Котоняня таверны «Грань» (СИ) - Черная Мстислава - Страница 44

По ее лицу стало понятно, что она хочет насладиться блюдом, а не отвечать на мои расспросы.

Впрочем, задать их я бы все равно не успела.

— Раван! — с криком в таверну ворвался Дастин.

Мальчишка выглядел смертельно бледным, и моя фантазия нарисовала, как злобные господа из столицы, прикрывшись какой-нибудь бумажкой, буквально выгоняют детей на улицу.

Вероятно, все проще. Брат Равана смог стать опекуном приюта…

Кстати, интересно, почему Аника и дети убеждены, что законный сын основательницы приюта будет хуже Равана?

— Что случилось? — поспешила я к мальчику. Он был настолько белый… Он в обморок не упадет?

— Там… У Лукаса и Стейси началась инициация! Почти одновременно… Они…

Дастин захлебнулся словами, замолчал.

Осталось невысказанным «они умирают», но это и так было понятно. В глазах застыла боль, отчаяние, безнадега. Знать, что все твои друзья обречены, ты сам обречен…

Я быстро, но крепко обняла его:

— Мы едем.

— Едем, — подтвердил Раван. Дастин звал громко, наверное, с террасы услышал.

Гостья с круассанами… Женщины уже не было, зато на столе осталось несколько кристалликов, и я не стала ждать, когда они зачислятся на счет, забрала и спрятала в карман.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Кис-кис-кис? — позвала я.

Талисман — необычный кот, вдруг от него хоть какой-то толк будет?

Раван заметно удивился, но спорить не стал, подхватил меня под руку и потянул к выходу. Я свободной рукой приобняла Дастина, и из таверны мы вышли втроем.

Талисман просквозил у нас под ногами, когда Раван захлопывал входную дверь.

— Мяу! — возмущенно высказался кот и рысцой побежал вперед.

Поймать экипаж удалось не сразу — наверное, это отголоски того времени, когда таверна была храмом, со всех сторон окруженным парком. Выслушав, куда нам нужно, извозчик кивнул.

— Может, пешком? — пискнул Дастин.

Сам-то он, очевидно, бежал.

Каждая минута была на счету. Помочь невозможно, но хоть… проститься, подержать за руку, быть рядом.

Попытаться перевезти детей в таверну?

Я покосилась на Равана. Тоже бледный, зубы стиснуты, губы вытянулись в тонкую ниточку. Он был явно не в том настроении, чтобы обсуждать гипотезы.

Сперва увижу детей.

Я погладила лежащие в кармане кристаллики.

— Если довезешь за семь минут, — Раван продемонстрировал извозчику часы, — заплачу втрое. Отсчет пошел.

Лошади сорвались с места в галоп, и меня вдавило в заднюю стенку экипажа. Раван удержался, а вот мальчишка, плюхнувшийся против хода движения, чуть не слетел в мои объятия.

Я крепче вцепилась в край сиденья.

Раван же был настолько поглощен переживанием, что совершенно не замечал, как раскачивается экипаж и как пугающе кренится на поворотах. Мы буквально неслись по улицам, и я боялась и того, что мы перевернемся, и того, что кто-то из прохожих зазевается и не успеет выскочить из-под колес. Раван же мыслями был только в приюте.

Дорога заняла вечность и одновременно промелькнула за считаные минуты. Экипаж сбавил скорость, закатился на нужную улицу и вскоре затормозил на знакомой подъездной дороге.

Извозчик не подвел.

— Скорее же, — поторопил Дастин.

— Конечно, — твердо ответила я, хотя внутри мне было до одури страшно.

А ведь Дастину и тем, у кого инициация началась, страшнее. Это я та, кто должна стать опорой, а не заваливаться на других.

Внутри царил раздрай, но мне удалось удержать лицо. Из экипажа я не столько вышла, сколько выпала. Извозчик ловко придержал меня под локоть. Дастин, бросив на нас с Раваном виноватый взгляд, умчался. Раван задержался лишь для того, чтобы отдать деньги, и, судя по лицу извозчика, муж заплатил больше, чем изначально обещал.

На подъездной дороге, не считая извозчика, я осталась одна. В какой момент, мазнув хвостом по ногам, сбежал Талисман, я опять не заметила. Да и неважно. Я передернула плечами. Стало зябко, хотя на улице совершенно не было холодно.

