Любовь по контракту (СИ) - Соловьева Анастасия - Страница 19

Да потому что я никогда бы не смогла бросить своего жениха без объективной причины, а так у меня появился весомый повод. Да, глупо, эгоистично, мерзко, к тому же выяснилось, что я способна на предательство. Мои чувства к Марку оказались сильнее морали и принципов. Всего за четыре встречи банальное физическое влечение сменилось чем-то мощным, обжигающим и нежным. Я не знаю, влюблённость это или временное помутнение рассудка. Уверена лишь в одном — я не жалею о произошедшем. Как бы стыдно и противно мне сейчас не было, прошедшая ночь — это лучшее, что случалось со мной.

Постепенно мозги начинаю работать в прежнем режиме. Я задумываюсь о будущем. Разорвать длительные отношения, бросить родителей и сестрёнку, уехать в другой город — действительно ли я к этому готова? Смогу ли так круто изменить свою жизнь? А если Марк потеряет ко мне интерес? Получится, что я зря бросила семью.

В руках вибрирует телефон. Я смотрю на сообщение, кажется, что зрение меня обманывает. В следующую секунду звонит Марк.

— Это от тебя? — тут же спрашиваю.

— Да. Наш контракт разорван, поэтому я перечислил тебе всю сумму. Закрывай кредит и возвращайся ко мне, хорошо?

— Я уже забыла о деньгах, — сдерживаю нервный смешок. — Спасибо, Марк!

— Как ты себя чувствуешь?

— Морально готовлюсь к тяжёлым разговорам. С женихом, с мамой, с сестрой. Я хреново себя чувствую. Мне очень страшно. И стыдно.

— Ты сможешь, Дина, я верю в тебя, — уверенно говорит Марк. Его хрипловатый низкий голос вселяет оптимизм, а воспоминания о проведённой ночи яркими вспышками мелькают перед закрытыми глазами. Ради такого стоит рискнуть.

— Спасибо тебе.

— Позвони, как только всё закончится.

— Договорились, — я поспешно сбрасываю вызов и смотрю на серые дома за окном. Марк уверен, что я смогу. Нельзя его подвести. И нельзя подвести саму себя.

Вадик встречает меня с букетом любимых тюльпанов. Радостно улыбается, норовится поцеловать в губы, но я уворачиваюсь и подставляю щёку. Внутренности обливают разъедающей кислотой, чувство вины грызёт так сильно, что я ощущаю физический дискомфорт. Мне больно идти, больно смотреть по сторонам, больно отвечать на вопросы Вадика.

— Я вчера на собеседование ходил. Динка, меня взяли! Со следующей недели я — водитель святопольской маршрутки. Так и знал, что права рано или поздно понадобятся. И пить перестану, нельзя же пьяным за руль садится, — с гордостью сообщает Вадик. — Ты рада?

— Конечно. Очень, — силюсь изобразить положительные эмоции, растягиваю губы в радостной улыбке, и Вадику этого оказывается достаточно. Он не замечает, что я в плохом настроении, что я притворяюсь. Наверное, из меня получилась бы хорошая актриса.

Дома Вадик сразу же заходит на кухню, чтобы разогреть для меня ужин. Такой заботливый и счастливый. Кризис миновал, он нашёл хорошую работу, а я собираюсь с ним расстаться. Хочется обматерить себя последними словами, но есть ли в этом смысл?

— Нам нужно поговорить, — выходит сипло и нерешительно, я откашливаюсь и вновь повторяю: — Вадим, пожалуйста, отвлекись от еды. Я должна сказать тебе что-то очень важное.

— Внимательно слушаю, — кивает он и садится на стул рядом со мной. Очень близко.

Губы начинают дрожать. И подбородок, и руки. Назад дороги нет, но как же это тяжело.

— Я не смогу стать твоей женой. Нам нужно расстаться.

— Что? Это шутка какая-то? — недоумевающе моргает Вадик.

— Нет, я говорю серьёзно.

— Но почему, Дин? — жизнерадостный блеск в его глазах угасает, лицо становится бледным. — Я что-то не так сделал? Слишком долго тянул с предложением? Или обидел тебя тем, что отпустил к другому мужчине? Но я же знал, что всё понарошку, Дин, я тебе доверяю. Ты бы никогда меня не предала!

Как многого ты обо мне не знаешь. Да я и сама не подозревала, что способна на измену.

— Дело не в тебе, Вадим. Это всё моя вина. Я не смогу стать хорошей женой. Прости.

— Я ничего не понимаю. Дин, ты можешь объяснить нормально, что не так? Ты меня разлюбила?

— Я не знаю. Мне кажется, что мы вместе по привычке, а не по любви.

