Котоняня таверны «Грань» (СИ) - Черная Мстислава - Страница 43

— Что они тебе сказали?

— Пф-ф! Лили, они не снизошли до разговора с бастардом. Помнишь, мы были в приюте и дети подслушали, что кто-то проверял документы?

— Да.

— Это был их адвокат.

— М-м-м… И что им нужно?

— Приют. Они хотят забрать у меня приют. Я же тебе рассказывал? Завещать мне наследство мама не могла, так как по закону бастард не считается членом рода и, соответственно, никаких прав не имеет. Но приют формально никакое не наследство, и мама мне его доверила. Что у брата, что ее мужа… не тот характер, чтобы возиться со слабосилками.

— Они объяснили, чего они хотят? С какой целью пытаются забрать приют?

Раван скривился:

— Они убеждены, что мама использовала приют как прикрытие, чтобы передать мне какие-то активы. Бред…

Я почесала кончик носа.

— Раван, а ты уверен, что активов действительно нет? Я не говорю про какие-то крупные суммы денег, но, возможно, твоя мама действительно что-то оставила? Она ведь заботилась о тебе, и, судя по тому, что ты рассказывал, она беспокоилась о том, что ничего не может тебе оставить, искала лазейки.

— Абсолютно уверен. Как ты себе это представляешь? Во-первых, я спрашивал об этом у стряпчего, когда он меня нашел. Тот категорически отрицал. Во-вторых, я лично проверил все документы, все счета, все полупустые кладовые. В-третьих, я спрашивал Анику. Через нее мама тоже не пыталась мне ничего оставить. Разве что… мама зарыла на территории клад и никому об этом не сказала. Только как я тогда его должен найти?

— М-да. Слушай, а показать твоему брату выписку из банка не поможет? Или с ним вместе прийти, чтобы он убедился, что сокровищ в приюте нет?

— Он мне не поверит.

Звучало как-то уж совсем тоскливо и безнадежно.

— Слушай… А если они заберут приют, убедятся, что никаких сокровищ на заднем дворе не зарыто, то…

— То назад мне его никто не отдаст. Финансирование урежут, дождутся, когда детей не останется, и закроют. Лили, честное слово, если бы я видел хоть один способ с ними договориться, я бы договаривался, но они считают себя правыми, а меня — бельмом на глазу и вором.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Значит, мы будем бороться за приют.

— Мы?

— Конечно, мы.

Особенно сейчас, когда мне показалось, что я что-то нащупала. Да, Аника мне объяснила, что слабосилки либо — чаще всего — гибнут во время инициации, либо вовсе до нее не доживают, что лучший результат дали попытки подавить магию, но таким образом целителям-экспериментаторам удалось выиграть три-четыре месяца, а потом всплеск, инициация и… известный конец. Аника твердо сказала, что у Стефании всего лишь улучшение, за которым очень скоро последует спад, но…

Контраст не давал мне покоя. Утром девочка еле передвигается, на праздник ее чуть ли не на руках приносят, а во время выступления она вдруг начинает бодро прыгать?

Говоря, что я ошибаюсь, Аника не знала того, что знала я: что таверна — это лишь карнавальный костюм, который примерил храм богини Ланы, что тут призраки и всяческая чертовщина.

А вдруг права я?

Так что мы поборемся и за приют, и, главное, за детей, за их будущее.

Не откладывая дело в долгий ящик, я поделилась с Раваном наблюдениями по Стефании. Но он, как человек, перепробовавший все способы спасти малышей, отреагировал как и Аника. Списал все на ремиссию.

— И ты туда же? Ладно, тебе сегодня не до того, особо в детей не всматривался, но поверь мне! Они все выглядели гораздо лучше, активнее, оживленнее, как абсолютно здоровые дети. Но и это еще не все. Я говорила с одним из призраков, а их сегодня было намного больше, чем обычно. И он подтвердил твои догадки о храме. Сказал, что раньше в храме было темно, а теперь здесь все светится. Ну явно же не о светильниках шла речь!

— И? При чем тут это?

