Загадка чёрного цветка - Руэ Анна - Страница 3

Это был стеллаж с мимолётными ароматами, эффект от которых спустя какое-то время бесследно улетучивался. Я улыбнулась Матсу, подошла к нему и остановилась у того же стеллажа. Прежде у нас до него всё как-то руки не доходили, и я даже толком не помнила, что там стоит. «Ароматы, сдвигающие время», – гласила прикрученная к полке металлическая табличка с указанием категории. Я понятия не имела, для чего они вообще предназначались. Разноцветных флаконов в аптеке ароматов хранилось великое множество, и удержать все названия в голове было невозможно. Наверняка нам понадобятся ещё годы, чтобы разобраться тут во всём как следует.

Но не успела я взять в руки первый флакон, как у меня за спиной снова зацокали по полу каблуки Ханны:

– Нет, Люци, не эту полку! Тут я вчера уже сама всё проверила, переходи дальше. – Она подвела меня к следующему стеллажу.

– Ну хорошо, – сказала я и тут же выбросила из головы необычную надпись. К сожалению, теперь я оказалась рядом с вечными ароматами. Судорожно сглотнув, я почувствовала, что меня бросило в жар – как и всякий раз вблизи них. Мало того что некоторые из ароматов на этих полках были чрезвычайно опасны, так их действие ещё и не проходило само собой. Не будучи на сто процентов уверенным, что сможешь справиться с последствиями, эти флаконы лучше было не открывать.

Едва касаясь, я провела пальцами по деревянным полкам стеллажа и принялась разглядывать бутылочки. Прямо передо мной за стеклом булькала знакомая жёлтая жидкость. Я осторожно проверила, надёжно ли заткнута пробка. С «Ароматом конечности» связываться не стоит. На это указывал не только ядовито-жёлтый цвет жидкости во флаконе, но и красная бандерольная лента с надписью «Чрезвычайно опасно!». Аромат этот и правда был именно таким – по крайней мере мы знали, что именно из-за него Виллем предпочитает держаться от нас подальше. Дело в том, что этот запах полностью отменяет действие любого другого аромата. Впрочем, не без побочных эффектов. «В некоторых случаях может вызвать смерть!» – говорилось о нём в одной из записных книжек с рецептами. Веская причина лишний раз не трогать эту бутылочку.

Отступив от стеллажа на шаг, я вопросительно взглянула на Матса.

– Может, стоит спрятать пару бутылочек в другом месте, где их никто не сможет случайно уронить или прихватить с собой? – Я указала на жёлтый флакон.

– Неплохая идея. Вот только где?

По полу снова зацокали каблучки Ханны. Подойдя, она остановилась между нами с Матсом и внимательным взглядом окинула флаконы на полке передо мной. Тяжело вздохнув, она разгладила складки на юбке:

– Я уже и сама об этом задумывалась. Нам бы не помешал сейф или какой-то тайник, о котором не знает Виллем.

Я растерянно рассматривала флаконы. Просто унести их из аптеки ароматов и спрятать где-нибудь в доме нельзя, решила я. Вдруг они случайно попадут в руки папе или маме – те ведь, чего доброго, и открыть их могут из любопытства. Риск слишком велик. Бутылочки не должны покидать аптеку! Но здесь нет никакого тайника. Ведь аптека ароматов сама по себе была тайником. Только вот, к сожалению, этот тайник Виллему был слишком хорошо известен...

Вчера, проверив все флаконы один за другим, мы действительно обнаружили несколько полупустых, где лишь на донышке пузырилось немного ароматической жидкости. Ханна сказала, что в ближайшие дни нужно будет пополнить запасы – а это означало, что мы под её присмотром будем готовить новые ароматы!

Я только-только проснулась и ещё лежала в постели, но меня уже охватило радостное волнение. Оно приятно щекотало в животе, словно я и сама была флаконом, внутри которого всё пузырится и переливается.

Сделав глубокий вдох, я попыталась успокоиться. В конце концов ещё только десять часов утра, а с Ханной мы условились встретиться в двенадцать. Нужно было чем-нибудь себя занять.

