Кодекс Крови. Книга V (СИ) - Борзых М. - Страница 26

— Сейчас принесут.

Я попросил у Живы принести форму под размер нашей гостьи. А сам, уже собираясь на выход, спросил:

— Вы же не ответите, о чём беседовали с алтарём?

— Нет. Но вам достаточно знать, что я — ваш союзник в нынешней ситуации и в дальнейшем.

— Вы уж простите мою недоверчивость, но союзные отношения привык скреплять клятвами крови, — прихватив с ближайшего столика канцелярский нож, я с вежливой улыбкой подошёл к полуобнаженной женщине, — оно как-то надёжней.

Та только пожала плечами, отчего полотенце чуть сползло по высокой груди до уровня сосков.

— Думаете, простенькая клятва может уберечь от предательства? — сказано это было столь снисходительным тоном, будто Лавиния общалась с цирковым фокусником-шарлатаном.

Такое отношение было неудивительно для меня с учётом местного упадка магии крови.

— Скажите, Лавиния, в крайней нужде, к чему вы скорее обратитесь к собственной силе или к неизвестному союзнику?

— Глупый вопрос, конечно, к силе, — фыркнула магичка. — Моя магия способна уберечь меня от очень многих бед.

— Тогда, возвращаясь к вашему вопросу, уточню, что заставляет вас думать, что моя магия имеет меньшую эффективность, чем ваша? — я с насмешкой взирал на «союзницу», подаренную алтарём. Не вызывала она у меня доверия, хоть убей. Я вообще предпочёл бы, чтобы она убрала остатки проклятия и шла своей дорогой, но алтарь не спрашивал моего мнения на сей счёт.

— Не думаю, что вашего уровня владения магией достаточно, чтобы призвать меня к ответу.

Хм. Интересно получается. То есть в союзники она согласилась войти, не предполагая, что за свои действия придётся нести ответ не только перед алтарём, но ещё и предо мной.

Я сформировал над ладонью рубиновую каплю из крови Вулкановой. Снятие печати на половину имело весьма весомые результаты, коими я, не стесняясь, воспользовался.

— Это образец вашей крови, — пояснил Лавинии, — если бы вы проявили агрессию в адрес меня или моего рода, мне не нужно было бы находиться рядом с вами, чтобы убить.

— Да вы — маньяк, батенька! — насмешливо и недоверчиво сверкнула глазами гостья. — Такие специалисты сгинули в веках, а те, кто остались, приплясывают под имперскую дудку. Не стоит приписывать себе большие возможности, чем у вас есть. Я понимаю, вам, пожалуй, очень сложно смириться с тем, что сестра обошла вас по всем фронтам: сила магии, две стихии…

— Михаил Юрьевич, форма! И вас давно все ждут, — Жива практически бегом принесла форму, правда, успев предварительно постучать и предупредить по кровной связи о своём приближении.

— Спасибо, уже иду! — поблагодарил я магичку и решил завершать бесполезный диалог. Вынужденные союзники с раздутым самомнением мне нужны не были. А вот клятву о неразглашении Вулкановой дать придётся, хочет она того или нет. Жива ушла, я бросил форму на постель и повернулся в скептически настроенной Лавинии, отчего-то решившей, что она может адекватно оценивать ситуацию лишь после нескольких отрывочных разговоров.

— Давай начистоту! Мне сейчас сильно некогда разводить с тобой демагогию. У тебя сложилось несколько превратное мнение о всём происходящем, а мне банально некогда убеждать тебя в обратном. Давай сойдёмся на том, что ты пока не спешишь к императору со своими выводами по расследованию, погостишь у нас с сестрой и устранишь проклятую заразу на моём пороге, раз уж твоё требование пообщаться со стихийным алтарём я выполнил. Но вынужден предупредить, что ты находишься на ведомственном объекте высшего приоритета. И клятву о неразглашении всего здесь увиденного должна будешь принести мне лично, как руководителю особого подразделения Министерства обороны «Комар». Поэтому нравится тебе или нет, но клятву ты дашь, и будет она на крови. От степени твоей вовлечённости в дела моего рода будет лишь зависеть формулировка клятвы. Если мы расходимся, как в море корабли, то это клятва о неразглашении, если алтарь давал тебе какие-то иные инструкции, то это клятва братания на равных условиях. Но, судя по твоему отношению, второй вариант маловероятен. Кроме того, вынужден предупредить, если ты вдруг решишь покинуть мой дом каким-либо образом, не уведомив, то я вынужден буду считать это побегом и постараюсь устранить угрозу разглашения информации самым кардинальным из доступных способов. И устраню.

