Вперед в прошлое 3 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 6

Мужчина покрутил в руках зеленые купюры.

— По курсу, — сказал я. — Чтобы их не съела инфляция, я перевел все в доллары.

— Разумно, — кивнул он.

— И вам советую все рубли перевести в доллары. Потому что сейчас это, — я кивнул на баксы, — тридцать тысяч, а осенью будет сорок, зимой еще больше.

— Ты ведь не обязан делать нам хорошо и выгодно, — проговорил Каретников задумчиво. — Но делаешь это.

— Потому что вы — мои друзья, и так правильно…

Открылась дверь в ванную, оттуда вышел Илья, остановил на мне взгляд, и Каретников-старший ретировался в зал, где бормотал телевизор, доносился смех тети Лоры и еще чей-то.

— Алиса так и не появилась, — отчитался он, кивнул в сторону кухни.

Я вошел туда и поделился соображениями:

— Когда ты ушел, я на рынке завербовал беспризорных детей. Дал им задание узнать про маньяка, и не появилась ли новенькая среди бродяжек. — Я положил на стол фотографии Алисы. — Отец отказался сделать фоторобот, где она с каре. Но можно попросить Борю, что я и собираюсь сделать. Завтра поеду, раздам рисунки, пусть ищут. Если она в городе, ее быстро найдут.

— Гениально! — оценил мою задумку Илья и воспрянул, но быстро потух. — А если нет?

— Если нет, варианта два. Она не в городе. Ее нет в живых.

Илья тяжело вздохнул.

— Я могу чем-то помочь? Может, наших подключить? Так они с радостью. И я с радостью.

— Давай встретимся в полдевятого на твоей остановке? У тебя есть телефон, тебе проще собрать всех, кто хочет поучаствовать.

— И что мы будем делать? — задал резонный вопрос Илья.

Я пожал плечами.

— Искать. Неожиданное случается в самых непредсказуемых местах.

Пожав друг другу руки, мы разошлись. Я отправился домой. В квартиру вошел в начале одиннадцатого.

Борис рисовал. Из ванной доносилось: «Полчаса на то, чтобы быть вдвоем, чтобы позабыть, что такое дом, и ночной асфальт…» — Наташка готовилась к свиданию, накручивала волосы на мамины бигуди. Я сразу прошагал к Борису и сказал, кладя на стол фотографию Лисы:

— Дело есть. Срочное. — Брат уставился на меня, готовый внимать. — Нужно перерисовать лицо, но прическу сделать, как у нее сейчас. Сможешь?

Борис почесал карандашом за ухом.

— Смогу.

— Нужно как можно больше таких листовок.

— Будешь расклеивать? — спросил он.

— Раздам.

— Я прислоню к стеклу и перерисую, — поделился планами брат. — Когда нужны?

— Завтра в девять, чем больше, тем лучше.

Он кивнул.

— Постараюсь.

Услышав мой голос, из ванной высунулась Наташка с зубной щеткой во рту.

— Натка, как твой бизнес? Сколько заработала?

Сестра достала зубную щетку и ответила:

— На тридцатку, прикинь! Теперь мне хватит на крутые сапоги и еще что-нибудь! Спасибо!

— Где загоняла?

— Обе — в одном продмаге. Быстро! Повезло.

Наташка снова спряталась. Вскоре она освободила ванную и заперлась в спальне. Борис включил настольную лампу, я принял душ, погасил свет, вырубился…

И оказался внутри уже знакомого белого куба, подошел к черной «плазме», потянулся к клавиатуре, но аппаратура будто почуяла меня, включился экран и одновременно — таймер на нижней панели: 15. 08. 2025.

На экране был уже знакомый прифронтовой город, детская площадка, инверсионный след…

Как и в прошлый раз, время на таймере замирает, цифры бешено крутятся вперед, «плазма» гаснет, а когда включается, вспыхивают другие цифры: 02. 09. 2025, начинается отсчет секунд.

На экране — тот же город, то же место, что и в прошлый раз, только люди сменились и был вечер. Три девочки-подростка расположились на карусели детской площадки и громко смеялись, смотря ролики в смартфоне. На них косилась бабушка, выгуливающая трехлетнего внука.

Я знал, что сейчас будет, подвигал мышку, потыкал в кнопки клавиатуры, бормоча:

— Валите по домам! Ну? Обстрел!