— Да приди в себя наконец. Ты же мне говорил, что в храм Темной Ланы водили детей, чтобы их веселье давало энергию тем, кто уходит за грань, или что-то в этом духе. Но что, если и призраки, в свою очередь, делятся энергией? — выпалила я и ткнула ему под нос свой телефон. — Смотри. Я сегодня обслужила плюс-минус двенадцать заказов. Вот они все, можно просмотреть. И плата за каждое блюдо. А теперь смотри сюда. — Я ткнула пальцем в иконку баланса. — Здесь должно быть гораздо больше кристаллов.

— Значит, где-то на столе или подоконнике горка кристалликов. Коснешься, и они зачислятся на счет, — непонимающе пожал плечами Раван.

— Да нет же! Нет там ничего. Зато дети не раз проходили сквозь призраков. И им стало лучше. Наверное, вряд ли излечились, но даже при учете непостоянного эффекта это дополнительное время для них, понимаешь?

— Это… — аж задохнулся мужчина от осознания. — Такого еще не было…

— А откуда ты знаешь, что не было? Раньше храмы Темной Ланы были посещаемы, уж точно их не превращали в таверны. А слабосилки? Ты говорил, что раньше о них особо не слышал, так, может, раньше их и не было?

— Да нет, были. Да и храмов нет уже несколько сотен лет, — с ходу отмел мою безумную теорию Раван, но все же задумался. — Хотя знаешь, что-то в этом есть. Первые слабосилки появились уже после этого. И если поначалу это были единичные случаи, то сейчас с каждым годом таких детей все больше… Уф! Пока рано делать выводы, следует понаблюдать какое-то время за ребятней.

— Желательно, чтобы при этом они каждый день посещали нашу таверну, — подхватила я.

— Угу. Если новый владелец приюта позволит… — тихо добавил Раван. — В его интересах, чтобы приют как раз опустел.

— Да твою ж! Что за дурацкие законы у вас? Ладно. Отчаиваться точно не стоит. Ты давай тут, не падай духом. Сейчас я закрою таверну за Стэном, сделаю нам с тобой какао, и будем думать. Обязательно найдем выход, ты мне веришь? — заявила я требовательно, для большей убедительности ткнув указательным пальцем ему в грудь. На губах Равана тенью мелькнула улыбка.

— Верю.

Убедившись, что градус отчаяния у него определенно понизился, я вернулась внутрь таверны. А там меня ожидал сюрприз.

— Здравствуйте. Мне горячий шоколад с круассанами, — произнесла призрачная посетительница. И все бы ничего, но она уже была у нас. Отсутствие обуви, испачканное платье, небольшая прореха…

— Упали в сад? — вспомнила я и нахмурилась, осознав, что и в тот раз заказ был такой же.

— Да, неудачно на подоконник встала, хотела протереть верхний правый угол, — кивнула она, присаживаясь за столик.

— Ага… — протянула я, несколько оторопев. — Простите, а разве можно вернуться из-за грани?

— Я на территории храма, он на границе миров.

Прозвучало логично, но ничего не объяснило. Например, кто может вернуться в храм, а кто нет? Есть привязка по территории? А по времени? И еще вопрос — откуда у нее магия для оплаты заказа? Она ведь не из одаренных? Обычная женщина, работала горничной. Я думала, она тратит крохи, накопившиеся за всю ее жизнь. Получается, я ошибалась? Что говорил Раван?

— Значит, вы сможете бывать у нас чаще? — уточнила я. — Мы будем очень рады!

Если проблему с братом Равана оставить за скобками, приглашать детей если не каждый день, то два-три раза в неделю мы сможем. Понятно, что Анике придется тяжело, но, когда она увидит результат — а я буду верить, что мы все его увидим, — она, не сомневаюсь, будет готова даже переселить детей в таверну. Надо бы нанять экипаж, чтобы Аника каждый раз не искала извозчиков…

Куда сложнее с призраками. С одной стороны, они приходят и их все больше, даже возвращаются. С другой стороны, откуда они, почему приходят или не приходят, совершенно непонятно. Приглашу я детей, а призраков не будет… Возможно, я зря себя накручиваю, но… Где раздают флаеры призракам?!

— Н-нет, — поджала она губы. — Увы…

— Оу… Простите за любопытство.

Я подтвердила заказ, телефон пиликнул, принимая заявку, и перед гостьей появились круассаны.