Дожидаться ответа я не стал, мне было банально некогда. На магичке висел самый обычный кровный маяк, который позволит отслеживать её перемещения по Хмарево. Если она ударится в бега или решит сунуть свой нос куда не следует, я не ограничусь предупреждениями. Но для надёжности попросил Борзого присмотреть за гостьей во избежание неприятных последствий. Режимный объект, как-никак.

«Что-то ты становишься всё более кровожадным, — задумчиво отозвался алтарь. — Может, мы зря снимали с тебя узлы печати?»

«Это не кровожадность, это раздражение. Не терплю, когда меня используют втёмную».

Почему-то вспомнился отрывок из сна перед пробуждением. Против меня пошли войной местные боги и весь этот мир. Почему бы им всем просто взять и не оставить меня в покое? Но нет, я всем мешаю жить.

Я выбросил все удручающие мысли из головы и вошёл в кабинет. Там уже находились Агафья с Кираной, Света с Пауком и Тильда с Эоном.

Они тихо переговаривались, резко замолчав при моём появлении.

На месте главы рода уже стояла пара кубков с кровью и лежал одинокий конверт с императорской печатью.

Выпив залпом кубки, я принялся вскрывать послание от сюзерена. Пришлось даже приложить родовую печать, видимо, поэтому Кирана не смогла вскрыть послание. Надо бы озаботиться родовым кольцом для сестры, а то глава рода без кольца выглядит несолидно.

Все эти мысли вылетели у меня из головы, стоило начать читать послание:

'Несколько дней назад на границе с землями рода Комариных пропал князь Рюгена, подданный датской короны и маг земли девятого ранга. Есть сведения, что его пропаже предшествовала стычка датского отряда с неизвестной магичкой высокого ранга. Кроме того, Зубров подтвердил, что Михаил Юрьевич Комарин в частном разговоре интересовался землями, перешедшими в наследство семье Исбьернов.

Сегодня к нам прибыл кузен датской королевы и глава Тайной канцелярии Кристиан Блавален. У него имеются сведения о месте гибели датского отряда. На границе с землями рода Комариных. Кроме того, несколько дней назад по моей просьбе туда же направилась для проведения внутреннего расследования Вулканова Лавиния Кальдовна, магичка земли десятого уровня. С тех пор на связь она не выходила.

Какие бы недоразумения не произошли у рода Комариных с князем Рюгена, я смогу их решить.

Свяжись со мной сразу после прочтения письма.

P. S. Если пострадала твоя сестра, то пусть его останков никто не сможет обнаружить'.

Внизу стояла размашистая подпись Петра Алексеевича Кречета и дата двухдневной давности.

Я скривился от самоуверенного утверждения императора. Если бы князь успел изнасиловать мою сестру, ни одно из «решений» Кречета меня бы не устроило. Я бы гарантировано убил Михельса, не взирая на всевозможные международные последствия. И это не удовлетворило бы мою жажду мести за поруганную честь сестры.

Но вот последний постскриптум заставил меня посмотреть на Петра Алексеевича не как на императора, а как на мужчину и главу рода, который в случае покушения на женщин рода Кречетов действовал бы радикально и жёстко.

А вот то, что Вулканова прибыла как агент императора, я и так догадался.

Я показал по кровной связи содержание письма. Света же быстро пробежала по тексту беглым взглядом:

— Его почерк, личный. Указы он другим пишет.

— Свет, а ты откуда про датчанина с Медведевым узнала? — уточнил я на всякий случай.

— Мне Маша сообщила. Его и так двое суток мариновали по дипломатическому протоколу, пока это совсем не стало неприлично. Ты на связь не выходил, и решили через меня попробовать.

М-да, а ведь императорская семья старалась, как могла, давая мне время либо основательно замести следы, либо вволю выместить зло на обидчике. А ещё я представляю, как воспринялось моё двухсуточное игнорирование личного послания императора.