Но люди меня не слышали. Именно — люди, не изображения на экране. Через двадцать секунд они перестанут существовать! Хотелось схватить бесполезную клавиатуру и разбить экран.

10

9

8

Но не сделаю ли я хуже? Не потеряю ли возможность влиять на реальность? От бессилия сжались кулаки, сердце сорвалось в галоп. Будто издеваясь, на весь экран показали смеющегося малыша.

3

2

1

Небо расчертил инверсионный след, и экран погас.

Проснулся я посреди ночи, перенеся в реальность бессилие и злость. Сел в кровати, отдышался, скосил глаза на сопящего Бориса. И лишь когда волнение улеглось, пришла мысль, что раз я очутился в той комнате, значит, вчера или позавчера совершил поступок, сдвинувший час икс.

Но что я сделал? Накормил голодных детей? Отбил девочку-воровку у злобной тетки? Или накопилась критическая масса добрых дел?

Кто бы ответил на эти вопросы! Или вообще ничего не сдвигается, а это игра моего воображения?

Откуда-то пришла уверенность, что нет. Мне реально удалось сдвинуть армагеддец почти на месяц.

Проснулся я в начале восьмого и, несмотря на видения, наконец выспался. Боря уже бодрствовал, рисовал листовки, складывая стопочкой на столе. Заметив меня, он прервался и отчитался:

— Десятую доделываю. Посмотри, нормально?

Я взял альбомный лист, откуда на меня смотрела вполне узнаваемая Алиса. Боре удалось передать и настороженное выражение лица, и колючий взгляд.

— Круто! У тебя талант. Если хочешь, у меня есть контакт художника, который согласен с тобой заниматься индивидуально. Вот это, — я потряс листовкой, — очень приличный уровень. И еще у тебя есть стиль!

— Стиль — круто. А эти листовки — как раз просто. Смотри.

Борис взял объявление о розыске с картинкой, прислонил к окну, сверху положил чистый лист и просто обвел черным фломастером проступающие детали.

— Я бы так не смог, — признался я.

— А я не могу всякое придумывать, — он покрутил пальцами, — ну, чтобы заработать. Ты это… сегодня тренировку проведешь? Рамиль грушу принес, ставил нам удар.

— Сегодня — обязательно. В семь, как обычно.

Из спальни донеслось возмущенное:

— Ну что ж вы такие громкие!

— Наташа, вставай, мы все уронили, — пропел я.

Она, конечно же, не поняла, высунула из-за двери голову, всю в бигудях.

— Что уронили⁈

— Шутку юмора, — сказал я.

Борис всмотрелся в нее и вынес вердикт:

— Ты похожа на гусеницу.

— Какую гусеницу?

— Из мультика про муравья.

Я отправился в кухню, отварил себе три яйца, поел, положил в рюкзак нож и доску, чтобы нарезать бутерброды. Пока принимал душ, Борис закончил еще одну листовку. Забрав их, я побежал на Илюхину остановку.

Послезавтра рано утром приезжает мама, наверняка бабушка захочет устроить пир на весь мир, и нам всем надо присутствовать. Здорово было бы привезти деда Шевкета, но сейчас пошел вал абрикосов, и он понимает, что нельзя упускать возможность заработать.

Стоило отпустить поток мыслей, как перед глазами появлялся смеющийся мальчик из сна. И снова думалось только о том, что же я сделал такого правильного. И чего бы сделать еще? Из глобального только одно мне доступно: найти Алису и наставить на путь истинный. Получается, жизнь подбрасывает мне квесты, и чем больше я их выполню, тем дальше сдвинется дата на таймере.

Ну не верилось, что девочка мертва, и все тут! Стоило допустить такой вариант, и внутри все холодело. Да, я видел смерть и сам умирал, но — чтобы дети, да от рук какого-то ублюдка с вывихнутыми мозгами…

Если это так, я найду его, чего бы мне это ни стоило, и постараюсь, чтобы он умер максимально болезненно. Или сдать его ментам? Нет: он загремит на пожизненное, несправедливо тратить бюджетные деньги на какого-то ублюдка. Вот если бы попал к зэкам…

На остановке Илья был один. Увидев меня, поник, нос повесил и проговорил виновато:

— Мы посовещались и… Мы ведь ничем не поможем! И даже не знаем, где Микову искать. Будем слоняться по городу, как стадо баранов…