Кодекс Крови. Книга V (СИ) - Борзых М. - Страница 27

Решение нужно было принимать быстро. Оно постепенно формировалось в моей голове из разрозненных фрагментов, но для его реализации необходимо было замести следы проклятия, полученного мною ради спасения сестры. И будто прочитав мои мысли, отозвался Борзый, отправленный мною присматривать за Лавинией:

— Ваша светлость, здесь магичка земли чудеса творит, зачищая последствия вашей заразы.

— Отлично! Как завершит, проводи её ко мне в кабинет! — у меня на лице расползалась шальная улыбка.

— Принято!

Теперь я мог приступить к реализации собственной задумки, правда, она была больше похожа на балансирование на канате над пропастью, но нам нужно было ответить доверием на доверие, оказанное императором.

Пётр Алексеевич Кречет работал в своём кабинете, просматривая очередную кипу бумаг по международной политике. Сейчас все его мысли были сосредоточены на ситуации с датчанами. Они и так переступили все грани приличия, не принимая у себя Кристиана Блавалена, что было равносильно плевку в лицо королеве Мадлен, особенно, если принять во внимание родство Кристиана и Мадлен и их более чем тесные отношения.

Неизвестно, что там происходило у Комарина. Двое суток этот мальчишка не отвечал на его письмо. Причём, злиться за это на него нельзя было, ведь печать на послании была поставлена таким образом, чтобы сообщать адресанту о вскрытии. Это означало лишь одно. Либо Михаил каким-то образом находился за пределами страны либо был вне всеобщего доступа.

Когда перед лицом императора осыпался белый пепел, Пётр Алексеевич выдохнул с облегчением и принялся ждать. Письмо доставлено и вскрыто адресатом. Спустя полчаса нетерпеливого ожидания император стал терять терпение. Внезапно дверь его кабинета со стуком впечаталась в стену, и в зал вихрем влетела его дочь Мария. Глаза её метали молнии, а лихорадочный румянец на щеках не предвещал ничего хорошего:

— Пап, это тебя! — протянула принцесса мобилет.

— Кто? — одними губами произнёс император.

— Княгиня Виноградова и графиня Комарина Кирана Юрьевна, — представила, словно выплюнула, титулы сестры Михаила Мария.

Петру Алексеевичу же ничего не оставалось, кроме как взять мобилет. Несколько минут он слушал мелодичный завораживающий голос, не перебивая, а затем неожиданно для самого себя ответил:

— Через час ждите в гости, Кирана Юрьевна. Мне уже не терпится познакомиться с вами.

У принцессы от услышанного округлились глаза, и совершенно неаристократично открылся рот. Неужели её отец сейчас флиртовал?

Пётр Алексеевич прибыл в Хмарево свитками перехода вместе с собственной охраной. Дочь император оставил в столице, несмотря на все её уговоры, больше похожие на банальную истерику. Ранее всегда рассудительная Мария отчего-то резко невзлюбила сестру Комарина, хотя объективных причин для этого не было.

— Ваше Императорское Величество, прошу следовать за нами, — вежливо пригласил императора один из бойцов графа Комарина, указывая на свободные снегоходы. Пётр Алексеевич сам с удовольствием катался на таких в редкие минуты зимнего отдыха, тем неожиданней было увидеть подобную недешевую технику здесь. Как-никак, одна из недавних разработок. Неплохо так живут вассалы. За чей счёт банкет? В этом месте император одёрнул себя, напомнив о десятилетнем долге Министерства обороны перед Комариными. Все эти годы они жили и верно служили, не предъявляя претензий, так неужто он смеет попрекать их обновлением автопарка?

Император имел цепкую память и подмечал различные мелочи, не спеша с выводами. Вот и теперь предпочитал дождаться приватной беседы с собственными вассалами. Ну и чего уж отпираться, немаловажным фактором для него стала личная просьба сестры Михаила прибыть для помощи в решении щекотливого вопроса международного масштаба. Настораживало только, что сам Михаил не связался с сюзереном.

Ехали недолго. Видимость всё ухудшалась из-за неожиданно начавшегося снегопада. Ехать по лесу приходилось практически на ощупь. Спустя полчаса в сопровождении бойцов рода император пересёк старинный подъёмный мост через ров, въехал в форт и остановился вблизи центрального входа в здание, больше напоминавшее средневековый донжон, с пристроенными более современными корпусами.