Иначе я бы никогда даже не посмотрела на другого мужчину, не почувствовала бы к нему физического влечения, не открыла бы душу, не расплакалась впервые за несколько лет. Всё это я должна испытывать с любимым человеком, а не с Марком. Видимо, мои чувства к Вадику действительно угасли.

Я резко поднимаюсь, бросаю ещё несколько раз «Прости меня, пожалуйста» и иду к двери. Но Вадик меня догоняет, хватает за руки.

— Подожди, Дин! Нельзя же так просто разорвать шестилетние отношения. Ты устала, запуталась в себе, я понимаю. Мы сможем с этим справиться, я сделаю всё, чтобы ты вновь меня полюбила.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— Это вряд ли поможет.

— Но как же я без тебя? — обескровленными губами произносит он. — Я не смогу один, я сопьюсь… Ты — мой стимул, моё вдохновение, моя единственная любовь. Дин, пожалуйста, не принимай поспешных решений. Дай нам ещё один шанс. Я исправлюсь!

Он внезапно опускается передо мной на колени, обхватывает руками мои бёдра и весь трясётся от обуреваемых эмоций. Слёзы подступают к горлу, обжигают глаза, бегут по щекам. Я запускаю руки в волосы Вадика, я успокаиваю его, шепчу, что всё будет хорошо, а сама умираю от боли, превращаюсь в осколки былых надежд. Моя первая любовь плачет у меня в ногах и умоляет остаться с ним. Как быть сильной, когда другому плохо? Я же толкаю Вадика на путь саморазрушения, он не сможет без меня…

— Я подумаю, — произношу неуверенно.

Вадик поднимается и обнимает меня. Я дала ему надежду. В груди печёт, сердце колет острыми шипами.

— Мне нужно побыть одной. Прости, — бросаю Вадику и мчусь на улицу.

Там, за углом дома, под ветвями раскидистого дерева, я плачу навзрыд, истерю и бью кулаком по твёрдой кроне, отчего на костяшках появляются кровавые ссадины. Дура, идиотка, слабовольная изменщица! Если уж решилась — то нужно идти до конца. Я лишь оттягиваю неизбежное, даю ложную надежду, издеваюсь над Вадимом.

Мне срочно нужно утешение. И его подарить может только сестрёнка. Она всегда меня поймёт и поддержит.

Выбегаю из такси, открываю калитку и вваливаюсь в знакомый двор. На щеках — остатки слёз, глаза немилосердно пекут. Я шмыгаю носом и внезапно слышу громкий голос мамы:

— Диночка, а ты почему без предупреждения?

Я пытаюсь скрыть своё заплаканное лицо, отвернуться, сбежать, но мама словно чувствует моё расшатанное состояние. Она быстро настигает меня, заглядывает в глаза.

— Доченька, что с тобой? С Вадимом поссорилась? — спрашивает участливо, трогает меня за плечи.

И я снова поступаю неразумно. Тревога и забота в голосе родного человека уничтожает остатки самоконтроля, я всхлипываю и внезапно для самой себя рассказываю маме всю правду. Про Марка, про свою измену, про расставание с Вадиком.

— Я не могу быть с ним, это неправильно. Но он так меня любит, мам! Ты бы видела его лицо! Он на коленях передо мной был, это невыносимо, это ужасно.

Мама уводит меня на летнюю кухню, достаёт из шкафчика коньяк и наливает полную рюмку.

— Пей, это поможет унять истерику, — произносит строго.

Я давлюсь крепким алкоголем, но покорно его выпиваю. Становится чуть легче.

— Все совершают ошибки, — вздыхает мама. Она не злится, не кричит на меня, не обвиняет во всех грехах, а просто сочувствует. — Я по молодости тоже влюбилась так сильно, что хотела отца твоего бросить. Повелась на красивого отъявленного бабника, чуть глупостей не натворила, но вовремя опомнилась. Так что я прекрасно тебя понимаю. Вот скажи, Динуль, этот Марк тот ещё ловелас?

Я вспоминаю Лику, Регину, Илону, и это только те девушки, которых я встретила за очень короткий промежуток времени. К тому же Марк рассказывал, что он любит трахаться с тупыми инстаграмными моделями.

— Возможно, — отвечаю уклончиво.

— Ну вот представь: ты бросаешь семью, родной город, верного работящего Вадика, и уезжаешь к Марку. Поначалу всё замечательно, а потом страсть уходит, он начинает заглядываться на других баб, потому что привык сношаться с кем попало. И что дальше? Ты останешься ни с чем, одна, в чужом городе, — припечатывает меня жёсткими словами.