— Сгорает кто-то из мальцов, да? Вы, госпожа, не грустите. На роду им так написано. Судьба на небесах пишется, и не нам ее менять.

— Именно нам и менять, — отрезала я и бегом припустила по дорожке.

Странно мнить себя единственной спасительницей, но кристаллы были у меня.

Где-то глубоко в душе кольнула обида — почему не попробовать, вдруг с кристаллами получится? Хуже не будет. Но… сколько без меня было проб? Сотни тысяч? Миллион? И все оканчивались неудачей? Ничего удивительного, что даже Раван не верит.

Я не запомнила, как дошла до крыльца, как отыскала нужную комнату, как услышала тихий плач какой-то малышки — она настолько свернулась в клубок, что я ее не смогла опознать, — увидела бледную печальную Анику, пытающуюся управлять… То, что происходило в комнате, было настоящим прощанием с еще живыми детками.

Это…

Так. Не. Должно. Быть.

Я чуть не задохнулась. Краем глаза заметила, что Раван занимал место у стены, вроде как почетное, но не близкое к детям, а у кровати сидела кудрявая очаровашка-блондинка из старших. Думаю, ей до инициации тоже немного осталось.

Подойдя к кровати, я увидела то, о чем раньше не слышала. Раван, хоть и объяснил мне про слабосилков и инициацию, не стал пугать меня деталями, а сейчас многое встало на свои места. Девочка на кровати мелко дрожала, под ее кожей, будто венки, проступали и исчезали то серебристо-белые, то белоснежные ломаные росчерки. Наверное, «живая татуировка» могла бы показаться красивой, если бы девочка не тряслась от каждой такой жалящей изнутри молнии.

Это и есть магия? Та самая магия, которая рвется наружу, но не может найти выход?

Чего я жду? На что смотрю?!

Я решительно села.

— Привет, малышка. Помнишь меня?

Второй ребенок трясся тут же, но его не молнии кололи, а обжигали язычки пламени. И дотянуться до него было сложнее. Я положила один кристаллик прямо на запястье, где появилась молния. И по наитию попыталась уколоть одной из граней молнию в ответ.

По идее, запертая в кристалле сила должна впитаться в тело?

— Мау!

Мне показалось, что Талисман меня подбодрил. Хотя легко принять желаемое за действительное.

— Лили, что ты делаешь? — окликнул Раван.

Кристалл впитался, но я кожей ощутила, что произошло нечто большее, чем просто поглощение. Высвободившаяся из кристалла энергия слилась с энергией молнии, и получившаяся дуга… выстрелила в меня. Раван буквально в последнее мгновение прикрыл меня щитом.

Один укол дуги — ерунда. «Прорыв» оказался прорывом в полном смысле слова. Все те молнии, что мучили девочку, нашли выход и обрушились на меня.

Искрящиеся ломаные молнии впились в щит. Я слышала их треск. К счастью, Раван справился. Одна за другой молнии гасли, и наконец я смогла увидеть девочку. Она все еще подрагивала от пережитого, но уже не сотрясалась в крупной дрожи, не всхлипывала. Наоборот, она затихла, ее лицо расслабилось, а сама она свернулась калачиком и… заснула.

— Стейси, — растерянно окликнула девочку кудрявая блондинка.

— Не буди, — остановила я.

То, что девочка жива, было очевидно — она глубоко и ровно дышала. И состояние ее заметно улучшилось.

— Лили, что ты… — Раван так и не закончил вопрос.

Не до них!

У меня второй пациент.

И мальчишка в куда худшем состоянии. Начинать следовало с него, но уж как смогла. Мне показалось, что минута или две у меня точно есть. Наверное, чуть больше, хотя мальчик плох. Девочка была в сознании, а он вроде бы и не в обмороке, но связь с реальностью потерял.

Я дотянулась до него прямо через спящую девочку.

Кристалл острой гранью зажат в пальцах — больше ничего не нужно.

— Мяу! — Талисман запрыгнул на кровать, но остался на подушке спящей Стейси, к мальчику не полез.

Я ткнула в язычок пламени, повторила точь-в-точь как с молнией, но опоздала. Язычок огня, лизнувший кожу из глубины тела, показался лишь на миг. Когда я кольнула в то место кристаллом, огня уже не было и не произошло ровным счетом ничего, энергия в тело не пошла. Я даже была готова придумать объяснение: в кристаллах заключена сила мертвых, живому телу эта сила ни к чему.