На ступенях его встречали две женские фигуры, с ног до головы закутанные в меха, и одна в лёгком платье из серебристой кожи твари явно изнаночного происхождения. Капюшон у платья тоже имелся, скрывая лицо хозяйки, но демонстрируя длинные тёмные локоны. Девушка в мехах белого медведя при ближайшем рассмотрении оказалась никем иной как Вулкановой, а вторая, скинув капюшон накидки с оторочкой чёрно-бурой лисы, вежливо улыбнулась чуть удлинёнными клыками. Главная Тень империи собственной персоной. Исходя из этого, легко одетая темноволосая красавица и была сестрой Комарина.

— Ваша светлость, по вашему приказу высочайший гость доставлен, — отчитался командир сопровождавшего императора отряда. — Будут ещё приказания?

— Благодарю, — с достоинством ответил женский голос так очаровавший Петра Алексеевича по мобилету. — Задержите на границе Дмитрия Фёдоровича Медведева и его спутника ещё на час по возможности. В открытую конфронтацию не вступайте. Ссылайтесь на бюрократические проволочки при взаимодействии с Министерством обороны.

Император хмыкнул, представив побелевшее от гнева лицо Медведева, которого будут мариновать на границе ведомственного объекта. Собственно, имели ведь право. Иностранцев впускать на военные объекты было строжайше запрещено, а потому будет терпеть как миленький.

Командир принял приказ к сведению и исчез вместе с вверенным подразделением.

Чем больше император следил за взаимодействием Комариных со своими людьми, тем больше пищи для размышлений у него появлялось.

— Ваше Императорское Величество, сожалею, что мы не были представлены подобающе, но обстоятельства вынуждают нас идти на крайние меры, — мелодичный женский голос ласкал слух Петра Алексеевича, вынуждая заинтересоваться его хозяйкой. Сам того не желая, он двинулся на голос, стараясь более внимательно рассмотреть внешность сестры собственного вассала. — Княгиня Виноградова, Кирана Юрьевна, графиня Комарина.

— Отчаянные времена требуют отчаянных мер, сударыня, — не успел он закончить мысль, как девушка скинула капюшон, и император замер, жадно вглядываясь сквозь снегопад в лицо, воистину прекрасное своей дикой необузданной красотой.

Девушка была великолепна, экзотична и пленительна, обладая той породистой красотой, за которой скрывались века аристократического происхождения. Но в глаза бросалось не это. Император не мог оторвать взгляд от огромного сине-красного узора, обрамлявшего лоб, скулу, щеку и подбородок девушки. Лишь спустя минуту он понял, что узор отвлекал внимание от глубоких шрамов, оставленных когтями тварей далеко не первого уровня. И вздрогнул, представив, что нужно было пережить, чтобы получить подобные отметины на память, если даже дочь Подорожникова не смогла их убрать.

— Пройдёмте в дом, у нас очень мало времени, — вежливо произнесла сестра Комарина, прекрасно осознавая, какое впечатление произвела. Лицо она не прятала, наоборот, с гордостью демонстрировала, словно боевые награды. Скорее всего, так и было.

Не дожидаясь какой-либо реакции, хозяйка имения проследовала внутрь донжона. За ней молчаливыми тенями проследовали остальные женщины. Расположились они все в кабинете. Кирана не стала занимать место главы рода, расположившись на диванчике у камина.

Рядом с ней присели Агафья Комарина и Вулканова, обозначая свою поддержку. Выглядела эта троица более чем экзотично и как у мужчины вызывала у императора вполне объяснимые реакции. Ну хоть Вулканова жива, и то плюс. После её пропажи, признаться, Пётр Алексеевич подумывал, что Комарин пустился во все тяжкие и замёл следы не взирая ни на кого. С другой стороны, иметь вассала способного убить стихийника наивысшего ранга дорогого стоило бы. В такие моменты в душу Петра Алексеевича закрадывались сомнения, что зря он так категорично отказал дочери в её матримониальных планах в отношении Комарина. Иметь подобную силу в семье подобно тузу в рукаве.