержащуюся в конверте, минус 20 %, которые наставлю себе в качестве компенсации за моральный ущерб, связанный с тем, что я сдерживался, чтоб не дать тебе в челюсть.

Какой-то момент Дирк колебался, говорить ли ему о том, что его клиент уверял, будто к нему наведывался свирепый косматый великан с зелеными глазами, непонятно как к нему попадавший — из ничего и ниоткуда — и вопивший о каких-то контрактах и обязательствах, размахивая перед ним косой со сверкающим острием, но, поразмыслив, решил не говорить.

• Предыдущая
• 9/53
• Следующая