Солнечные лучи, проникая в комнату сквозь старомодную ажурную занавеску, падали на мою кровать, покрывая её цветочным узором. Занавеска эта висела здесь задолго до нашего переезда. Поначалу всякий старый хлам, заполнявший купленную нашими родителями виллу «Эви», не вызывал у меня ничего, кроме раздражения. Но сейчас, несколько недель спустя, я очень радовалась, что живу в доме, хранящем древнюю тайну. Самую настоящую волшебную тайну! И мне выпала честь её оберегать. Разве можно о таком мечтать в какой-нибудь новостройке!

Я окинула взглядом комнату. Трещинки в потолочной лепнине, старый комод с овальным косметическим зеркалом, потемневшим по краям, обитое бархатом красное кресло возле кровати. Все эти вещи когда-то принадлежали прежним ароматекарям, жившим здесь до нас.

Я вспомнила, как раньше посмеивалась над мамой за её любовь ко всякому старью, и улыбнулась. Мне тогда ужасно хотелось, чтобы у мамы была какая-нибудь обычная, совершенно нормальная профессия. Чтобы она работала, например, продавщицей или кем-то вроде того. Но мама была реставратором – то есть занималась не просто старыми, а старинными вещами. Восстанавливала разбитые статуи ангелов в церквях, обновляла выцветшие фрески на стенах – в общем, приводила в порядок всё то, что было неказистым, облупленным, сломанным, но при этом имело какую-то ценность. Наверное, виллу «Эви» мама купила в первую очередь потому, что непременно хотела жить в по-настоящему старом доме.

О том, что в придачу нам бесплатно досталось настоящее сокровище, спрятанное под виллой, родители мои, конечно, не знали. И наверняка никогда не узнают, усмехнулась я про себя. Как бы я ни любила маму с папой, рассказывать им обо всём совершенно ни к чему! Да и мало ли как они могли поступить с аптекой ароматов, если бы узнали, что та неприятная история пару недель назад приключилась с ними именно из-за неё.

Я выскользнула из кровати, натянула джинсы и собрала волосы в хвост. Хоть я и чувствовала себя довольно-таки особенной с тех пор, как стала ароматекарем, на моей внешности это никак не отразилось. Со своими прямыми русыми волосами и зелёно-голубыми глазами я выглядела как самая неприметная девочка в мире.

Захлопнув за собой дверь в свою комнату, я прошла по коридору и заглянула к Бенно. Мой младший брат сидел на полу, строил что-то из лего и слушал какой-то аудиоспектакль про динозавров. Я усмехнулась: ароматекарь, который всё ещё играет в лего! Такого старик Даан де Брёйн, которому мы обязаны всеми этими бесчисленными волшебными флаконами, пожалуй, и в самых смелых мечтах не мог себе представить.

– Привет, Бенно, – попыталась я перекричать рев динозавров. – Ты там оставил мне хоть немного варенья на завтрак?

Бенно даже головы не поднял. Варенье у Бенно с папой было темой для споров номер один. Брат ни в какую не соглашался за завтраком намазывать его на хлеб, предпочитая есть в чистом виде – несмотря на все папины доводы и угрозы.

Снизу раздавался звон тарелок, поэтому я спустилась по лестнице и прошла в кухню. Папа как раз мыл посуду, а мама, стоя рядом, её вытирала. Они тихонько хихикали о чём-то своём и заговорщицки переглядывались. Наверное, папа опять отпускал свои обычные шуточки.

– Доброе утро, солнышко! – улыбнулась мне мама, заметив, что я вошла в кухню.

– Доброе, – кивнула я в ответ, взяла одну из только что вытертых мисок для мюсли и присела за наш маленький круглый обеденный стол. Этот стол был, пожалуй, самым главным предметом мебели в нашей семье – и одной из немногих вещей, которые мы перевезли сюда из Берлина.

– Ну что, выспалась? – спросила мама, подавая мне коробку хлопьев.

Я пробурчала что-то утвердительное и для начала налила себе стакан апельсинового сока. От волнения у меня совершенно пропал аппетит: ведь сегодня мы с Ханной наконец-то собирались начать готовить ароматы. Мысленно я уже ликовала в предвкушении, но старалась казаться спокойной, чтобы ничем себя не выдать. Вот и сейчас я с невозмутимым видом залила хлопья в миске молоком.

– А не съездить ли нам сегодня куда-нибудь? – спросил вдруг папа, вытер руки о кухонный фартук и с надеждой обернулся ко мне. – Вместе проведём первые дни осенних каникул – разве не здорово?